каждый выбрал долг. Законного супруга или супругу.
Очередной танец закончился, и музыка стихла. Отец передал руку матери Найгаарду, и с удовольствием наблюдала за тем, как тот меняется в лице, принимая обратно свою “благоухающую” супуругу. Вероятно, Найгаард не препятствовал этому танцу лишь птому, что хотел отдохнуть от вони.
После этого отец повернулся к нам, и это мне совсем не понравилось. Я инстинктивно придвинулась к Весту, невозмутимому, как скала. Но неприятному разговору пока не суждено было состояться. Голоса в зале мгновенно стихли. Потому что со своего места поднялся император.
Он спустился с тронного возвышения и медленно пошел сквозь ряды знати. Ему кланялись и уступали дорогу. Я видела алчный блеск в глазах придворных дам. Каждая из этих красоток в пурпурных платьях больше всего на свете желала, чтобы этот мужчина остановился перед ними. Но я сразу поняла, что он идет ко мне.
Сначала я стиснула руку Веста, но тут же одернула себя. Отказаться все равно нельзя, этот человек решит мою судьбу, ссориться с ним себе дороже. Император остановился напротив Вестейна и замер, глядя ему в глаза. А затем негромко произнес:
— Разрешите пригласить на танец вашу ученицу, господин Ааберг.
Вест медленно и неохотно протянул ему мою руку, словно старался оттянуть неизбежное. На полпути он также медленно развернул мое запястье, позволяя императору рассмотреть метку. Рыжие брови взлетели вверх.
— Даже так, — улыбнулся властитель. — Об этом Тулун не предупреждал.
Вестейн неопределенно пожал плечами:
— Это ставит жизнь Анны под угрозу.
Император на это ничего не ответил. Только взял меня за руку и повел в центр зала. Я чувствовала на себе любопытные взгляды. Интересно, что среди них не было неприязни. Выбор императора здесь принимали безоговорочно.
Зазвучала музыка, и он закружил меня в танце. Я чувствовала, что меня изучают. Руки властителя были горячими, вокруг нас витала та самая магия, которая была у трона. Кончики моих пальцев снова стали ледяными, я ощутила внутри заветную магию и приободрилась.
Но тут же сообразила, что император наверняка тоже заметил этот неестественный холод.
Он словно прочитал мои мысли:
— Не стоит беспокоиться, леди, ваша магия не доставляет мне существенных неудобств. Но если вы её усыпите, наш танец будет немного приятнее.
— Для вас, — вырвалось у меня.
Я прикусила язык, но император только усмехнулся. Чтобы сгладить неловкость, я призналась:
— Усыпить не получится.
— Вы не контролируете свою силу? — ровным тоном спросил император.
— Эту — нет.
Я не стала говорить о том, что усыплять ее сейчас не буду в любом случае — наоборот, собираюсь ей воспользоваться. И то, что рядом с императором она просыпается, мне только на руку. Теперь я думала о том, как удержать магию до того момента, когда окажусь рядом с матерью.
Тут меня внезапно окликнула Стужа. Я забеспокоилась, но обнаружила, что с собакой все хорошо. Тревога и напряжение передавались байлангам, и теперь они мерили шагами свой загон.
— Что-то случилось? — деликатно спросил Властитель.
— Байланги волнуются, — призналась я.
И на всякий случай спросила:
— Что будет, если они вырвутся из загонов?
— Замки магические, — напомнил император. — Но, в любом случае, ничего. Байланги священны и связаны жизнью со своими всадниками. Никто в Пурпурном дворце не осмелится их тронуть. Но, боюсь, тогда вам придется отправиться наружу и успокоить своих друзей.
— Никто не тронет? — озадаченно переспросила я. — Разве стража не должна защищать вас?
Он рассмеялся так искренне, что я едва не споткнулась. Но меня удержали. А затем властитель снисходительно сообщил:
— Ни стража, ни эти стены не защищают меня. Моя магия — сильнейшая в империи. Я способен отстоять этот город в одиночку и сравнять с землей столицы всех герцогств. Это не сказки. Поэтому, если ваша собака решит ослушаться, ей ничего не грозит.
Какое-то время мы продолжались кружиться в танце, и я обдумывала новые сведения.
Император внимательно разглядывал мое лицо. А затем спросил:
— Что вы ищете здесь, леди Скау? Чего ждете от моей аудиенции?
Думать пришлось быстро, и я уклончиво ответила:
— Вы сами призвали нас сюда. Наверное, этот вопрос должна задавать я.
Усмешка властителя стала еще шире.
— И все же? Чего вам хочется?
Слова пришлось подбирать тщательно, и я, наконец, выдала:
— Справедливости.
Император посерьезнел:
— Справедливость, леди Скау, у всех своя. Какую ищете вы?
— Ту, которая пойдет на пользу Северу, — твердо ответила я.
В этот момент музыка стихла. Император отступил на шаг и задумчиво хмыкнул. А затем провозгласил:
— Что ж, я готов выслушать вас и решить, что действительно пойдет на пользу Северу и единству Империи Четырех Сторон Света.
Он махнул рукой и направился к трону. Двери зала распахнулись, и его подданные начали стремительно покидать его. Скоро перед троном стояли только мы с Вестейном и правители.
Император снова устроился на троне и задумчиво оглядел нас. Тулун застыл рядом с возвышением, лицо дракона ничего не выражало. Встейн сжимал мою ладонь, и только это мешало сердцу пуститься вскачь. А еще магия. Холод продолжал жить внутри, а Найгаард стойко держался, но все дальше отходил от моей матери. Еще бы шаг!
В этот момент властитель произнес:
— Луди обеспокоило происходящее на Севере. Так что я желаю выслушать ваши объяснения, господа. Начнем мы, пожалуй, с вас, герцог Скау.
Отец подался вперед и заявил:
— Я не имею ни малейшего отношения к тому, что происходит на Севере, Перерожденный! Этот человек задурил голову моей дочери и втянул ее в свои личные дрязги с родом Найгаардов.
Теперь его палец обвиняюще указывал на Веста.
— Разрешите мне забрать дочь на Запад. Видят боги, я хотел, чтобы она получила достойное образование. Но у меня ничего не вышло. Завтра же она обручится с герцогом Роденом Гольдбергом, и больше никогда не побеспокоит ни Север, ни вас.
— Мы связаны судьбой и кровью, — холодно возразил Вестейн, снова разворачивая мою руку так, чтобы все видели древо на ней. — Эти узы равноценны браку, заключенному по всем правилам. Их нельзя разорвать.
Найгаард выступил вперед, по его губам скользнула ядовитая улыбка. Затем он вкрадчиво произнес:
— Спешу вас разочаровать, господин Ааберг. Но для того чтобы эти узы нельзя было разорвать, на руке вашей ученицы кое-чего не хватает.
Догадка вспыхнула в моем сознании, прежде чем он успел поведать об этом всем. И слова Найгаарда меня больше не волновали. Я уже изо всех сил звала Свейта.
Глава 17. То, чего так не хватало
Марта
— Ты можешь хоть минуту посидеть на месте? — раздраженно спросил Чейн.
Но Марта не обратила
