относится неплохо. Можно сказать, надевала черную повязку добровольно и недавно из-за этого чуть не пострадала. А ведь нельзя бросаться на тухлятину, даже если хочешь есть.
– Клянусь, что не вор и не убийца, – заверил Хоакин, поднимая правую руку. – Кстати, о еде… Может, поищем трактир?
– Идея хорошая. Там, похоже, дома виднеются.
Серая дорога поднималась на холм. Эри увлекла эльфа за собой, и вскоре перед ними выросли два почти одинаковых домика с остроконечными крышами. Тот, что левее, казался старым и заброшенным, черные доски скрипели, хотя ветра не было, окна заколочены, двор напоминал грязную лужу. А справа гордо высился как будто даже тот же дом, только на полвека новее. Не богатый, но аккуратный, с разукрашенными ставнями на окнах, и большим, пусть и мертвым, садом вокруг. Между дворами обоих домов стоял старый покосившийся забор из подгнивших досок.
В старом доме ловить было заведомо нечего, и Эри остановилась перед калиткой нового.
– Подожди здесь, – сказала она Хоакину. – А я попробую узнать, есть ли кто внутри.
Теплые пальцы разжались, эльф повернул голову, словно хотел посмотреть ей вслед. Калитка не поддалась, и Эри пришлось перемахнуть через хлипкий заборчик.
– Здесь кто-нибудь есть? – крикнула она, но ответа не последовало.
Мертвые яблони и вишни окружали домик. Под их сенью пролегла отделанная камнем дорожка, ведущая к крылечку. Ступеньки встретили бодрым скрипом. Эри потянула за шнурок справа от двери. Колокольчик зазвонил, но открывать никто всё равно не вышел.
Дорожка заворачивала за дом, и Эри решила последний раз удостовериться, что такой милый домик совершенно необитаем. Однако стоило миновать поросшую мертвым плющом боковую стену, как среди раскинувшихся на заднем дворе огородов она увидела, наконец, хозяина. Это был сгорбленный человек в лохмотьях. Грязное лицо и руки не позволяли определить, сколько ему лет. Движения медленные, как у старика, но глаза, выглядывавшие из-под висевших сосульками волос, говорили, что он моложе.
Он стоял, опершись на черенок лопаты, воткнутой в пустую грядку.
– Здравствуйте! – крикнула Эри, завидев его из-за угла дома. Человек медленно наклонился. Пальцы в разодранных перчатках сжали комок грязи.
Она подошла ближе. Горбатая спина хозяина разогнулась с удивительной скоростью. Эри отпрыгнула в сторону, и на деревянной стене ровно в том месте, где только что была ее голова, образовалось грязевое пятно.
– Эй-эй, спокойно! – воскликнула она, поднимая руки.
– А ну убирайся! – заорал мужчина, выдергивая лопату из земли.
– Так, понятно, – прошептала Эри, снова отскакивая в сторону.
– Я дам вам огород топтать, изверги! – восклицал хозяин голых грядок, потрясая черенком.
– Да какой огород? Послушайте! – кричала в ответ Эри, уворачивась от атак.
– Тебя он послал? Я знаю! – мужчина размахнулся, и многострадальная лопата полетела на нее. Эри присела, закрыв голову руками.
– Кто он? – спросила она, когда опасность миновала.
– Проклятые сволочи, – простонал хозяин. Ладони в изодранных перчатках скрыли чумазое лицо, и он зарыдал. – Мало ему, что итак чуть со свету меня не сжил, так еще всяких подсылает… Даже нелюдей не чурается…
Горбатая спина задрожала от всхлипов. Эри бросила взгляд на оставшуюся позади лопату. Кажется, ему больше нечем ей угрожать.
– Поверьте, я пришла сюда не чтобы вредить вам, – она сделала несколько шагов вперед.
– Да? – он поднял голову. Из-под сосулек-волос показались затравленные глаза.
– Не знаю, о ком вы говорите. Я только хотела спросить, нет ли у вас еды, а вовсе не…
– Какая еда?! – истерично воскликнул он, снова пряча лицо за ладонями. – Я разорен. Дом мой разваливается, сад не плодоносит. А он смотрит из-за забора и смеется. И подсылает каждый день подонков.
– Из-за забора? – Эри кинула взгляд на то, что лишь отдаленно напоминало ограду. Но за ней не было видно ни сада, ни грядок, только все та же серая лужа.
– У него все есть, – причитал хозяин, – но он продолжает мне завидовать.
– Послушайте, – Эри снова посмотрела на мужчину в лохмотьях. – Давайте я вам помогу. Вскопаю огород, к примеру. А вы успокоитесь хотя бы ненадолго и подумаете обо всем.
– Поможешь? Ха! – он отвернулся.
– Правда.
– Но у меня нет еды, – пара карих глаз снова показалась из-под волос.
Недоверчивый взгляд скользнул по ее лицу, и мужчина уставился себе под ноги.
– Здесь вряд ли что-то вырастет, – продолжила Эри, – но можно попытаться. Я займусь делом, а вы пока посидите вон на той скамейке, хорошо?
Мужчина причмокнул.
– Значит, правда поможешь, да?
– Я же сказала, – она направилась к лопате.
– А можешь… – начал он, нервно покусывая губу. – Я тогда и еду найду…
Эри вопросительно посмотрела на него. Мужчина распрямился, в карих глазах появился нездоровый блеск.
– Можешь соседу огород потоптать?
Они постояли какое-то время в тишине. Эри смотрела на старый сгнивший дом по соседству. У этого странного человека пусть и на грядках не растет, но жилище куда лучше. Да и вряд ли в той заколоченной хибаре кто-то вообще живет.
– Ну? Сделаешь? – мужчина жадно смотрел, словно это она должна была дать еды. Или хотя бы косточку бросить.
Эри рассмеялась. Нервно, устало, и совсем не по-доброму.
– Ты чего? – испугался он.
– Да нет никакого соседа, умер. А вы не замечаете, потому что всю жизнь завидовали. Вон домина какой за спиной, а нет, надо на гнилье позариться. И извергов придумали, чтобы зависть свою оправдывать.
– А ну прочь! – человек замахал руками, напоминая лохмотьями крылья вороны.
Эри развернулась. Внутри было противно, словно только что наглоталась воды из лужи. Хозяин прокричал что-то невнятное.
Она остановилась.
– Послушайте, – обернулась она. – Если сегодня же не покинете этот дом, будут вам муки вечные. Уходите прямо сейчас и вещей не собирайте.
– Да кто ты такая? – он зажмурился, словно смотреть на нее стало невыносимо.
– Попробуйте только не уйти сегодня, – пригрозила она.
Мужик дернулся, взгляд нервно заметался, и только сейчас Эри заметила, что вокруг её рук снова появилось зеленое свечение.
Испугавшись, что применяет магию, она спешно покинула мертвый огород.
– Что там случилось? – спросил Хоакин, услышав шаги. – Почему он кричал?
– Он ослеп от зависти, – мрачно проговорила Эри и подумала, как совсем
