Ржание лошадей, крики, хруст переломанных костей, боевые кличи степняков, лязг оружие, гудение заклинаний — схватка начинается настолько стремительно, что всё вокруг мелькает отдельными образами.
Мимо проносится лезвие алебарды, и я едва успеваю отклониться вбок. Не глядя бью огненным заклинанием и выжигаю незадачливому солдату лицо — он с диким криком падает на землю. Щит вокруг меня вспыхивает разноцветными разводами — кто-то пытается атаковать магией, но я, не задумываясь, отвечаю веерным колдовством сплетённых воедино стихий, и слышу в ночи пронзительные вопли боли.
Мгновение, другое — и перед нами не остаётся противников! Лагерь заканчивается, и мы закладываем широкую дугу, чтобы исчезнуть в темноте и снова вернуться.
Дженгеры недаром считаются мастерами конного боя. Нахар, управляя своей всадниками, проходит через лагерь Харрана как нож сквозь масло. Подмятые под коней люди, снесённые палатки и шатры, разрушенные стойки с одеждой и доспехами, растоптанные костры...
Конники, приблизившись к лагерю, разделились на три равные части. Одна, в голове которой неслись мы с нахаром, смела первое сопротивление и внесла смуту в ряды врагов. Триста всадников пролетели вдоль кромки леса, оставляя за собой след из трупов, и снова исчезли в темноте.
Чтобы через несколько мгновений вторая волна опрокинула только-только пришедших в себя колдунов и солдат ренегата. А когда и они исчезли в тёмной степи — нахлынула третья волна, чтобы добить оставшихся.
Мои колдуны легко защищают всадников от магических ударов врагов. Если бы не малефики — потери дженгеров были бы серьёзными, а так...
За раз мы уничтожили большую часть противников. Легко, очень легко...
Во мне есть сомнения, что всё это хитроумная ловушка — но когда наше крыло возвращается к лагерю, я вижу беспощадную резню.
Воины дженгеров, спешившись, без труда добивают оставшихся в живых солдат Харрана. Мои малефики, старающиеся не отходить от них, легко противостоят колдунам ренегата. Везде вспыхивают отсветы магии, кругом грохочут взрывы, звенит сталь, слышится топот.
Над головой с клёкотом проносятся кейласы, то и дело хватающие вражеских солдат и разрывающие их прямо в воздухе. Чуть поодаль раздаётся ржание согнанных в наспех сооружённый загон лошадей. А в лесу слышатся дикие крики — там часть дженгеров режет врагов, пытающихся сбежать...
Но где же Харран?!
Спешившись, я вызываю образ, показанный мне одним из летунов и мысленно накладываю его на карту нахара. Сориентировавшись, бросаюсь мимо трупов и разбросанных вещей, призывая к себе нескольких ближайших малефиков. Словно ночные тени они, один за другим, оказываются рядом...
Проскочив между растоптанных палаток, мимо едва горящих костров, мимо нескольких редких деревьев, я оказываюсь на самой опушке леса перед полыхающим шатром бело-синих цветов. Перед ним здоровенный бородач в простой кожаной куртке и штанах ударами огромных теневых копий пронзает четверых солдат, и огненным вихрем отбрасывает от себя одного из моих колдунов.
— Харран! — реву я и сходу атакую Высшего ренегата.
Огненные и ледяные стрелы разбиваются о его защиту, вырванное с корнем ближайшее дерево отбрасывает здоровяка в сторону, второе проламывает его физический щит, и тут же шквал тонких, коротких, но смертельно острых игл, начинает расстреливать бородатого мага.
Мне не нужно формировать это заклинание — энергокаркас делает это сам, лишь подпитываясь от Источника. А у меня есть время придумать что-то посерьёзнее...
Харран не ожидает такой атаки. Он привык быть сильнейшим. Привык «подпитываться» за счёт колдунов послабее. А сейчас он один. Все его приспешники, откуда бы они ни взялись, мертвы. У него нет доступа к безграничному колдовству. А я...
Я стал сильнее, опытнее и злее. И теперь уж точно не упущу ублюдка, доставившего мне столько проблем!
Р-раз!
