— Найдите человека, у которого сможете оставить лошадей, — напутствовала колбасница Дженнсен и Себастьяна.
У многих из тех, кто встал здесь лагерем, имелись животные, и, казалось, было легче договориться здесь, чем подниматься ко дворцу. Некоторые с громкими криками продирались сквозь толпу. Возможно, торговля у них шла лучше, чем у тех, кто стоял на месте. Многие, похоже, и вовсе не собирались заходить внутрь дворца. Наверное, их привлекало сюда меньшее количество стражников и представителей власти.
Себастьян незаметно оценивал ситуацию. По его взгляду Дженнсен поняла, что он подсчитывает количество солдат. Другим могло бы показаться, что он просто разглядывает публику, приценивается к товарам, но Дженнсен видела, что его внимание приковано к огромным воротам между высокими каменными колоннами.
— Что будем делать с животными? — спросила она.
Себастьян жестом указал на один из загонов с лошадьми:
— Можно оставить их там.
В дополнение к опасности, которой девушке грозила близость человека, пытающегося ее убить, Дженнсен совершенно не нравилась здешняя толпа. Одно дело — пристроить Бетти в городе, и совершенно другое — оставить друга детства в таком месте.
Кивком головы она указала на людей, сторожащих загон для скота. В потрепанного вида одежде они очень азартно играли в кости.
— Разве можно доверить животных таким людям? Они запросто могут оказаться ворами, мы же не знаем. Может, вы останетесь с лошадьми, а я поищу мужа Алтеи?
Себастьян оторвался от наблюдения за солдатами:
— Джен, по мне, так совсем не нужно разделяться в такой ситуации. Я совсем не хочу, чтобы вы шли туда одна.
Она увидела решимость в его глазах.
— А если мы попадем в беду? Вы действительно думаете, что мы сможем пробить себе дорогу обратно?
— Нет. Думайте головой и не теряйте чувство юмора. Раз я завел вас в такую даль, то не позволю вам идти туда одной.
— А если они попытаются схватить нас?
— Если дело дойдет до этого, то силой мы оттуда не выберемся. Тут важно уметь напугать, чтобы люди дважды подумали о том, насколько ты опасна. И тогда дело не дойдет до драки. Нужно блефовать.
— Но я совсем не умею это делать.
Он чуть улыбнулся:
— У вас все прекрасно получается. Вы прекрасно блефовали в первую ночь, с Благодатью.
— Но это получилось потому, что там были только вы и моя мать. В городе, где такое скопление народа, совсем другое дело.
— А что вы сделали в таверне, когда показали хозяйке свои рыжие волосы?
Дженнсен никогда не думала о своем тогдашнем поведении с такой точки зрения. Ей казалось, что все было скорее жестом отчаяния, чем сознательным обманом.
Почувствовав, что Бетти почесалась макушкой о ее ногу, Дженнсен слегка шлепнула ее по уху. В это время мужчины бросили игру в кости, чтобы принять лошадей от приезжих. Девушке не понравилось, как мужчины управлялись с лошадьми — не твердой рукой, а хлыстом.
Дженнсен вглядывалась в толпу, пока не высмотрела знакомый красный платок. Она намотала покрепче веревку с Бетти и двинулась сквозь толпу, потянув за собой и Расти. Удивленному Себастьяну ничего не оставалось, как быстро двинуться за ней. Когда Дженнсен подошла, торговка в красном платке расставляла кастрюльки с колбасой.
— Госпожа!
Торговка щурилась на солнце.
— Да, дорогая! Еще колбаски? — Она подняла крышку. — Они такие вкусные, правда?
— Замечательные… Но я бы хотела узнать, не можете ли вы присмотреть за нашими лошадьми и козой? Мы заплатим.
Женщина закрыла крышку:
—Животные? Но я же не конюх, моя дорогая.
Дженнсен, держа веревку и повод в одной руке, положила другую на край телеги. Бетти сложила ножки и прилегла около колеса.
— Я думаю, вам понравится моя коза. Бетти — замечательная и не доставит вам беспокойства.
Перегнувшись через край телеги, женщина улыбнулась:
— Ее зовут Бетти? Ну, хорошо, я пригляжу за ней.
Себастьян дал женщине серебряную монету:
— Если бы я смог оставить у вас и лошадей, я был бы уверен, что они в хороших руках.
Женщина внимательно обследовала монету, а потом — достаточно критически — и Себастьяна.
— А как долго вы будете отсутствовать? Когда я продам свои колбасы, мне нужно будет возвращаться домой.
— Не долго, — сказала Дженнсен. — Мы хотим найти человека, о котором вам говорили, — Фридриха.
Себастьян бесцеремонно показал на монету, которую женщина все еще держала в руке.
— Когда мы вернемся, в благодарность за то, что вы присмотрели за нашими животными, я дам вам еще одну. А если мы вернемся после того, как вы продадите вашу колбасу, то я дам вам две за причиненное беспокойство.
Женщина подумала немного и кивнула:
— Ну тогда я согласна. Я буду продавать колбасу здесь. Привяжите козу к колесу, и я не спущу с нее глаз, пока вы не вернетесь. — Она показала рукой куда-то назад. — А лошадей привяжите рядом с моей. Моей девочке понравится компания.
Бетти быстро взяла небольшую морковку из рук Дженнсен. Расти тут же толкнула девушку в плечо, напоминая о себе. Пришлось угостить и ее, а еще одну Дженнсен дала Питу, чтобы и он не чувствовал себя позабытым.
— Если вы меня потеряете, просто спросите Ирму, колбасницу.
— Спасибо, Ирма! — Дженнсен погладила ушки Бетти. — Я надеюсь на вашу помощь. Мы вернемся раньше, чем вы думаете.
Они смешались с толпой, текущей по направлению к огромному плато, и Себастьян обнял девушку за талию. А когда они двинулись к зияющей глотке дворцовых ворот, до Дженнсен донеслось жалобное блеяние оставленной Бетти.
Солдаты в отполированных до блеска нагрудниках с острыми как бритва пиками молча изучали людей, проходящих между высокими колоннами. Когда Дженнсен и Себастьян оказались рядом с ними, девушка опустила голову и постаралась двигаться в ногу с другими людьми, бредущими между рядами солдат. Видимо, они не привлекли к себе особого внимания, потому что никто не бросился хватать ее.
Огромный, похожий на пещеру вход был отделан светлым камнем. У Дженнсен появилось ощущение, что они входят в большой зал, а не в пробитый в толще горы тоннель, ведущий на плато. Путь освещали шипящие факелы в укрепленных на стенах железных подставках. В воздухе висел аромат горящей смолы, зато было тепло — сюда не проникал зимний холодный ветер.
По сторонам находились ряды вырезанных в камне помещений. Наиболее простые представляли из себя просто проемы, отделенные лишь невысокой стенкой, за которой продавцы торговали своими товарами. Стены большинства небольших комнат были украшены цветными тканями или раскрашенными досками, кругом властвовало радушное гостеприимство. Похоже, здесь каждый мог основать свой магазинчик. Торговцы наверняка платили арендную плату за помещения, зато работали в сухом и теплом месте, где посетители задерживались с гораздо большей охотой, чем на продуваемом всеми ветрами уличном рынке.
