Когда они поднялись выше по дороге к Замку, им открылся впечатляющий вид на Эйдиндрил, раскинувшийся внизу. Из многочисленных труб поднимался дым — в большинстве жилищ огонь использовался не только для приготовления еды, но и для отопления. Почти на всех домах и зданиях горели фонари, и город сиял в наступающих сумерках. На улицах было полно людей, повозок и фургонов. Вид на город, открывавшийся с дороги к Замку, всегда был одним из самых любимых зрелищ Кэлен.
Они молча ехали в гору по петляющей дороге. Вскоре густые ели и сосны кончились, и они оказались перед мостом, который перекинулся через пропасть. Ей всегда казалось, что гора в этом месте раскололась надвое, оставив зияющую бездну.
За мостом стоял Замок Волшебника, построенный прямо в теле внушительной горы. Огромная многоуровневая крепость выглядела угрожающе, словно была готова отразить любую опасность. Она поражала своими размерами, а стены из темного гранита сливались со скалой, на которой стояли. Строение словно было частью самой горы. Сам Замок представлял собой запутанный лабиринт валов, бастионов, башен, переходов, шпилей и мостов, соединяющих различные части.
Полупрозрачные облака задевали высокие шпили и башни, создавая впечатление, что Замок парит в облаках.
На дальнем конце моста виднелась зияющая арка каменного туннеля, который проходил через внешнюю стену Замка. Решетка была поднята.
Кэлен остановила кобылу и осмотрелась. Казалось, вид Замка привел ее в крайнюю степень отчаяния. Они мало разговаривали в последние несколько дней — в основном, потому что Кэлен предпочитала молчать, и все это видели. Когда она остановилась, остальные последовали ее примеру.
Кэлен повернулась в седле и оглянулась на Шейлу.
— Сколько времени осталось до родов?
У колдуньи уже был готов ответ на этот вопрос.
— Исходя из моего опыта, близнецы родятся со дня на день. Трудно сказать, когда именно, но вряд ли пройдет больше трех-четырех дней.
— Ты была до жути молчалива в последние дни, — сказал Ричард. — Что не так?
Кэлен почувствовала наворачивающиеся слезы. Страхи, которые она держала в себе, не давали ей ни минуты покоя и преследовали ее даже во сне. А теперь она понимала, что скоро они претворятся в жизнь.
Ричард отпустил поводья и положил запястья на луку седла. Он оглянулся на спутниц, ожидавших чуть позади.
— Кэлен, что не так? Я знаю тебя и вижу, что ты о чем-то беспокоишься. Это должно быть радостное время — наши дети скоро появятся на свет; мы добрались до Замка, где они будут в безопасности.
Она кивнула, слишком стыдясь своих страхов, чтобы заговорить. Слова Ричарда всколыхнули их заново, и слезы заструились по ее щекам.
Ричард наклонился в седле и заговорил тихо, чтобы их никто не слышал.
— Кэлен, что не так? Мне-то ты можешь сказать.
Кэлен не осмеливалась. Но как она могла молчать? Это были и его дети, дети Д'Хары, в которых нуждается мир. Ведь так?
— Кэлен, пожалуйста, скажи, что тебя беспокоит, — шепотом настаивал он.
Она больше не могла держать это в себе.
— Ты знаешь, что не так. Шота сказала, что один из детей будет монстром. Она видела это в потоке времени. Да, она ошибалась по поводу того, как именно исполнятся пророчества, но ты не хуже меня знаешь, что в итоге они всегда оказывались истинными. Она была уверена в этом пророчестве, оно было предельно ясным. Я очень хочу детей, но боюсь, что один окажется монстром, как ведьма и предсказывала.
Ричард немного расслабился:
— И всего?
— И всего? — Она вытерла щеки от слез. — Это все. Все, чего мы хотели, все, в чем нуждается наш мир, — и одному из них суждено стать монстром, который погубит много жизней.
Он слегка улыбнулся:
— Я не верю в судьбу, как и в слепое следование пророчествам. Ты тоже в это не веришь.
— Это не судьба. Это видение из потока времени. Теперь, когда близится их рождение, я не могу вынести мысли, что мы принесем в мир монстра.
