Король-поэт (ЛП) - Мьер Илана С.

Порой он был полезным. Танцевал, когда она играла, или сам пел. Тогда Лин могла закрыть и представить, что жила обычной жизнью поэта в дороге, ходила с компаньоном, как делали многие юноши. И она так делала когда-то с Леандром Кейеном. И мечтала делать с Валаниром Окуном, помимо других мечтаний о нем.

Но это длилось не больше двух песен подряд. Сим снова становился странным, и ей приходилось отвлекать внимание остальных от него.

Перед тем, как подняться, она смотрела, как мужчины играли в кости, и слушала. До нее долетали обрывки разговоров.

Если повезет, я отправлюсь на юг. С первой возможностью.

Говорят, от него ничего не осталось. Только кости. Но это слухи…

И замок. Никто не знает, что в нем. Или кто.

Кузина моей жены слышала, кто-то видел женщину у окна. Женщину в красном платье. И за ней был мужчина, большой, как великан.

Может, он и был великаном.

Это было самое странное путешествие Лин. У нее не было конечной точки. От Тамриллина она пошла на запад, где ощутила сильные чары, но она не заглядывала в шумные города у рек. Она останавливалась во все таверны по пути. Собирала знания. То, что она узнала этой ночью, было пока самым странным, добавляло вопросы, а не ответы.

Замок без двери. Но у Белой королевы не было замка. Ей нравилось крушить на открытом воздухе. Она была из темных зимних морозов.

Лин знала, что нужно было раздеться и спать, но снег ее очаровал. Из окна она смотрела, как снежинки кружатся с ветром в свете фонаря. Это было одно из лучших мест, где они оставались, комната была со своим камином. Было тепло. Сим в кровати ворочался, порой скулил.

Она сопроводила Рианну из Тамриллина, хотя девушка настаивала, что это не нужно. Словно Лин могла ее оставить. В мужской одежде она могла хоть как-то защитить Рианну, чью красоту скрыть не удавалось. Она смотрела, как девушка с прямой спиной поехала на юг, где ждали ее отец и дочь. Она надеялась, что они будут в безопасности.

Безопасность была относительной. Лин получила весть из Кахиши от Алейры Сюзен, что Элдакар был ранен. Жив и в безопасности, но его рана была как рана в ее сердце, она бы приняла ту стрелу за него. Она бы вынесла это лучше, и она это заслужила бы.

Это были для нее обычные мысли. Когда-то Нед Альтерра помогал отогнать их, уговаривал ее. Но они потеряли друг друга по своей глупости.

Ее опыт в Кахиши жил с ней как тепло, к которому она возвращалась. Хотя там была боль. В этой комнате была самая важная связь с магией. С танцем, который отметил ее приказом отогнать тень.

Сим был и связью с Захиром Алкаваром — это было сложно осознать. Нельзя было просто думать о маге, может, потому она так часто искала общества Элдакара. Они любили одного человека, и он предал их.

Но важнее было то, что Сим сдерживал существо. Стал оружием.

Она посмотрела на спящую фигуру в кровати.

— Я знаю, что ты мне нужен, — сказала она тихо, чтобы не разбудить его. — Но не знаю, зачем.

ГЛАВА 20

Его запястья были связаны. Этерелл вытащил его в окно гостиницы, спустил по веревке, по которой забрался. Напомнил об опасности жизням, если Дорн будет сопротивляться.

— Я сожгу это место, если попробуешь сбежать, — сказал Этерелл, спустившись. Он говорил спокойно, будто слова не были ужасными. — И от меня еще никто не убегал далеко. Ты не захочешь тогда со мной столкнуться.

Он не хотел. Он спустился в руки Этерелла без возражений. Позволил связать его запястья. И хоть ему хотелось едко ответить, он сдержался. Джулиен услышала бы его голос, а мысль о ее крови на его руках… была ужасной. Он видел свет лампы в окно на первом этаже, там сидели она и архимастер Хендин. Это было ужасное прощание с ними.

Ему остался только плащ. Ни лиры, ни Серебряной ветви, скрытой в ее обертке. Белая королева могла бы ее захотеть. Он надеялся, что Джулиен Имара сбережет все это. Он доверял ей.

Океан терзал берег, судя по его реву. Они отвернулись от него к лесу. Пошли вдоль сосен к северу.

