Ознакомительная версия.
Теперь настала очередь проводков и датчиков, подсоединяемых к прибору.
«Как только он не запутается – при такой-то коптилке?» – подумал Виталий. Но, судя по всему, шаман был готов проделать все это и в темноте.
Несколько «датчиков» хозяин хижины закрепил у себя на голове под повязкой, а еще два протянул Виту. Осторожно протянул – мол, не надо бояться, это не больно, оно не кусается. После чего быстро закрепил их на голове пленника, назидательно сказав:
– Трогать нельзя!
Это «нельзя» звучало ровно так, как и местное слово «табу». Угу, технически грамотный шаман, одетый в звериные шкуры, закрепляет на дикаре-европейце какие-то приборы. А европеец и впрямь чувствует себя дикарем – как любой, кто несколько дней гулял под жарким солнцем без единой возможности залезть в воду. И происходит все это в хижине из веток, при свете коптилки, от которой пользы практически нет.
Картинка была той еще.
Но сейчас лучше было не смеяться, а смотреть за происходящим дальше. Виту подумалось, что «датчики» – местный вариант детектора лжи. Но все оказалось куда интереснее.
Шаман продолжал манипулировать с прибором, а затем произнес какую-то короткую фразу. Похоже, что язык вообще не принадлежал этим аборигенам.
И в тот же момент Вит услышал в мозгу голос:
«Слышишь ли меня?»
Он растерянно помотал головой, потом произнес на языке аборигенов:
– Да, слышно. Что это?
«Хорошо. Потом я отвечу на твои вопросы. Сейчас буду спрашивать сам. Говори на своем родном языке, так – лучше всего».
– Хорошо, – ответил Виталий уже по-русски. – Вот так – ты меня понимаешь?
«Да, – немедленно пришел ответ. – Это прибор для общения. Если какие-то вещи неизвестны тебе или мне, он подберет нужный аналог».
– Что ты делаешь в этом племени?! С такими штуковинами…
«Отвечу потом. Здесь вопросы задаю я».
Наверняка шаман сказал какую-нибудь немного иную фразу, но, видимо, переводчик и в самом деле подбирал знакомые аналоги. Или это делал сам мозг Виталия? Еще чуть-чуть – и этот автоматическо-телепатический переводчик выдаст что-нибудь вроде «предложение, от которого невозможно отказаться» или «удивительное рядом, но оно запрещено».
Нужно выяснить, как он работает. Но и в самом деле – потом.
– Что с моими друзьями? Что вы собираетесь с ними сделать?
«Сейчас они должны быть накормлены и развязаны. Их охраняют, хотя надежда на этих охранников слабая. Но ты не должен за них волноваться. Твоя задача – рассказать, кто вы, откуда пришли и чего ради. Рассказать честно и без утайки. Тогда мы решим, что с вами делать. Расскажешь честно – все будет хорошо».
– Зачем вы нас схватили? Мы нарушили какие-то табу, запреты?
«Всему свое время! – Автопереводчик не мог передавать эмоции, но сам голос шамана прозвучал слегка раздраженно. – Вы нарушили очень многое. И чтобы понять, насколько, я должен тебя выслушать. Говори».
Пожалуй, хозяина хижины лучше было не злить. А просто рассказать, как есть – всю историю с самого начала.
Вот только поймет ли он, что такое журналистика, например? Впрочем, ладно – если он сказал, что прибор подбирает аналоги слов, пускай сам на это и заморачивается.
Шаман слушал, не перебивая. Изредка уточнял что-то. К примеру, его явно заинтересовало описание действий авиации в Ливии и то, какие ракеты и стрелковое оружие используют повстанцы. Но он даже не стал уточнять, в чем была суть войны и кто против кого выступил.
Дальше рассказ пошел гораздо живее – и про песчаную бурю, и про джип, оставленный в пустыне, и про скитания по предгорьям. Когда разговор зашел о летательных аппаратах, шаман улыбнулся и сообщил:
«Это можешь пропустить. Мы следили за вами».
Вот оно как! Что и следовало предполагать. Сперва следили, потом захватили в заложники при помощи дикарей. А что дальше будет? Кто такие они?!
– Тогда дальше ты обо всем знаешь.
«Нет. Не обо всем. Почему вы шли именно в ту сторону, где вас и обнаружили? Вы хотели пробраться в долину? Зачем?»
– Сказать тебе по-честному? – Виталия слегка вывела из себя и сама манера допроса, и то, что шаман явно ему не доверял. – А затем, что там могла быть нормальная река! Понимаешь, река! Сколько дней я уже не умывался! И потом, там могло оказаться нечто, что позволило бы нам вернуться.
«Правда? Самое интересное во всем этом, что ты и в самом деле говоришь правду. Это устройство, если хочешь знать, совмещено с портативным детектором лжи. Но то, что ты говоришь, странно, очень странно».
– Да, тебе странно?! Понятно: твои дикари могут ходить неумытыми круглый год и жрать все, что попало! И ты сам, наверное, не знаю только, кто ты такой.
«Ты сейчас раздражен. Но пойми – мы обязаны были отследить ваш путь и принять меры. Твоих друзей тоже придется допросить, тогда и будет решение. Но за свою жизнь ты можешь не опасаться».
– Очень интересно. Все мы шли по пустыне, все мучились жаждой – а теперь ты говоришь, что я могу не опасаться, а с ними будет непонятно что?!
Виталию хотелось вскочить на ноги и показать этому невозмутимому шаману, что цивилизованный человек тоже способен к насилию. Вот только он понимал, что после сегодняшнего путешествия соотношение сил окажется определенно не в его пользу.
«Все шли по пустыне? Верно. Только мысли в разных головах могут быть очень разными. Тебе не следует раздражаться. Что до воды, то очень скоро ты ее найдешь».
– Спасибо и на этом, – хмыкнул Вит. – Почему-то мы даже не представились.
«Ты об именах? Прости, не знал, что у вас к ним относятся так легко, чтобы открыть имя в первом же разговоре. Я привык к здешним племенам, а у них – иные верования. Но это – не мои верования. Итак, можешь называть меня Ируатту».
– Вит, – представился пленник. – Что-то и имя, и сам язык напоминают мне некоторые народы. Они живут на островах самого большого океана.
«Это не случайно – такое напоминание. Потом сам узнаешь. Но не сейчас. Уже темнеет. Можешь поспать немного, пока я говорю с другими. Затем ты можешь, если хочешь, расспросить меня».
Шаман резко протянул руку и снял «датчики». Теперь никакого голоса в мозгу не было, а общаться они могли только лишь при помощи жестов и небольшого числа фраз, известных Виту.
Но и такого общения не получилось.
Шаман вышел, забрав свой прибор, оставив пленника одного и предупредив: мол, захочешь куда-нибудь по нужде – охрана ждет за пологом. Скажешь им, тебя отведут.
Получалось, что он тут все же именно в тюрьме.
Делать было совершенно нечего. Разве что рассмотреть, что в этом жилище интересного. Сейчас Вит пожалел, что был не особо дружен с техникой, поэтому ничего особо ценного из такого просмотра все равно не вынес бы. К примеру, прибор для телепатического общения он мог принять за здешний мобильник.
Ознакомительная версия.
