– «Нормальное общество для нормальных людей», – огласил наконец кандидат и замолчал, как бы сам удивляясь прочитанному. Вновь повернулся к будущим избирателям и успокоил их единым взглядом. – Но что есть нормальное общество? – спросил он задумчиво. – С людьми более или менее ясно. Нормальным мы привыкли называть человека, чей диагноз совпадает с диагнозом большинства…
Артём поперхнулся.
– Кого смотрим? – тихонько спросил он.
– Безуглова… Ну… кодирует который…
– А-а… – Артём вгляделся в кандидата попристальней. Сам он ни от чего кодироваться не собирался, а вот супругу было бы очень даже неплохо закодировать. – И как? Успешно?
На Артёма шикнули – и пришлось замолчать.
– Разумеется, у каждого из нас существует своя предрасположенность к тому или иному психическому расстройству, – продолжал тем временем кандидат. – Однако личность неисчерпаема. В ней всё: от паранойи до истерии. Вопрос лишь в том, какое именно заболевание будет востребовано эпохой…
– Эк его! – восхитился редактор. – Так и чеканит, так и чеканит! Слушай, записать бы, а?
– Пишу уже… – откликнулся верстальщик.
– Позвольте пояснить эту мысль на примере, – звучало между тем в колонках. – Возьмем читающую публику! В советские времена, как известно, ухитрялись читать между строк. А это, согласитесь, не что иное, как паранойя. Потому что параноик во всем видит тайное значение. Даже в пробелах между словами. При демократии ударились в другую крайность: вообще перестали вникать в суть прочитанного. А это уже депрессия! Потому что при депрессии обессмысливается даже то, что изначально имело смысл… О чем это все говорит? Это говорит о том, что обществу, как и отдельной личности, тоже можно поставить диагноз. Скажем больше: диагноз можно поставить и этносу в целом…
– Ну-ка, ну-ка… – В компьютерной зашевелились, пододвинулись поближе к монитору.
Такое впечатление, что выступающий их услышал.
– Разве не свойственно нам неодолимое, повальное влечение ломать предметы и разрушать окружающую обстановку? – осведомился он все с тем же несокрушимым благостным спокойствием профессионала. – А это, между прочим, называется кластомания и наблюдается при шизофрении! А копролалия? Болезненная страсть к произношению безо всякого повода циничных, бранных слов, тоже, кстати, наблюдающаяся при шизофрении! Разве она нам не свойственна? И как бы господа радикальные патриоты не списывали эти два симптома на широту души, застоявшуюся силушку и последствия татарского ига, ответ наш будет таков… – Доктор Безуглов малость подался вперед и, ласково просияв глазами в объектив, выговорил проникновенно: – Вылечим!
Произнесено это было с маниакальной нежностью – и по спине Артёма Стратополоха пробежал озноб. Редактор крякнул.
– Ну, так уж совсем никуда не годится! – сказал он, помрачнев. Обернулся, увидел Артёма, сунул руку для пожатия. – Хорошо, что заглянул. Пойдем-ка выйдем на пару слов…
Они вышли в коридор.
– Общество надо лечить! – неотвратимо следовало по пятам. – Нам нужны не тюрьмы! Нам нужны поликлиники! Стационары и психоприемники! Преступник – это больной человек, которого мы, не разобравшись, укладываем не на те шконки…
– Конечно! – фыркнул редактор, прикрывая дверь. Сильно был уязвлен. – Нормальными-то нас любой примет! А ты нас такими как есть прими… Значит, так, – сказал он, уперев указательный палец в грудь литератора. – Статью твою я поставил на завтра. В штабе, правда, скулили, что резковата, но я настоял… – Далее палец его утратил твердость, а речь – напористость. Редактор замялся. – Слушай… – покряхтывая, начал он. – Ты вот что… Ты прямо скажи… Родину любишь?
– Какую? – хладнокровно уточнил Стратополох.
– То есть как – какую? – опешил редактор.
– В моем понимании Родина – это страна, где ты родился, – терпеливо пояснил Артём. – Я родился в Сусловском государстве. Присягал ему, кстати. Сейчас этого государства уже два месяца как не существует…
– Ну! – непонимающе поддакнул тот. – Стало быть, теперь твоя Родина – Сызново…
– Вообще-то я родом из Баклужино.
– Да какая разница, откуда ты родом? – вспылил редактор. – Где ты был прописан на момент распада Суслова – вот в чем суть! – Тут же спохватился, и в голосе его вновь зазвучали проникновенные нотки: – Я к чему веду-то… Может, хватит тебе с Отчизной блудить? Пора, знаешь, оформить официальные отношения. Так сказать, зарегистрировать законный брак… Я бы тебе рекомендацию дал…
– Вы сами сперва зарегистрируйтесь, – огрызнулся Артём.
Каждый раз, стоило ему зайти в «Заединщик», как его принимались сватать и охмурять. Каждый раз Артём хмуро отнекивался. Терпеть не мог, когда на него оказывают давление.
– Зарегистрируемся! – заверил редактор, устремив на литератора честные партийные глаза. – Сразу же после выборов. Ты думаешь, мы одни такие? Сейчас все организации на положении клубов… Ну так как?
– Ладно, подумаю… – буркнул тот. То, что происходило сейчас за прикрытой дверью, казалось ему куда интереснее. Во всяком случае, забавнее.
Повеселевший редактор хлопнул Артёма по плечу, и они вернулись в компьютерную.
– …Навязчивое мытье рук в связи с бредовыми идеями загрязнения, – встретил их бодрый голос ненормального в белом халате. – И возникает вопрос: во всех ли случаях имеет смысл лечить нервное расстройство, если оно безвредно или даже полезно для общества? Вспомним, сколько раз то, что считали помешательством, на поверку оказывалось моралью!
Слушатели веселились от души.
В том, что произошло месяц спустя, мужская часть населения Сызново традиционно обвиняла женскую. Всё бабы, всё они! Как вынули тогда из почтовых ящиков рекламку – так губенки и раскатали. Нет, вы вслушайтесь только: «Бесплатно (понимаете, бесплатно!) кодируем от алкоголизма, табакокурения, наркозависимости, патологической ревности и (слушайте! слушайте!) склонности к супружеским изменам. Результат гарантируем». Ну и, конечно, клюнули дуры – погнали мужей пинками в эту чертову клинику.
А ведь предупреждали умные люди: «Не вздумайте ни от чего кодироваться перед выборами!» Но разве ж с бабами сладишь…
К сожалению, Артёму Стратополоху в этом смысле даже злость сорвать было не на ком, поскольку он сам привел отбившуюся от рук супругу в лечебницу Безуглова. Специалистов, следует признать, доктор подобрал отличных: хватило всего трех сеансов, чтобы Виктория бросила разом пить, курить, ширяться, ревновать Артёма к каждой юбке и путаться со всеми мужиками подряд. Мир и тишина воцарились в доме. И все бы ничего, если бы через неделю на президентских выборах, с хорошим отрывом обойдя бывшего мэра, не победил – кто бы вы думали? Ну конечно же, доктор Безуглов, будь он неладен!