Ричард глубоко вздохнул, размышляя.
— Ты считаешь меня монстром? — наконец спросил он.
— Тебя? — нахмурилась она. — Нет. Причем тут это?
Ричард пожал плечами:
— Даркен Рал был монстром.
— И что?
— Его отец, Паниз Рал, был монстром, как и отец его отца, и так далее. Дом Ралов — целая династия тиранов. Каждый Рал, который становился магистром, был монстром и порождал такого же монстра.
— Причем тут это? — повторила она.
— Я сын монстра. По этой логике я тоже должен быть монстром.
— Но тебя вырастил хороший человек, и ты не уподобился Даркену Ралу.
Ричард подмигнул ей:
— В точку.
Кэлен неуверенно прищурилась:
— К чему ты ведешь?
Ричард улыбнулся:
— Если бы Шота посмотрела в поток времени тогда, когда меня зачали, как думаешь, что она бы увидела? Еще одного монстра. Пророчество во многих отношениях — просто отображение возможностей. Хотя такой исход был возможен, я не стал монстром. Монстры не всегда порождают монстров. Люди становятся злыми в процессе взросления — либо их не так воспитывают, либо им пришлось пережить нечто ужасное и это их изменило. Наши дети вырастут хорошими людьми, потому что мы их такими вырастим.
Кэлен пару секунд смотрела на него.
— Ты в этом уверен?
Его улыбка стала шире.
— Кэлен, если это неправда, то я стал бы монстром, как и все правители рода Ралов. Но я не похож на них, потому что меня воспитал хороший человек.
Она посмотрела на него исподлобья:
— Твой брат был монстром.
Ричард глубоко вдохнул:
— Что есть, то есть. Но вряд ли причина в том, что он родился монстром или ему суждено было им стать. Думаю, он был слаб и не использовал свой разум. Он сделал много неправильных выборов. Его друзья и круг общения поощряли этот неправильный выбор. Можно сказать, они подталкивали его к злу. Но я не думаю, что он был рожден монстром в том смысле, который вкладывала в это Шота.
Кэлен улыбнулась ему и вытерла слезы.
— Ты всегда поднимаешь мне настроение, когда я считаю все безнадежным. Пожалуйста, не прекращай это делать.
Ричард склонил голову:
— Как пожелаете, моя леди. А теперь, позволь отвести тебя в Замок, где ты сможешь родить наших детей.
Кэлен наклонилась к нему и дотронулась до руки.
— Ты будешь хорошим отцом.
Они поехали дальше, а остальные последовали за ними.
Глава 46
Кэлен ехала рядом с Ричардом по каменному мосту и ей казалось, что с плеч свалился тяжкий груз ужаса. Втайне она боялась, что предсказание Шоты о рождении монстра окажется истинным, но не хотела обременять Ричарда своими страхами. Мир казался темным и опасным. Она чувствовала обреченность и не видела выхода.
Ричард заставил солнце снова появиться. Ее настроение улучшилось, ужас сменился радостным ожиданием скорых родов. Предсказания Шоты всегда сбывались, но никогда не приводили к ужасной участи, которую она предрекала. Это предсказание, как и остальные, они могли воплотить так, что все будет хорошо. Ричард ободряюще улыбнулся ей, но она видела в его серых глазах беспокойство о чем-то другом. Он переживал за горожан, ведь рано или поздно Золотая богиня выяснит, где они. Они оба знали, что богиня использует жителей города, чтобы вынудить их сдаться.
С одной стороны, она чувствовала себя ужасно из-за того, что их приход в любимый Эйдиндрил мог привести к гибели множества людей. С другой стороны, если они не укроются в Замке, то их и детей в конце концов выследят и убьют. Если это случится, то все люди в мире окажутся уязвимыми перед Гли и будут истреблены.
Это была извечная дилемма с заложниками, и результат уступок был таков, что Кэлен никогда не соглашалась на переговоры. Каким бы жестоким ни казалось решение пожертвовать заложниками, в итоге это оказывалось полезным для всеобщего блага. Она ненавидела это выражение, которое использовала Шота, но в данном случае такова была жестокая реальность. Поддаться злу означало лишь большее количество смертей.
