– Думаю, тебе уже хватит, Артур, – твердо сказала Холли. – Не следует жадничать.
Артур кивнул и повернулся к Дэвиду:
– Не позволяй ей и тобой так же командовать, Дэви.
– Конечно, не позволю, – ответил Дэвид. – Я всегда был самостоятельным, таким и останусь.
– Ты всегда был упрямым, – возразила Холли, отталкивая руку Дэвида, когда тот попытался обнять ее за талию. – Но я тоже упрямая, когда захочу. Можешь не надеяться, что все пойдет по-твоему, Дэвид Брук.
– Мы обсудим это позже, – сказал Дэвид и что-то прошептал ей на ухо, от чего Холли покраснела и хихикнула.
Артур внимательно посмотрел на Хока, и, хотя он порядочно выпил, как и в момент их первой встречи, взгляд его Хоку показался абсолютно Трезвым. Интересно…
Холли же выглядела совершенно другой. Сначала Хок подумал, что она раскраснелась от огня, но потом заметил на ее щеках румяна. За время недолгого отсутствия Холли абсолютно изменила лицо косметикой. Сейчас она выглядела лет на десять старше, стала казаться более искушенной и вместе с тем более светской. Хотя, говоря по правде, косметика не прибавила ей ни очарования, ни привлекательности.
– Итак? – спросила Холли, улыбаясь. – Что вы скажете?
– Простите, – пробормотал Хок. – Я не заметил, что уставился на вас. Вы выглядите великолепно. К вашей перемене приложила руку Катрина?
– Разумеется. Взглянув в зеркало, я не узнала себя.
– т Ты выглядишь потрясающе, – согласился Дэвид.
– Просто убийственно, – подтвердил Артур.
– А Джеми не нравится, – опустив уголки рта, сказала Холли. – Он все еще думает, что мне десять лет, и хотел отправить умываться, но Робби сказал, что пора читать завещание, а без меня нельзя. У Джеми такой бешеный темперамент! Это помогает ему выглядеть столь внушительно.
– Да, – помолчав, проворчал Артур, – осталось всего несколько минут до оглашения завещания и большой дележки. Полагаю, вы рассчитываете на свою долю, Ричард?
– Артур! – возмущенно воскликнула Холли, но Дэвид остановил ее.
– Поскольку мы с Артуром не заинтересованы в завещании, это дает нам право на откровенность, – сказал он ехидно. – Даже перед лицом смерти и таинственного чудовища Макнейлы находят время подраться из-за денег.
– Разумеется, – снова заговорил Артур. – Зачем нам беспокоиться о завещании, если можно жениться…
Дэвид резко повернулся к приятелю, не зная, как реагировать на его слова, потом принужденно улыбнулся и притянул Холли к себе.
– А ведь и правда, Холли. Я просто бессовестный охотник за приданым! Наверняка задушу тебя в первую же брачную ночь и сбегу из страны на угольно-черном коне. Кажется, так поется в крестьянских песнях?
– Похоже, не только Артур перебрал, – заметила Холли сердито, хотя глаза ее улыбались. – Не обращайте внимания, Ричард, они всегда такие. Я уверена, отец наверняка оставил вам что-то, чтобы вознаградить за столь трудный путь.
– О, я полагаю, что-то незначительное. Но мы приехали не за этим. Мы с Изабель достаточно обеспечены, ведь в нашей глуши не на что тратить деньги.
– Мне иногда хочется, чтобы и Хейвен превратился в подобное место, – сухо проговорил Дэвид. – Жизнь здесь безумно дорогая. Правда, Артур?
– Тебе лучше знать, Дэви. Ты, по-моему, теряешь деньги в каждой карточной игре, на каждых скачках в Хейвене. Скажу вам по секрету, Ричард, Дэвид не только самый плохой на свете игрок в карты, он еще большой специалист по выбору самых медленных лошадей на скачках.
Дэвид покосился на приятеля.
– И я должен выслушивать подобное от человека, поставившего под заклад дом в споре о том, что он сможет выпить стакан любой жидкости, какую бы ему ни предложили!
– Я же выиграл пари, – усмехнулся Артур.
– Все равно!
– Мальчики! Хватит пререкаться! – Холли с извиняющимся видом посмотрела на Хока. – Пунш, наверное, не удался. В нормальном состоянии они гораздо спокойнее.
– Ты права, – заявил Дэвид. – В конце концов это же только деньги. Перестанем думать о столь низменных вещах. Холли, давай посплетничаем, ты же любишь.
Девушка нахмурилась.
– Любила раньше, когда слуги еще не ушли. Вы не представляете, чего они только не рассказывали. К примеру, вы знаете о Жаклин Фрезер? Муж, неожиданно вернувшись домой, застал ее в постели со старшим конюхом! Как оказалось, тот объезжал не только лошадей. Муж вышвырнул ее без единого пенни, ей пришлось обратиться за помощью к своей семье. Не могу отделаться от мысли, что подобное может случиться и с Катриной. Нет, я, конечно, не хочу ничего сказать, Грэхем всегда аккуратно оплачивает ее счета, но в конце концов его терпение иссякнет, и куда она тогда денется?
– Сюда, разумеется, под крылышко Джеми, – грубовато ответил Дэвид. – И у Жаклин и у нее есть семья, куда можно вернуться. Моя семья наверняка спокойно смотрела бы, как я тону, и не пошевелила бы и пальцем. Крутые ребята мои родственники. Слушай, какое несчастье для бедной Жаклин, я не знал об этом. Ее муж оказался слишком серьезным. Удивительно, сколько скандалов возникает в высшем свете в последнее время. Пора уже издавать газету, целиком посвященную слухам и сплетням, тогда нам было бы, чем заняться. Возможно, я сам начну издавать ее – может, удастся заработать.
– Ну вот, Дэви, – укоризненно произнес лорд Артур, – ты снова заговариваешь о деньгах. Я не знал, что твои долги так выросли. Пожалуй, тебе придется бросить карты, если ты собираешься обеспечить Холли приличное существование.
– Мы сами разберемся, спасибо, – холодно отрезал Дэвид.
– Ну конечно, разберемся, – рассердилась Холли. – Прекрати приставать к нему, Артур.
– Прости, дорогая.
На другом конце комнаты беззаботно щебетала Катрина, не обращая внимания на настроение собеседников: Фишер улыбалась отсутствующей улыбкой, Алистер вежливо кивал, уставившись в чашу с пуншем, а мысли Марка витали где-то далеко. Изабель не могла укорить его, ей еще не доводилось встречать человека, говорящего так много, но сказавшего так мало. Болтовня Катрины утомила ее. Но вдруг Изабель навострила уши – наконец она услышала кое-что интересное.
– Подождите-ка, – вмешалась она в разговор, не заботясь о правилах хорошего тона, – вы хотите сказать, что у Дункана могло не остаться денег для наследства? Совсем?
– Конечно, я этого не утверждаю, – вспылила Катрина. Глаза ее метали молнии, она не терпела, когда ее прерывали. – Брат был очень богатым человеком, состояние нашей семьи складывалось веками. Дункан всегда очень осторожно обращался с деньгами при жизни, и я не понимаю, почему с его смертью что-то должно измениться. Разве что кого-то, стремящегося обогатиться на завещании, постигнет глубокое разочарование.