Светлая вспышка возникает вокруг Харрана, заставляя остатки его щита с шипением тлеть. Несколько десятков моих воздушных игл, найдя брешь, на высокой скорости кромсают правую руку здоровяка, превращая её в кровавые лохмотья.
Он вскрикивает от боли, пытается ударить меня огнём, но я легко отбиваю это колдовство просто подставив перчатку. Вижу, как уцелевшей рукой бородач достаёт из-за пазухи светящийся кристалл Этерниума...
Ну уж нет, ублюдок!
БАХ!
Усилив нажим света на щит ренегата я продавливаю его, и когда магическая защита окончательно исчезает — «дотягиваюсь» до пульсирующих струн дикой энергии в руке Высшего и вынуждаю кристалл освободить силу.
Взрыв швыряет здоровяка на землю, ломая тело и заставляя его пропахать несколько шагов почвы. Остановившись, Харран воет, как бродячая и побитая собака.
Жестом я велю своим колдунам, просто смотрящим на это «избиение», остаться на месте, и подхожу к ренегату.
— Всё-таки нашёл меня, тварь! — выплёвывает бородач сквозь боль. — Я никогда не признаю тебя Владыкой! Никогда, слышишь?!
— Слышу, — мрачно произношу я, опускаясь на колени рядом с предателем. — Да и не нужно мне твоё признание. Как тебе твой новый хозяин — Император?
Выглядит Высший ужасно — ноги вывернуты под неестественными углами, правая рука — изорванные куски мяса, по всему телу ссадины, раны, кровоподтёки, несколько рёбер и костей торчат наружу... Пока Харран жив, надо бы узнать, как он спелся с Айтором и какие секреты хранит его голова...
Неожиданно здоровяк хватает меня за отворот камзола чудом уцелевшей левой рукой.
— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт! — скалится Харран. — Даже не... Представляешь... Смерть... И Бездна... Тебе не победить... Его... Он уже... Не человек...
Глава 18 — Подарок Императора
(Четвёртый зимний месяц 1079 года от Раскола)
Ставка командования ялайской армии расположилась на небольшом возвышении перед только-только засеянными ржаными полями. Теперь они вытоптаны, залиты дождём и превращены в болото, в неглубоких лужах которого лежат тысячи трупов.
Скрестив руки на груди, я наблюдаю за штурмом имперского города с безопасного расстояния. Поза уже в какой-то мере стала для меня привычна, как и обстановка, как и повторяющаяся ситуация...
Из-за спины вылетают несколько подожжённых снарядов. Прочертив чадящие дымом дуги, они пересекают пасмурное небо и с грохотом падают за стенами Верлиона. Я вижу четыре вспышки внутри города — кажется, одна в районе казарм, две в портовом квартале.
А вот четвёртый снаряд попадает в огромную статую Грегора Благословенного, которую видно даже отсюда. Горящий шар врезается в плечо конструкции, и через мгновение огромный меч в вытянутой руке Грегора с грохотом падает на землю. А ещё через миг конструкция заваливается набок и падает, осыпаясь градом камней и взметая вокруг себя клубы пыли.
Я стараюсь не думать, сколько в городе погибших среди мирного населения.
Они сами выбрали свой путь. Я предлагал имперцам сдаться. Дал время, чтобы горожане покинули город, и кто-то даже воспользовался этой возможностью. Правда, генералы Айтора решили использовать это время, чтобы подготовиться к битве...
Но это было всё равно, что последние трепыхания умирающего.
— Заряжай! — кричат командиры инженерных расчётов, и позади слышится треск и скрежет работающих механизмов.
Трубят рога, и квадраты солдат при поддержке моих малефиков идут вперёд по размокшей от недавних дождей земле. Неся сколоченные накануне лестницы, воины рвутся к стенам под прицельным огнём арбалетчиков империи. Четвёрки хррашей толкают осадные башни на огромных колёсах, вязнущих в грязи. Кейласы мешают защитникам города как следует сосредоточиться на штурме, обрушиваясь на несчастных с неба, как карающая длань древних Богов...
Городские ворота вот-вот упадут под натиском монструозного тарана, который построил один из моих инженеров. Группы колдунов отвлекают имперских магов, перемещаясь вдоль крепостных стен и пытаясь пробить их в местах с самой слабой магической защитой.
