Человеческий воин ждал на этой стороне реки. Его голова не была покрыта шлемом, но на нем сверкал металлический нагрудник и диагональные створки фиолетового и золотого шелка. У него был короткий меч и небольшой круглый щит.
— Этот воин, принц из Шалотта, — прошептала мне на ухо Грималкин. — Лучший противник для Кауспетнда, но я боюсь, что на результат это не повлияет.
— Кажется, ты много знаешь о здешней ситуации, — заметил я.
Она кивнула.
— Я сделала все, чтобы узнать о Кобалос как можно больше и о людях, которые выступают против них.
Я посмотрел через реку и впервые увидел ожидающего убийцу на другом берегу. Его лицо было похоже на лицо хайзда мага, с которым я сражался в Чипендене; в нем было что-то дикое, волко-подобное, особенно когда он открывал рот, показывая свои зубы. Он был без шлема, а волосы были заплетены в три длинных косички. Его руки были волосатыми, как шкура зверя.
Он нес два изогнутых клинка, две сабли — похожие на ту, которую использовал против меня хайзда маг в Графстве.
Они пошли друг другу навстречу, встретившись в центре реки. Вода достигала им по лодыжки. На мгновение они остановились и посмотрели друг на друга, словно взвешивая шансы противника на победу.
Затем Кауспетнд что-то громко выкрикнул. Я не понял его слов, но тон был насмешливым. Затем он расхохотался, показав свои острые белые зубы.
Человек что-то ответил ему, но я снова не понял слов, хотя в его тоне был слышен гнев. Они разговаривали на Лоста, общем языке Кобалос и северных земель.
Затем человек побежал вперед, вздымая брызги, он атаковал воина Кобалос.
Убийца парировал удар, и изящно увернулся, не дав ему шанса на новую атаку. Затем он снова парировал очередной удар и отошел назад. Они некоторое время снова смотрели друга на друга, а затем воин из Шалотта снова бросился в атаку.
Это была его последняя атака.
На этот раз, вместо того чтобы ждать удара, Кауспетнд прыгнул вперед, чтобы встретиться со своим человеческим противником. Сверкнула сабля и вверх брызнула кровь. Человек вскрикнул, и на берегу раздался гул от наблюдающих за боем. Он упал лицом в воду. Кровь из раны вытекала и бежала прочь вместе с быстрым течением.
— На этот раз я видела достаточно, — сказала Грималкин. — Но в следующий раз, я хотела бы быть ближе.
Когда тело человеческого воина оттащили прочь, мы вернулись в наш лагерь. Небо над нами было тяжелым, от серых облаков, которые разбросало по всему небосклону ветром. Сквозь прогалины между тучами пробивался красный свет заката.
Дженни оторвалась от огня и вопросительно посмотрела на нас. Грималкин заговорила первой.
— Иди в шатер, ложись спать. Нам нужно встать в полночь, — сказала Грималкин, посмотрев на меня. Она явно ожидала, что я послушаюсь ее, не задавая вопросов.
Меня прошило гневом. Эти земли и люди, живущие на них, были странными для меня, и я должен был довериться ее знаниям. Но иногда она слишком скрывала информацию, вместо того чтобы расставить все на свои места.
— Разве мы не собираемся сначала покушать? — спросила Дженни.
Я был согласен с ней. Я был голоден, и с нетерпением ждал ужина. Грималкин не ответила, так что заговорил я.
— Почему мы должны идти спать? — спросил я. — Что нам предстоит сделать в полночь?
— Ты должен кое-что увидеть. Это важно. После этого мы сможем поесть, и поговорить, — ответила она, прежде чем повернулась к девушке и улыбнулась. — Ужин будет, но он будет немного позже.
У Грималкин всегда были причины делать то, что она делала, потому я проглотил ком раздражения, застрявшие у меня в горле, кивнул и полез в шатер. Я укутался своим покрывалом и уснул.
Когда я снова открыл глаза, то увидел ночное небо, и я посчитал, что время уже близко полуночи.
Грималкин ждала меня снаружи, Дженни стояла рядом с ней.
Ведьма-убийца без слов указала на юг, прочь от реки, и сразу же в быстром темпе пошла в ту сторону. Я посмотрел на лес из шатра и увидел движущиеся огни. Много факелов; они все шли в том направлении.
— Безопасно ли оставлять наши вещи без присмотра?
— Я защитила наш лагерь заклинанием, — ответила Грималкин, оглянувшись на меня.
Дженни наклонилась и прошептала мне на ухо:
— Надеюсь, воры не смогут прокопать ход под землей к нашим вещам.
Мы пересекли плоский луг и впереди я увидел темный холм. Он не был сильно высоким, но выделился среди равнинной поверхности. Он был почти коническим, но ровным на вершине.
Когда мы подошли ближе, нас со всех сторон окружили люди и мы стали частью молчаливой процессии. Наконец движение остановилось; все что оставалось — смотреть на холм.
Звездного света было достаточно, чтобы осветить склон перед нами. Я видел, что люди образовали полукруг у его основания, но никто не заходил на него.
Мы стояли в тишине около пяти минут; я знал, что сейчас уже близко к полуночи. Потом три фигуры начали подниматься на холм. Все трое были худыми и бородатыми; они держали высоко поднятыми подбородки, словно смотрели куда-то ввысь. На них были перчатки и одинаковые одежды; воротники были отделаны белым животным мхом.
Тот, что был посередине, заговорил громким голосом. Это звучало как команда.
— Он сказал людям встать на колени и молиться, — сказала Грималкин.
Люди вокруг нас начали становиться на колени, и Грималкин последовала их примеру.
Было удивительно видеть ее на коленах. Но даже если она готова пойти на это, то я тоже должен поступить так; Дженни последовала моему примеру. Я посмотрел на холм, где три фигуры достали свое оружие и направили ввысь.
— Они священники? — прошептал я на ухо Грималкин.
— Они не принадлежат ни одной из церквей. Эти люди называют себя мегуви; они маги земли, и утверждают, что видят истинную реальность за пределами этого мира. То, что мы видим — небо, травы, холмы и скалы — для них лишь иллюзия. Они носят перчатки, потому что к ним может прикасаться только принц или король. Теперь посмотри на небо прямо перед ними. Что ты видишь?
Я посмотрел на небо. На мгновение я ничего не видел, но потом увидел яркую точку, которая стремительно падала с неба по направлению к ним..
Она неуклонно росла и становилась ярче. Сначала она выглядела как голубь, что-то белое и пернатое. Затем те, кто нас окружали, закричали от удивления. Я не понимал в чем дело. Почему они так взволнованны?
Большинство птиц, кроме козодоя, совы и еще нескольких видов, ночью спали. Но в этих краях все может быть по-другому. Однако, судя по реакции людей, это было нечто, ради чего стоило подниматься с постели с полночь.
