Юноша и жрец, которого звали Никко, были в комнате одни. Кайла проснулась несколько часов назад и чувствовала себя так, будто никакой лихорадки не было и в помине. Из комнаты её забрал Гонтрил, желая, по-видимому, чтоб девушка присоединилась к нападению на королевский дворец. Арвин полагал, что больше он мечницу живой не увидит.
Молодой человек коротал время, пересказывая Никко свою историю – опуская любые упоминания Зелии, разумеется. Новость, что он собирает информацию для юань-ти, вряд ли порадовала бы мятежников. Размышление о Зелии – и контроле сознания – навело Арвина на мысль: коль рассеивающее заклятие Хаззана не сумело побороть семя разума, то, быть может, с ним справится жрецальная магия?
– Я тут подумал о зелье, – начал юноша. – Попытка Хаззана его нейтрализовать, видимо, провалилась. Я по-прежнему превращаюсь в юань-ти. Сознанием, а может и телом.
Никко мрачно кивнул.
– Действительно, создаётся впечатление, что ты находишься под какого-то рода магическим принуждением – время от времени. Сейчас я бы сказал, что ты человек до мозга костей. Но вот когда ты на меня напал…
– Я сожалею об этом поступке, – снова заверил Арвин. – Я… я не знаю, что на меня нашло.
– Извинения приняты.
– Ты догадался, что я псион, – продолжил мастер верёвок. – Как?
– Ты колдовал, не используя ни какой-либо святой символ, ни жесты. Некоторые чародеи на такое способны – творить волшебство, не шевеля руками и не произнося магических формул, – но слабый звон, что я услышал, когда ты пытался меня околдовать, подтвердил мои догадки. Ты псион.
Арвин ощутил прилив надежды.
– Не многие вообще знают о существовании подобного дара.
Никко пожал плечами.
– Я много путешествовал.
– И ты рассеивал псионические чары ранее?
– Да… А что?
Мастер верёвок улыбнулся. А вдруг этот жрец сможет ему помочь.
– Я подумал, может зелье, которое мне пришлось выпить, было создано с помощью псионики, а не колдовства, – сказал юноша. – Коль так, то Хаззан мог ничего и не заметить. Мне интересно, сможет ли молитва сделать то, в чём магия оказалась бессильна.
– Возможно, – медленно проговорил Никко. – Если на то будет воля Предвестника рока.
– Предвестник рока? Это имя твоего бога?
– В моей стране его знают под именем Ассаран, Повелитель Трёх Громов, но вы называете его Хоаром.
– Я… кажется о нём слышал, – сказал Арвин.
– Большинство слухов о нём – плод заблуждений, – мрачно улыбнулся Никко. – Я слышал, как чуть раньше ты шептал имя Тиморы. Как и она, Хоар может нести как удачу, так и неудачу, но только тем, кто действительно этого заслуживает. Он ведёт их к гибели – и в процессе спасает тех, кто иначе был бы обречён.
– Именно так я себя сейчас и чувствую, – угрюмо буркнул псион. – Обречённым.
– Слуги Талоны подло с тобой поступили, – согласился жрец. – Предвестник рока, безусловно, восстановит справедливость.
У Арвина вырвался долгий шипящий вздох облегчения. Чем скорее семя разума Зелии покинет его голову, тем лучше.
Никко окинул юношу пристальным взглядом.
– Благословение Хоара имеет свою цену.
Псион криво улыбнулся.
– Мило с твоей стороны об этом упомянуть. И чего же он хочет?
Арвин полагал, что услышит в ответ что-нибудь о золоте или нескольких декадах поста, молитв и самобичевания. В последнем весьма хорошо разбирались жрецы из детского дома.
– Ты должен сделать всё возможное, чтоб над твоими обидчиками свершилось правосудие. И это должно быть…соизмеримо твоему злоключению. Кровь за кровь – таково кредо Хоара.
Мастер верёвок кивнул. Придумать для культистов подходящее наказание не составило труда. К примеру, подлить им в воду зелье, которое тут же превратит их в канализационных крыс. Но если Никко сумеет уничтожить семя разума, то не придётся ли Арвину мстить ещё и Зелии? Что может юноша – неопытный псион – сделать кому-то столь могущественному. Если уж на то пошло, хочет ли он вообще ей мстить? Рыжеволосая юань-ти спасла Арвина, нейтрализовав уже почти прикончивший его яд. Она же предложила помощь в обучении псионике и гарантировала, что стража больше никогда его не тронет. И все это в обмен на информацию об Оспе – информацию, которой мастер верёвок теперь располагал.
– Сделаю, что смогу, – пообещал он.
Жреца эти слова, казалось, удовлетворили.
– Сядь, – велел Никко. – Сосредоточься на мыслях о мести, которую ты избрал для причинивших тебе вред.
Арвин присел на кушетку и представил сектантов, превращающихся в крыс. Жрец опустился перед юношей на колени и коснулся его груди кончиками трёх пальцев. Затем он начал молитву.
– Повелитель Трёх Громов, услышь мою просьбу. Несправедливость коснулась этого человека. Сверши правосудие, рассей наложенное на него заклятие. Коснись его своей могучей дланью!
Никко закрыл глаза, продолжая что-то беззвучно шептать. Псион услышал слабое потрескивание – и с кончиков пальцев жреца сорвались три крошечные молнии, минуя ткань рубашки, коснувшиеся груди мастера верёвок. Арвин вздрогнул, когда разряды коснулись его кожи.
Никко улыбнулся и отвёл ладонь.
– Предвестник рока откликнулся.
Юноша расстегнул рубашку и с облегчением убедился, что кожа под ней цела. У Арвина вырвался долгий шипящий вздох облегчения – и тут же прервался, едва молодой человек понял, что делает. Мигрень тоже никуда не делась.
– Не думаю, что молитва сработала, – сказал псион. – Я чувствую себя… по-прежнему.
Жрец нахмурился.
– Невозможно. Ты почувствовал прикосновение Хоара. Какой бы магией не было создано зелье, сейчас оно должно быть полностью нейтрализовано.
Арвин кивнул. Эффекты зелья и впрямь могут быть устранены, но вот семя разума всё ещё в его голове. Судя по всему, псионика Зелии куда могущественней заклятий Хаззана и молитв Никко.
Юноша перевёл взгляд на дверь, гадая, скоро ли вернуться мятежники. Он бы хотел успеть уйти как можно дальше отсюда, прежде чем Чорл снова окажется на базе Раскола. Есть ли способ убедить Никко, что Арвин не опасен для мятежников, и что его можно отпустить? Быть может... если удастся убедить жреца, что он союзник и друг. Но это практически невозможно без псионического очарования. Вместо них юноше пришлось положиться на более традиционное средство. Беседу.
К счастью, существовал верный способ разговорить любого священнослужителя.
– Расскажи мне о своей вере, – попросил молодой человек. – Как вышло, что ты начал поклоняться Хоару?
Никко окинул Арвина испытующим взглядом, затем, пожав плечами, он уселся на кушетку бок о бок с юношей.
