это редкость.
Северин забавно прищурился, оценивая восковую печать на горлышке бутылки. И ловким движением сковырнул ее, после чего аккуратно разлил в пару деревянных стаканов.
— Держи! Ну, чтоб всегда везло возвращаться с миссий. Живым, целым, и с прибытком!
Выпив пару стаканчиков, Эрвин перешел к интересовавшей его теме:
— А тут как дела? Что новенького происходило за последние несколько месяцев?
— Все по-старому! Разве что Фалко продолжает «мутить воду», организовывая людей.
Увидев недоуменное лицо Эрвина, Северин оживился:
— Как? Ты еще не в курсе⁈ Ты вообще знаешь, кто такой Фалко?
— Общались как-то… — равнодушно пожал плечами Эрвин.
— О! Ты, брат, важная птица, раз с тобой он общался лично. И что?
— Ничего. Как-то обо всем, и ни о чем конкретно.
— Эх ты! — возмутился приятель. — Я, конечно, в курсе, что ты не особо общаешься с людьми, но не до такой же степени! Надо же хоть основное знать! Значит, слушай внимательно. В нашей крепости есть две фракции — коменданта и Фалко. Я, как и большинство культиваторов первого ранга за коменданта, если что. А вот среди культиваторов второго ранга, большая часть как раз за Фалко. Пока, вроде, все тихо. Но в случае чего, лучше не высовываться, и делать вид, что ничего не знаешь. Да и вообще, все же комендант есть комендант — его власть одобряет сам король. Так что…
Глиняные бутылки с настойкой были небольшими по объему. Поэтому первая достаточно быстро закончилась. И Северин прервал свой рассказ, занявшись раскупоркой второй бутылки.
— Погоди, ты говоришь — две фракции. А в чем разница? — решил уточнить Эрвин.
— Насколько я успел понять — все упирается в ресурсы. Мы, то есть крепость, отправляем очень много всякого в королевство. Мясо монстров, ядра силы. Ценные травы, редкие минералы, разные ингредиенты для алхимиков — это собирают культиваторы на миссиях. И все это уходит в королевство. Можно сказать, что крепость ценнее золотых приисков и рудных шахт вместе взятых. Но относятся к нам, как к смертникам. Понимаешь? Многим это не нравится. Конечно, есть те, кому все равно. Есть лоялисты, которые поддержат любое решение короля, и не важно, каким оно будет. А есть те, кто против. Их и возглавил Фалко. Они не против короля, упаси духи! Но считают, что нужно более честно делить ресурсы. По крайней мере, чтобы нам доставалось больше, а отправляли в королевство — меньше.
— Погоди, но ведь комендант — единственный культиватор третьего ранга!
— Вот! То-то и оно! Можно сказать, что пока что — это всего лишь бурчание недовольных своей жизнью, и никакой реальной силы они не имеют. Если комендант отдаст приказ — его выполнят.
— Но ведь комендант не вечный. Рано или поздно его сменят. А если следующим комендантом станет кто-то из фракции Фалко? — попытался угадать Эрвин.
Северин пожал плечами:
— А вот тут я не знаю… Может ничего и не изменится, мало ли кто что обещал? Есть вариант, что договорятся с королевством, и правда нам станет больше доставаться припасов. Но могут и просто прислать гвардию короля, чтобы перебить тут всех, и завести другую партию людей, потихоньку продвигая новых культиваторов. Я слышал, так уже бывало…
В доме номер шестнадцать, в секции для культиваторов второго ранга было абсолютно тихо. Это жилье все еще числилось за Каспаром, так как в крепости не знали о его смерти. По правилам, культиватор признавался погибшим если не возвращался из леса более шести месяцев. До этого срока еще оставалось немало времени. У Эрвина была идея тихо прокрасться в дом своего врага, и хорошенько все там обыскать — мертвые не могут жаловаться на кражу. Все равно ведь потом так и сделают, только уже служащие крепости. Но юноша отбросил эту идею сразу же, как только она зародилась в голове. Потому что пойманный на краже культиватор без сомнения подвергнется самым жестоким наказаниям. Мало того, в будущем это обернется настоящей бедой, в социальном плане. Недаром даже среди простых воинов, служивших на стене, кражи совершались крайне редко. А уж среди высшего состава крепости — вообще никто не слышал. Не находилось таких идиотов…
Ха! Ха! Ха! — шумные, ритмичные выдохи было далеко слышно. В третьем полигоне, во второй половине дня ежедневно можно было наблюдать любопытную картину. Пара человек, одетых лишь по пояс с голым торсом, выполняли одни и те же упражнения недалеко от входа в полигон. Один из них — грубый, мускулистый мужчина, с чертами, словно высеченными из камня. Второй — светловолосый, худощавый и жилистый юноша, с приятными чертами лица. Оба человека, в низкой стойке практиковали прямые удары рукой, попеременно то правой, то левой.
Ха! Ха! Ха! — каждый удар наносился на выдохе. Троица культиваторов первого ранга, проходившая мимо, краем глаз заметила тренировавшихся. Удалившись на достаточное расстояние, чтобы их не слышали, они возобновили разговор:
— Еще один безумец тренировок появился. Мало было одного Рето…
— Не, не верю. Спорим, больше пары месяцев он не продержится?
— Ставлю на три недели!
— Гм, не хочу вас расстраивать, парни, но этого, с сорок восьмой комнаты, я уже видел несколько месяцев назад, и он точно так же уже занимался с Безумцем, — визгливый голос третьего вмешался в разговор. Очевидно, осознавая свой недостаток, этот культиватор старался говорить как можно тише. — И зачем они вообще продолжают так стараться? Мы уже культиваторы! Мы лучше, чем все остальные в крепости, вместе взятые! Тихо дослужить свой срок — и вернутся в королевство, вот то, что нужно!
— Это верно. Все, что надо нормальному человеку нашего положения — это только немного денег на выпивку, потому что ее не дают бесплатно. Но с этим помогают миссии. И, конечно, пара золотых ежемесячно…
— А как же женщины?
— Бабы — зло! — категорично отрезал один из культиваторов. — Тем более, выпивка тут гораздо дешевле, чем посещение борделя…
А тем временем Эрвин продолжал тренировку. Со стороны все казалось крайне просто — обыкновенный удар пальцами. Такой, или по крайней мере похожий, после нескольких повторений сможет выполнить любой ребенок. Но на самом деле все было иначе. Только на правильную, согласованную работу мышц и постановку удара юноша потратил несколько месяцев. А уж то, что не было видно простым взглядом…
Каждый удар начинался вовсе не с движения мышц, а в глубине
