Наконец он тяжело произнес:
— Помоги мне.
Он попытался встать, схватившись за подлокотник трона одной рукой и опираясь на свою шпагу другой. Удивленный Лорн замер на месте, в то время как подоспевший Норфолд помог Верховному королю подняться на ноги.
— Спасибо, Норфолд, — проскрипел Эрклан, переведя дыхание. — Но я полагаю… я полагаю, Лорн достаточно силен, чтобы помочь мне самостоятельно.
Капитан неохотно отпустил локоть короля. Лорну ничего не оставалось, кроме как поддержать старого человека, который теперь казался ему ужасно беззащитным. Одного неловкого движения было бы достаточно, чтобы Эрклан упал и больше не поднялся. Но тут Лорн встретил взгляд Норфолда и прочел в его глазах грозное предостережение.
— Туда, — сказал Верховный король, указывая на большие черные шторы.
За ними находился балкон.
Лорн помог королю пройти за шторы, затем подвел его к балюстраде. Оттуда открывался вид на всю долину. Наступал вечер. Тени горных вершин наползали на землю. Запертая между крутыми обрывами, Цитадель уже погрузилась в ночную тьму.
Король оперся о каменную балюстраду, но Лорн, понимая, что он нетвердо стоит на ногах, не стал отпускать его локоть.
— Теперь, — произнес Эрклан, обводя взглядом пейзаж, — это все мое королевство…
— Государь, вы по-прежнему остаетесь Верховным королем.
— Да, я ношу эту корону, — с трудом вымолвил старый король. — Но она слишком тяжела. У меня не осталось сил, чтобы править, чтобы властвовать. Мое королевство страдает от этого. Я чересчур долго пренебрегал им, Лорн. Чересчур долго. И по моей вине оно умирает. Как и я…
Утомленный, он повернулся и длинным морщинистым пальцем указал на кресло. Лорн помог ему сесть и, словно сиделка, старательно поправил подушки.
Устроившись в кресле, Верховный король облегченно вздохнул.
— Так лучше, — сказал он. — Спасибо.
Затем он огляделся вокруг, словно искал что-то, нахмурился, видя, что Лорн продолжает стоять, и крикнул:
— Принести стул для рыцаря!
— Нет, государь. Я вас уверяю, я…
— Стул для рыцаря!
Кто-то поспешил принести и подать табурет Норфолду, который стоял на пороге балкона. Капитан поставил табурет рядом с троном и ушел.
— Садись, — сказал король.
Лорн повиновался.
— Ближе, ближе…
Лорн приблизил табурет и подался вперед, чтобы Верховный король мог говорить ему на ухо. Изо рта короля шел кисловатый запах, дыхание было свистящим.
— Я не мог ничего сделать, понимаешь? — произнес он. — Если бы я вмешался, если бы заступился за тебя… меня обвинили бы в том, что я ставлю себя выше собственного правосудия. Потому что ты был моим крестником. И другом Алана. Понимаешь ли ты?
Нет, Лорн не понимал.
То, чего не сделал Верховный король тогда, дабы не запятнать свое имя, он все равно сделал, пусть и тремя годами позже. Из раскаяния или чувства долга. Или, вероятнее всего, по инициативе Ассамблеи Ир-канс.
— И потом, следовало сохранить тайну, — добавил король. — Тайну обвинений, которые были выдвинуты против тебя, и тайну твоего процесса. Все это требовалось, чтобы сохранить другую тайну. Еще более значимую. Тайну этих проклятых переговоров с Иргаэрдом. — Глаза короля сверкнули под вуалью. — С Иргаэрдом… С Иргаэрдом! До сих пор не пойму, как я позволил убедить себя, что сближение с этой страной не только желательно, но и возможно? Как?
Король помолчал, стараясь успокоиться.
— Если бы я встал на твою защиту, разгорелся бы скандал, — сказал он. — Потому что люди узнали бы, как ты был обвинен. И в чем. Наши… наши союзники узнали бы о переговорах с Иргаэрдом. Они узнали бы, к чему мы готовились: к тому, чтобы предать наши союзы. Отменить наши договоры. И тогда… началась бы смута. А может быть, и война… — Он вновь оживился, насколько позволяли его слабые силы. — А эти доказательства, Лорн! Они… Они не оставляли никакого сомнения! Я не мог поверить, что ты виновен, ты, кого я любил как своего сына. Но ты был виновен, Лорн! Ты был виновен!
Он замолчал и схватил морщинистыми пальцами руку, которую Лорн положил на подлокотник кресла.
— Прости меня, — взмолился старый король сокрушенным голосом. — Прости меня…
Лорн был потрясен и взбешен. Он не знал, что говорить и что делать.
Украдкой он бросил взгляд на Норфолда, который сохранял внешнее спокойствие, но был готов вмешаться в любую секунду. Лорн хотел отдернуть руку, но король Эрклан вцепился в нее из последних сил.
Лорн колебался.
Он ощущал, как в его душе закипает чувство, которое он поздно заметил и которое теперь заслоняло собой все остальные.
Ярость.
Не в силах больше сдерживаться, он резко поднялся и отдернул руку, словно обжегшись.
— Нет! — воскликнул он.
Верховный король инстинктивно отпрянул.
Норфолд бросился к нему, схватившись рукой за эфес шпаги и успев вытащить ее из ножен на несколько дюймов, а Лорн тем временем развернулся и, дрожа, оперся о балюстраду.
Старый король жестом остановил своего капитана и замер, выставив руку в его сторону.
Он ждал.
Лорн пытался отдышаться и успокоиться. Небо вдалеке затягивалось тучами, наступала ночь, плотные облака заслоняли собой Туманность.
— Это Ассамблея Ир-канс сообщила мне, что ты невиновен, Лорн, — проговорил старый король срывающимся голосом. — Клянусь тебе, я не знал этого…
Лорн не пошевелился.
— А еще Хранители поведали мне, что у тебя есть предназначение, и оно должно быть исполнено.
Понимая, что опасность миновала, Норфолд убрал шпагу в ножны, но не отступил ни на шаг.
— Они сказали также, кем ты был, — добавил Верховный король.
Лорн поморщился:
— Кем я был?
— Кем ты являешься, — поправился Эрклан. — Кем ты был всегда.
Лорн вспомнил слова Посланника: «Мы сказали ему, кто вы».
— Государь, я не понимаю.
Старый король встал, сухо отклонил помощь Норфолда и с огромным трудом подошел к Лорну.
— Если Хранители правы, ты рожден для великих свершений, Лорн. Да, иногда Хранители ошибаются. Или лгут, если считают, что это необходимо для осуществления желаний Серого дракона. Но если они говорят правду, тогда, возможно, ты — действительно последняя надежда Верховного королевства.
Растерявшись, Лорн не смог сдержать циничную улыбку.
— Последняя надежда, — усмехнулся он. — Я!
Медленно, с трудом сдерживая гнев, он повернулся к старому королю и поднял левый кулак, обнажая метку Тьмы.
