— Верни мне Книгу.
— Зарад-Крул! — Меч сверкнул у Стужи в руке, и она кинулась на колдуна, но острое лезвие прошло его тело насквозь, не причиняя никакого вреда. На его лице появилась хищная улыбка. Стужа отступила, в страхе призывая Така. Зарад-Крул рассмеялся:
— Твое оружие тебе не поможет. Я всего лишь тень моего хозяина. Он послал меня забрать у тебя украденную Книгу Последней Битвы.
Стужа снова взмахнула мечом, но опять безрезультатно. Неужели это действительно призрак? Она упрямо сжала зубы, чувствуя, как ее лицо сводит судорогой, и не опускала бесполезное оружие.
— Отдай мне Книгу, и мой хозяин оставит тебе твою никчемную жизнь.
Она покачала головой и промолчала, опасаясь, что голос выдаст ее страх.
— Подумай хорошенько, — сказал призрак Зарад-Крула. — Поверь мне, я знаю все твои самые сокровенные тайны. Если ты не послушаешься меня, я заставлю тебя мучиться так, что все твои кошмары покажутся пустяками. — Он вновь протянул руку. — Отдай мне Книгу Последней Битвы.
Стужа схватилась за сумку, что висела у нее на боку. Если она сдастся сейчас, то всему миру придет конец.
— Нет!
Она снова ударила, лезвие меча прошло сквозь голову колдуна, но он лишь усмехнулся. Тогда Стужа повернулась и кинулась в лагерь, ожидая, что вот-вот наступит конец света. Добежав до палаток, она наткнулась на Натиру, но не стала останавливаться. Немая девушка явно следила за ней, но не это сейчас занимало Стужу. Когда взбесились лошади, почему никто не поднял тревоги? Стужа мчалась прямо к палатке старейшин, все еще сжимая в руке меч. Креган, старейшины и еще какие-то люди, которых она не знала, раскрыли от удивления рты, когда она ворвалась в палатку, бледная от страха.
— Зарад-Крул! — прохрипела она. — Там, у коновязи!
Эйкус схватил свой посох и выбежал из палатки, за ним Креган и еще двое воинов. В лагере поднялась суматоха.
Радамантус усадил Стужу и предложил ей бокал горячего вина, который она выпила залпом. Креган и Эйкус вернулись почти сразу.
— Там никого нет, — сказал ее друг. — Ты уверена, что видела колдуна?
Воткнув меч в землю, Стужа вскочила и разразилась бранью, девушку задело, что он усомнился в ее словах.
— Спокойно, — сказал Минос, вставая между ними. — Расскажи нам, как было дело.
Она выложила все и не без злорадства добавила, что Натира явно все видела, даже следила за ней, но ничего не предприняла. Закончив рассказ, Стужа выпила еще бокал вина и вытерла губы.
— Так, значит, часовые ничего не слышали. — Эйкус задумчиво потер подбородок. — И мы тоже.
— Зарад-Крул научился очень сложным приемам, с тех пор как ему начали помогать Темные боги, — заключил Минос. — Вероятно, колдун хотел явиться только тебе одной.
— Где Книга? — спросил Радамантус.
Стужа начала вынимать ее из сумки, но Старейшина замахал руками:
— Слишком опасно вынимать ее. Твоего слова вполне достаточно.
— Ну а как же Незнакомец? Я своими глазами видела, как он погиб.
— Да, он мертв, — подтвердил Креган. — Если бы он был среди живых, то я бы нашел его любыми способами.
Радамантус кивнул:
— Тебе явился призрак, дитя мое, он хотел предостеречь тебя.
Стужа перевела взгляд на Миноса. Он пожал плечами:
— Я ничего не понимаю. Происходит что-то странное.
— Боюсь, это только начало, — проворчал Эйкус.
— А что касается Натиры… — продолжал Радамантус, поворачиваясь к Крегану, — она поехала за нами не просто так, и мы должны выяснить, зачем она это сделала. Следи за ней внимательно, брат. Я хочу знать о каждом ее шаге.
Присутствующие согласно закивали. Внезапно снаружи донеслись крики и шум. Все вскочили. В палатку вбежал воин из братства Серебряной Чаши и упал на колени к ногам Старейшин. Широко открытые глаза лихорадочно блестели на смертельно бледном, почти сером, лице. Он заметно дрожал.
— Там, снаружи… — прохрипел он. — Братья, выгляните наружу, посмотрите!
Над Огненным Полем безмятежно парил Зарад-Крул, сидя в кресле, вырубленном из огромного аметиста, будто на троне. Озаряемый холодным светом, он бесстрастно взирал на лагерь шондосийцев.
Камни неожиданно начали светиться ярче, образуя горящую линию. И вдруг вдоль этой линии из земли взметнулась стена огня и, словно по команде колдуна, стала надвигаться на шондосийцев. Воины отступали с воплями ужаса. Стужа тоже шагнула назад, но Минос поймал ее за руку:
— Это всего лишь иллюзия.
Она неуверенно посмотрела на Радамантуса, и его спокойный взгляд убедил ее в том, что Минос прав, однако Эйкус явно сомневался в его словах.
— А ты уверен? — даже спросил он.
Минос сурово посмотрел на него.
— Старейшина! — обратился он к Эйкусу. — Ты что, настолько увлекся физическими способами ведения войны и настолько одержим жаждой мщения, что забыл о том, кто ты есть? Вспомни о братстве, вспомни о ваших обетах и клятвах. Как же может верить братия, если сомневается Старейшина? Где твое истинное зрение?
Эйкус покраснел от гнева, казалось, он ударит старика. Стужа приготовилась, если надо, защитить Миноса и поймала себя на мысли, что восхищается тем, с каким достоинством Старейшина Золотой Звезды держится в любых ситуациях.
Но оказалось, что в ее вмешательстве не было необходимости. Пристыженный Эйкус глубоко вздохнул и улыбнулся.
— Ну что ж. Давайте скажем воинам, что это только видимость, — произнес он наконец.
— Нужно доказать это, пока они не пустились наутек.
Трое Старейшин направились к огненной стене. Стужа тоже хотела пойти с ними, доверяя их словам больше, чем своим глазам, но Креган удержал ее.
— Ты не обладаешь истинным зрением, — предостерег он ее. — Может быть, ты и веришь старейшинам, но ведь ты не знаешь наверняка, что огонь не настоящий. Если у тебя есть хотя бы тень сомнения, огонь убьет тебя, каким бы иллюзорным он ни был.
Стужа угрюмо наблюдала за происходящим, посматривая на шондосийских воинов. Они больше не пятились, а затаив дыхание смотрели, как три старика бесстрашно идут прямо в ад.
Пламя взметнулось и стало опадать. Стужа вскрикнула и поняла, что Креган был прав. Она все-таки сомневалась, и это сомнение могло ее убить. Но Старейшины стояли в языках пламени без всякого вреда для себя. Через мгновение огонь погас.
Лагерь шондосийцев взорвался ликующими криками. Креган и Стужа принялись радостно хлопать друг друга по спине, и в этот момент, когда ее распирало от счастья и она забыла обо всем на свете, ее руки сами собой обвили шею Крегана. И тогда она поцеловала его, но тут же опомнилась и отвернулась, сгорая от стыда и бормоча ругательства.