Дорн решил, что там уже можно было насмехаться. Он посмотрел на свои ладони.

— И как долго ты ждал, чтобы связать меня?

Этерелл откинул голову и рассмеялся.

— Ты не изменился.

Дорн огляделся.

— Не вижу лошади, — он представлял езду по кочкам, привязанный к лошади, по ночам и боги знают куда.

Этерелл усмехнулся ему.

— Помнишь чары, которые ты так презираешь? Они полезные. Белая королева ускорила мой путь, чтобы я добрался до тебя вовремя. И она дала способ найти ее, где бы она ни оказалась, — он вытащил из кармана камень. Он был молочно-белым и гладким, как стекло. — Мне нужно только держаться за тебя, так, — Этерелл опустил ладонь на плечо Дорна. — И подумать о ней, а это не сложно. Увидишь.

Камень в его ладони ожил розовым светом. Вспышка ослепила на миг.

Когда он снова смог видеть, Дорн понял, что они были на холме. В свете костра он увидел фигуры мужчин. На склоне было много людей, их скрывала тьма. Но он смотрел на фигуру, что пылала на холме. Женщину в белом.

Он тут же узнал ее. Ясное дело.

Он повернулся к Этереллу.

— Как, говоришь, она убила Элиссана Диара?

— Не говорил, — сказал Этерелл. — Ты не хочешь знать.

Она отдыхала в беседке из веток, подушек и шелка. За ней был зеленый павильон с кисточками и золотом. Мужчины окружали ее. Он знал их. Поэты Академии, Избранные Элиссана. Один протягивал к ней кубок. Он не знал, что было в кубке.

Она заметила гостей и встала. Дорну казалось, что она нависала над ними даже издалека. А потом, как девочка, радостно захлопала в ладоши.

— Мое подношение! Ты его нашел. Молодец, Этерелл Лир. Тебя нужно наградить.

— Но не так, как Элиссана Диара, надеюсь, — Этерелл поклонился.

Она рассмеялась.

— Это тебя напугало, смертный? Нет, я придерживаюсь сделки. Я обещала власть, и ты ее получишь. Когда мы пересечем горы вместе в бою, я дам тебе королевство или два, и замков будет так много, сколько захочешь, раз тебе такое нравится.

Она захлопала в ладоши.

— Дорн Аррин! Мы давно не виделись, а это было против священных законов. Ты знаешь, что ты — мой.

Страх сжал его. Но он всегда знал, что однажды перестанет бежать. С ночи Манайи огонь был ему предназначен. Лучше было столкнуться, чем бежать. И не подвергать опасности других.

Он поклонился, хотя было неудобно со связанными руками.

— Похоже на то, — сказал он. — Жаль, мое мнение не спрашивали.

Она подошла к нему. Обхватила его лицо ладонями. Ее пальцы были холодными, глаза вблизи мерцали как иней. Ее губы были как кровь. Теперь он ощущал истинный страх.

— Ты как твой друг, — сказал она. — Хорошо говоришь, очаровательный. Люблю поэтов. И всегда любила. Некоторые украшали мою кровать, когда мне хотелось, хотя я давно не думала о таком. Особенно когда это сводит смертных с ума, делая их бесполезными, — она окинула его взглядом. — Хочешь такую судьбу? Радости моей постели взамен на безумие?

— Если я могу выбирать, — сказал Дорн, — то нет, спасибо.

Она рассмеялась. Отпустила его челюсть и отошла, чтобы рассмотреть его лучше.

— У тебя нет выбора, Дорн Аррин, — сказала она. — Тебя отдали мне, душу и тело, чтобы я делала, что хочу. Контракт Манайи заключен кровью, его не разорвать. Девочка зря забирала тебя у меня. Если я снова ее увижу, нам придется поговорить.

Он застыл. Не знал, как отвлечь ее от мыслей о Джулиен Имаре. Он кашлянул.

— Что же у вас за цель тут? — сказал он. — Вы покинули замок. И корону.

— О, замки. Короны, — она отмахнулась. — Мой противник, Теневой король, прячется в замках. Я свободна. Пробую радости, новые и ожидаемые. Все падает мне в руки спелыми плодами в этом вкусном мире, — она широко улыбнулась, и он впервые задумался, были ли ее губы красными от настоящей крови. Это было жутко.

Она посмотрела на него.