— Марина?!
Маг уже слегка облегченно прокричал это сквозь горячий воздух, вздымающий жару белыми волнами ввысь.
Девушка замахала рукой, не прекращая свой усердный бег, финишем которого являлся ее муж.
— Бром!
Подбежав достаточно близко, она остановилась перед ним, поглядывая в его разгоряченные бледно-голубые глаза. Бром делал тоже самое.
— Что ты здесь делаешь, все хорошо?
— Да, все в порядке, не переживай.
— Я же вроде говорил, что скоро вернусь, зачем было так мчаться сюда? Я недостаточно ясно объяснил при отъезде, какому риску ты можешь нас подвергнуть, если явишься сюда?
— Прости меня, я… я не удержалась, мне было очень плохо без тебя.
— Ух, ладно, в принципе, ничего критического не произошло, что ты здесь. Но все равно, не стоит так безрассудно самовольничать в будущем.
— Хорошо, я запомнила.
Бром наивно полагал, что причиной ее появления был Говард, от этого никаких особых подозрений или возмущений с сомнениями в его голове не возникло, ведь его воля, наконец, окончательно окрепла.
— Ах, Бром, как же я давно не видела. Кажется, будто прошла целая вечность.
Она вытянула свои слегка покрасневшие от зноя руки, приближаясь к юноше. В ответ он уже собирался обнять ее, окончательно залатав недавние душевные раны.
\ Она падает, падает замертво, глупо растормошив свои одряхлевшие конечности по песку. Она умирает. Тупо и бесцельно. \
Увидев будущее, Бром испуганно отскочил назад, чуть не опрокинувшись на землю. Марина изумленно остановилась, посматривая на своего мужа.
— Что-то не так?
На его лице задрожали все мускулы, глаза ошарашенно тряслись от обозримого, мозг плавился от одной мысли о том, что это могло произойти. Он — убить? Ее? Это вершина греха, который он мог совершить.
Наконец, он заметил.
— Марина…
— Что?
Она до сих пор не понимала внезапно возникших на его лице эмоций.
— Что с твоим кольцом?
— А?
Она глуповато похлопала ресницами, разглядывая оттенок своего аксессуара. Оно стало черным.
И ей нечего было сказать в свое оправдание.
— Марина…
«Почему я подумал об этом только сейчас. Что так сильно затуманило мой разум? Почему?»
— Да?
Она уже поняла, за что ее будут отчитывать, отчего миловидное личике пыталось спрятаться за слегка дрожащими от волнения ладонями.
— Как ты сюда попала?
«Что могло произойти? Что могло произойти? Что могло произойти? Байрон? Нет. Данте? Нет. Виктор? Точно нет. Роберт? Это единственный маг, чьи способности мне абсолютно неизвестны и к кому Марина могла в теории обратиться, да. Да. Все хорошо, я зря так встревожился».
— Мне помог Байрон…
Она проговорила это невероятно тихо в неимоверном испуге и стыде.
«*звуки треска*»
По-другому никак не описать его мысли. Это разлом, трещина, уничтожение, ликвидация, аннигиляция — весь его план… Рухнул в один миг. И именно тогда…
«*звуки треска*»
…Когда он был готов к битве.
— Зачем ты это сделала?
Улыбка? Оскал? Слезы? Нет, немое и безжизненно безэмоциальное лицо спросило это у трясущейся девушки.
— Мне… Мне было плохо…
— Ты уже говорила об этом, почему ты обратилась к Байрону. Ты же знаешь, что он стоит за твоей смертью.
— Я… Я подумала, что он решит, что Бальзак не справился с работой и огорченным отправит меня к тебе.
— Угу. Логично.
— Да?
— Нет.
— …
Он не собирался разъяснять ей свое отрицание.
— Как он переместил тебя сюда?
— Он… Он просто коснулся меня.
— Просто коснулся?
«*звуки треска*»
— Да.
— Хм, понятно…… Марина…
— Что, Бром?
— Нам надо расстаться.
— Что?
— Прямо сейчас.
Никаких признаков чувств, сомнений, размышлений — ничего не осталось ни в его речи, ни в его взгляде.
— Бром, не надо…
— Когда я появился в городе, первой я встретил тебя. Это было незабываемое чувство. Смятение, смущение, необъяснимая неприязнь, вызывающая удовольствие. Ты открыла мне глаза на строение человеческих мыслей, без тебя бы не было ни Брома, ни Хьюго. Но на этом… На этом твоя польза закончилась.
