Высаживаю из кабины ёжиков. Они будут сопровождать церкачей. Если возникнут недоразумения с местным населением, перенесу церкачей ещё куда–нибудь. Лира занимает своё место, взлетаем. Беру курс на Замок. На подлёте связываюсь с компьютером, вызываю четырёх киберов. Высаживаю Лиру, разгружаю пассажиров и спешу к замку Деттервилей. Уже светает, а мне ещё несколько рейсов делать.
Всё, последняя партия разгружена, киберы свернули производство пенопластовых колыбелек, сложили надувной ангар, затаскивают всё барахло в салон. Высыпаю оставшиеся соски в пустую колыбельку, ставлю на видное место. Усталые мужики залезают в салон, ложатся прямо на груды одежды. Последний раз обхожу площадку. Трава вытоптана, множество следов, но это всё. Ни тряпки, ни пуговицы. Киберы дело знают. Летим в горы. Нахожу глухое ущелье, сажусь на краю. Мужики неохотно покидают пригретые места. Киберы вытаскивают груды одежды, сбрасывают вниз.
— Сэр Дракон, а с деньгами церкачей что делать?
— А ты как думаешь?
— Жалко выбрасывать.
— Правильно думаешь. Половину отдашь в казну Лире, вторую половину поделите между солдатами и всеми, кто работал сегодня ночью. Отчёт дашь Лире. Да, передай мои слова тем, кто срезал кошельки на погрузке. Скажешь, я приказал.
— Ура–а–а!
Мужики отгоняют киберов, выкапывают из кучи тряпья десятка два увесистых мешков, откладывают в сторонку. Когда они успели затащить их в машину, одному Аллаху известно.
Высаживаю усталую команду у ворот замка Деттервилей и лечу домой. Надо бы отогнать вертолёт на площадку в ущелье, но уж очень хочется спать. Поднимаюсь в Замок, иду в медицинский центр проведать подопечных. Церкач без трёх пальцев уже в биованне. Женщина лежит на подвижном столе томографа. Рядом истуканами стоят четыре кибера. Обследование давно закончено, но Лира уснула, свернувшись калачиком в кресле, и киберы не знают, что делать. Честно говоря, я тоже не знаю. Задача ясна — привлечь женщину на нашу сторону. Но как это сделать? Был бы парень… Сначала поговорить, потом отрастить руку? Или сначала отрастить руку, потом поговорить? С Лирой, кажется, всё просто и понятно было, с костра снял, и то цепью по носу получил. Чего я думаю? Это её идея, пусть сама решает. Тихонько трогаю Лиру за плечо, она просыпается и потягивается.
— Коша, ты уже вернулся! Разбудить её, или ты с ней потом поговоришь?
Съел, длиннохвостый? Не один ты любишь сваливать ответственность на других.
— Я сейчас спать хочу. Потом сама подумай, за что ей сейчас нас любить? Напугаем до смерти человека, и вся любовь. Вот когда у неё рука будет, другое дело.
А татуировка на её животе просто замечательная. Большой мастер работал. Молодая драконья девушка, драконочка, гибкая как ящерица. Чешуя зелёная, с синим отливом. Глаза лукаво прищурены, клыки чуть обнажены в сдержанной улыбке. Нежные маленькие настороженные ушки. А этот поворот шеи, переходящий в плавный изгиб спины. Упругие, чуть разведённые крылья, призывное движение хвоста. Движение, схваченное в самом начале, тень движения. Девушка моей мечты!.. Я должен найти художника! Не может быть, чтоб он выдумал её. Чтоб так нарисовать, нужно хоть раз в жизни увидеть натуру! Теперь она будет мне сниться. Ради одного этого портрета стоило затевать всю возню с церкачами. Как я не разглядел это чудо у вертолёта? Впрочем, тогда я видел портрет вверх тормашками, в таком ракурсе красоту трудно оценить. Поднимаю обалделый взгляд на Лиру, и с удивлением вижу, что она краснеет прямо на глазах. До пунцово–красного, как перезрелый помидор. Потом подхватывается, закрывает лицо ладошками, выбегает в коридор и там смеётся. До упаду, до истерики хохочет. В чём дело? Обвожу взглядом комнату, осматриваю женщину, себя… Боже ты мой! Моё мужское достоинство показало себя, встало в полный, немалый рост! Ну и пусть! Совсем не смешно! Ну нет, нет у меня штанов! Кто–нибудь хоть раз видел дракона в штанах? Почему драконы должны потакать человеческой глупости? Что естественно, то не безобразно, вот! Может, нам ещё на хвост футляры надевать? Чего я так разгорячился? Девять, восемь, семь, шесть… Я спокоен, я абсолютно спокоен. Под землю бы провалиться. Всё, проехали, работать! Подзываю кибера, показываю рисунок и приказываю:
— Заснять. Во всех деталях.
Кибер связывается со своей базой, и вскоре приезжает тележка, набитая регистрирующей аппаратурой. Киберы поняли приказ немного шире, перекладывают женщину на белый стол и фиксируют всё, с ног до головы. Вплоть до папиллярных линий на пальцах ног. Осторожно приподнимают веки, фиксируют радужку и глазное дно. Потом переворачивают на живот и снимают со спины. На спине тоже портрет дракона. Выполнен с тем же мастерством, в четырёх цветах, но художественной ценности не представляет. Молодой, узколобый, похотливый, самодовольный самец. Кобель. Должны, должны на этой планете жить драконы! Пусть Тит не говорит! Мамонты есть, я есть, значит и другие могут быть! В Африке, Австралии, Южной Америке, на острове Комодо в конце концов! Иначе откуда портрет? А если нет, пусть её сделают те, кто меня сюда засунул!
Укладываю женщину в биованну, надвигаю крышку и даю команду начать регенерацию. Некоторое время наблюдаю, как из дна ванны выдвигаются манипуляторы с прозрачными трубками, присасываются к телу, трубки краснеют. Потом ванна заполняется биораствором, тело чуть всплывает. Процесс пошёл. Чуть не забыл главное. Вызываю компьютер медицинского центра и приказываю ему ни в коем случае не будить людей после окончания лечения. Держать в сонном состоянии и звать меня. Всё, теперь совсем всё. Спать. Иду к себе. В коридоре у стенки сидит Лира. Дремлет, обхватив руками коленки. Злость и плохое настроение куда–то уходит. Осторожно поднимаю её и несу в жилую зону.
— Коша, ты на меня не сердишься? Не сердись пожалуйста.
— Спи, моя маленькая.
— Мне назад пора, там Сэм один. — Прижимается ко мне, не открывая глаз.
— До вечера ничего не случится. Пусть привыкает к самостоятельности. А за церкачами я присмотрю.
Опускаю Лиру на пол у спальни и спешу в экранный зал. Тит всё ещё за пультом. О чём–то беседует с лейтенантом. В замке Деттервилей всё спокойно. Сообщаю лейтенанту, что Лира будет к вечеру. Переключаю экран на монастырь. Пока всё спокойно. Редкие часовые на стенах, двор заполнен осадной техникой на огромных колёсах. Даю компьютеру задание разбудить меня, если больше десяти человек направятся к замку Деттервилей. Всё–таки, эта куча техники действует на нервы. Не то, чтобы она была опасна замку Деттервилей, ёжики с огнемётами спалят её в пять минут. Но она может внушить ложное ощущение силы церкачам. Потом, спалить — это слишком примитивно, слишком грубо. В этом не чувствуется непреодолимой силы. Термитов из Африки привезти? А вдруг акклиматизируются?
