любимую толстовку, согрела меня своей милой улыбкой:
— Йол, не переживай ты так! Тебе это нужно, я точно знаю! Скажи, что ты сам думаешь по этому поводу?
Я сидел в кровати, обняв колени, прислушиваясь к себе. Потом пояснил:
— Акелла прав, что-то здесь не то. В Китеже собралось очень много одарённых, зато простых людей почти не видно. Возможно, королевы просто используют опыт с ведьминским обрядом и свадьбой, не разобравшись в тонкостях. И если это так, то их нужно остановить, пока...
— ... пока Китеж не взлетел на воздух? — предположил Жека. Без улыбки, потому что тоже это почуял. — Знаешь, я в Китеже нашёл своё счастье. Это стоит того, чтобы отплатить городу добром. Лукоморье подождёт, а сделать из города волшебный Чернобыль я не позволю.
В окно постучали; я удивлённо хлопал глазами, гладя на сокола за стеклом, сжимающего в лапе какой-то мешочек. Хищная птица красноречиво смотрела на меня, а потом подлетела к балконной двери. Я впустил пернатого гостя, и взял «посылку».
— Далеко что-то Горислав забрался... пойду принесу ему что-нибудь. — сказал Стёпка, узнав ручного сокола верховной ведьмы.
— «Здравствуй, Йол, мой хороший. Посылаю тебе с Гориславом подарок на удачу и свершение задумок. Прошлая его хозяйка так сказывала: „Этот дракончик мне очень быстро мысли на место ставит“. Думаю, ей будет приятно узнать, что эта вещица теперь перешла к настоящему дракону, и приносит ему благо. Держись, мы все рядом, Странник! С любовью и благодарностью, П.»
Какое-то время я крутил в пальцах подарок, не в силах сдержать подкатившие слёзы: бронзовое безразмерное кольцо в форме дракона было мне до боли знакомо! Ещё одна вещица из другого мира, которая была своего рода связкой. Не аномалия, но близко. Уже вторая вещица, которая имела какой-то особый смысл...
Память подсунула мне сцену из прошлого, где мама достаёт коробку с «драгоценностями»: разными колечками, браслетами, камушками и прочими украшениями, и говорит всё то же самое о бронзовом дракончике. Я кручу кольцо в пальцах, удивляясь, что оно не замкнутое, но мне оно нравится! Кладу обратно... О волшебном кольце я вспомнил уже после её ухода. Вспомнил и почувствовал, что мама была права: «дракончик» в самом деле проясняет разум! А потом я отправился в эту реальность, помогать Чуду, забыв путь домой, но по-прежнему надеясь, что ещё встречусь со своей семьёй...
Жека и Дуня меня не беспокоили, ждали, пока я приду в себя. Когда потрясение прошло, я натянул кольцо на палец: указательный, левой руки, где он и был всегда в другой жизни. Стёпка принёс для сокола немного мяса из кафетерия, а затем в дверной звонок позвонил кто-то ещё. Спустя пару секунд дверь была открыта, а я удивился, увидев ещё одного друга.
— Йол, я надеюсь, ты не будешь возражать, если я составлю тебе компанию в Китеже.
— Конечно нет, Акелла! И... спасибо за вашу поддержку! — я обрадовался этому внезапному сюрпризу, а директор института скупо усмехнулся, и вошёл в комнату. Сокол Горислав улетел в Москву сразу после угощения, а мы пятеро стали обсуждать подготовку к разведывательной операции.
***
Снова сон, в котором я прекрасно это осознавал: весенний парк, лёгкая прохлада, приятный ветерок... Память подсказала мне, что это за место: этот сон видела в девятнадцатом веке дочь помещика N-ского уезда, маявшаяся в ту ночь горячкой. Недуг прошёл, девочка о нём забыла и продолжила жизнь, а сам сон бережно сохранили, как место, дающее покой мыслям и здоровье телу. Где-то вдали раздавался лёгкий звон колоколов сельской церкви, а я сидел на скамейке, рассматривая подарок: кольцо, как и кулон, который передал мне Истен, было при мне в этом сне.
Забавно, шаги Сони во сне очень громкие, и очень узнаваемые: девушка выглядела изящно в серебристом платье и шляпке с пером. Но всё же это была она.
Сновидица радостно обняла меня, и всмотрелась в мои глаза, не давая проснуться раньше срока.
— Соня, я так рад тебя видеть! Скажи, ты поможешь мне в Китеже? — спросил я девушку. Та только покачала головой.
— Я сделаю всё, что в моих силах, но я не смогу прийти туда. Даже если Китеж мне приснится... Прости меня, Странник, это выше меня! Но я могу подарить тебе сны, которые укрепят твой дух.
— Прошу, сделай это! — я был настолько взволнован, что едва не проснулся. К счастью, Соня была очень сильным медиумом, потому удержала меня в рамках сна. Мы отошли в беседку, вокруг которой росла вьющаяся черёмуха, пахнущая весной и старыми добрыми временами.
— Мы готовы напоминать тебе, что мы рядом, хоть каждую ночь, если тебе это поможет! Но твой путь уже почти пройден, остался лишь последний шаг! Больше ничего делать не надо, ты и сам знаешь. Чудо дальше справится. Ошибки исправлены! Но впереди самое сложное. Ты помнишь девочку со спичками?
Мне стало нехорошо; мягкий аромат черёмухи превратился в запах прелой бумаги и канцелярских кабинетов, а прохладный ветер приобрёл какую-то тревожную затхлость. Деревья облетали, разом превращая весну в позднюю осень — время тоски, грязи и гнилых листьев.
— Не бойся, это не кошмар, это хуже.
Сон всё же дрогнул, и мы находились уже не в милом саду, а в бесконечном лабиринте заброшенного города цвета сепии, с кофейным, вечно затянутым облаками пасмурным небом. Страшное место, обрекающее любого попавшего туда на вечность горького безумия! Но, к счастью, это было только отражение: я понимал это, потому что в руках ткачиха сновидений держала тлеющую серебряным пламенем спичку, сохранявшую свой цвет...
Коричневый Сон, полумёртвый заброшенный город, намертво вцепившийся в неосторожных сновидцев. Сводящий с ума, заставляющий их забыть прошлую жизнь, и изображать повседневный быт внутри своих пустых домов. Кошмарная пародия на Землю, изо всех сил убеждающая себя, что по прежнему жива и не брошена! Когда-то я тоже попадал туда, но нашёл выход... а память незаживающим шрамом осталась где-то между потайных складок души, никогда не давая забыть о том, что какой бы беспросветной тоской я не был бы окружён, но где-то всё равно остаётся реальная жизнь.
Чтобы успокоиться, я вызвал в своей ладони огненный шар, ещё больше разгонявший горький ржавый мрак, открывавший многочисленные прорехи в мире,