— Что?
— Твоя смерть… Я посчитал ее своим убийством. Я решил взять на себя ответственность за нее, отплатить тебе сполна тем, чем ты, действительно нуждалась.
— То есть ты…
— Я никогда тебя не любил. Я никогда ничего не чувствовал. Ни страха, ни печали, ни радости. Я просто… Просто имитировал то, что видел у других, и из меня вышел замечательный актер.
— Не любил?..
— Что ты, что другие. Вы все чего-то желаете. И чем сильнее вы это желаете, тем меньше что-то делаете. По факту, у меня нет никаких причин сейчас с тобой разговаривать.
— Не любил?..
— Я дважды спас тебя от смерти, один раз вернул ее тебе, сохранил и обезопасил, обеспечил нормальной жизнью. Но тебе все мало. Я не получил ничего взамен. И ты все равно меня ограничиваешь.
— Бром…
— Я бы хотел сказать, что ты тупая. Хотел бы сказать, что ты поступила очень глупо, но теперь гнев и раздражение лишь иллюзии, чуждые мне.
— А?
— Я прощаю тебя, Марина, ты только что испоганила свою и мою жизнь. Испортила мне весь план своей недальновидностью. Опорочила все то, что я так старательно для тебя сделал. Но я, все равно, прощаю тебя. Это же и есть милосердие?
— …
— Так пускай ты и запомнишь меня милосердным. Никогда и ни за что не приближайся ко мне, не ковыряй в ране, которую же ты и поставила. Иди в пещеру по моим следам, найди девочку — заботься о ней. Там будет усатый мужчина — выйди за него замуж, он как раз мечтает об этом. Если ты не сострадаешь мне, так сделай это другим.
— Бром, пожалуйста…
По ее лицу уже давно текли слезы, она не выдерживала всех этих хоть и тихих, но жестоко болезненных слов.
— Я не виню тебя, ведь ты человек…
Он шагнул мимо нее.
— …а все люди одинаковы
У него осталось сил, не осталось нервов, чтобы выплеснуть хоть что-то похожее на гнев. Он, как мотылек, слепо рвался к огню, не думая уже ни о чем. Ведь он умер.
Бром. Хьюго. Эти двое были жестоко убиты и распотрошенными выставлены на показ.
Остался только Дьявол, ведь в нем нечего было убивать и потрошить. Он остался пустым.
«Без плана. Я просто разберусь с ним как-нибудь. Потрачу все усилия, но разберусь с ним. Чего бы мне это не стоило».
Бром бы сейчас усмехнулся.
«А мне это уже ничего не стоит»
Дьявол продолжал двигаться, приближаясь к заветной разлагающейся груде мяса. Уже неважная для него девушка осталась позади, скрючившись в опустошении и горе. История близилась к концу. И ее финал был предрешен.
. .
— Привет.
— Привет.
Неважно, кто сказал это первым: их голоса звучали одинаково холодно и отдаленно.
Хромой маг в полувоенной экипировке с легка развивающимися на ветру коричневыми волосами и бледный пепельноволосый и кудрявый юноша, чьи пустые блекло-голубые глаза безразлично осматривают будущее поле жатвы.
Даже песок притих, кульминируя происходящее.
— Мы все-таки добрались до этого места.
Каждый понимал, что под этим подразумевался бой, но маги коллективно закрыли на это глаза, устремив свое незаинтересованное внимание на груду полусгнивших костей.
— Это Говард Лавкрафт.
В голове Дьявола ничего не сложилось воедино, ведь складываться было уже нечему.
— Просто коснуться два раза, да?
— Да, сделай это.
Юноша приблизился к серо-коричневой массе, чуть ли не полностью усыпанной песком. Он опустился на колени, приблизившись к побелевшим кусочкам костей, торчащим острыми краями к небу. По плоти еле заметно перебирали лапками жучки, пока песчинки заливались в появляющиеся отверстия в дряхлом мясе. Дьявол небрежно дотронулся до останков Говарда и направил свой взгляд на передвигающиеся капли крови, появившиеся из неоткуда.
Мышцы и сухожилия вновь покраснели, разбрызгав песок с жучками по знойному ветру. Кости сомкнулись воедино, образуя череп и позвоночник. Неумолимым вихрем кровь обволокла уродливое подобие человека, и на песке остался лишь сутулый мужчина с плешью и длинными черными волосами.
