Сергей Шведов - Клан двурогих

Тах все-таки не удержался. Ну, никак нельзя было устоять, в двух шагах была. К сожалению, нравы в суранских городах оказались дикими, у Таха даже искры из глаз посыпались. Кеннет едва не подавился от смеха, хотя что уж тут такого смешного?

– Что заслужил, то и получил.

– Положим, я заслужил бы большего, если бы ты не мозолил девчонке глаза.

– Могу уйти.

– Сиди. Чего уж там.

Девчонка больше не появлялась, а на стол накрывала ее мать, жена достойного Исхана, женщина строгая и немолодая. Она тоже бросала на меченого взгляды, но особой теплоты в ее глазах не было. Тах откровенно заскучал.

От скуки его спас Эшер, сын посвященного Магасара. Это под его именем и с его обозом Тах совершил путешествие в Лэнд. Юнец был года на два моложе Таха, черноволосый и кареглазый, как и положено горданцу. Поздоровался и скромно присел на лавку.

– Как тебе дочка достойного Исхана? – поинтересовался Тах.

Эшер покраснел и почесал за ухом. Тах был лучшего мнения о горданцах. Чем интересно занимался этот молодчик здесь целых три месяца?

– Отец хочет женить меня на горданке, – смущенно откашлялся Эшер.

– Так зачем дело стало, – удивился Тах. – Женись на горданке, а потом на суранке. Посвященные в свое время имели трех жен.

– Так не сразу же, – запротестовал Эшер.

– Как это не сразу? – не понял Тах.

– Брали одну, потом, когда она старилась, брали другую, а уж потом – третью, если сил хватало.

– Надо же, – почесал затылок Тах. – а я взял сразу.

– Зачем? – удивился Эшер.

– Затем, что дали, – засмеялся Тах. – А то, может, и не взял бы. Свобода, она, брат, тоже кое-чего стоит.

Эшер так долго переваривал высказанную Тахом мысль, что меченый устал ждать ответа.

– Тебя в замке у Рикульфа хорошо знают?

– Почтенный Рикульф живет во дворце, принадлежавшем в свое время посвященному Чирсу. Только я там не был ни разу и самого Рикульфа не видел.

– А братья и сестры у тебя есть?

– Брат и две сестры от другой матери. Но я старший.

– Как же отец тебя, такого молодого, отправил на край света?

– Со мной был Дарт, но вы его убили.

– Этот тот здоровенный бугай в папахе? Сам виноват. Зачем, спрашивается, мечом махать, когда перед тобой Тах Ожский. Всем же, кажется, предложили сложить оружие.

– Мы думали, что отобьемся. Степняков-то всего три десятка было. Если бы другие не струсили и не побежали, мы бы, может, и отбились.

– Твой отец, посвященный Магасар, действительно в большом доверии у Рикульфа?

– Наверное, – пожал плечами Эшер, – иначе Рикульф не доверил бы ему столь важного письма.

– А письмо было важным?

– Отец сказал, что если попадемся арверагам, то они мне голову оторвут.

– Будем считать, что с поручением ты справился и в руки арверагам не попался.

– А как же ответ?

– Ответ я доставлю, достойный Эшер. Ты уж извини, но тебе придется еще немного пожить в доме гостеприимного Исхана. Так что не теряй даром времени и займись, наконец, девчонкой. Суранки уж никак не хуже горданок, это я тебе говорю, Тах Ожский.

Посвященный Магасар уже потерял надежду на возвращение сына. Ходили слухи, что обоз суранских купцов подвергся нападению степняков и был разграблен подчистую. Кто не успел унести ноги, тот остался в степи на прокорм воронью. Посвященный оплакивал сына, но не менее огорчительным был тот факт, что поручение почтенного Рикульфа не было выполнено, а значит сильно упал авторитет самого Магасара в глазах гуярского вождя. Разумеется, сразу же нашлись доброжелатели, намекнувшие Рикульфу, что посвященный Магасар человек неискренний и наверняка ведет двойную игру, подыгрывая Конану из Арверагов. Поверил гуяр в эту наглую ложь или нет, но положение горданца при его дворе резко пошатнулось. На первый план выдвинулись два негодяя: Сул, бывший младший жрец Храма Великого, посредственность, но посредственность изворотливая, и некий Гирл, полусуранец-полуварвар, бывший раб посвященного Вара, получивший свободу после смерти хозяина, негодяй, каких поискать, жадный и наглый, способный продать родную мать, лишь бы подняться на одну ступеньку повыше.

Почтенный Рикульф был неглупым человеком, но опыта управления ему не хватало, как и умения разбираться в людях, прошедших школу Храма, школу лицемерия и изворотливости. Посвященный Магасар был для него находкой, но зависть мелких интриганов и недовольство гитардских вождей и старейшин возвышением чужака заставили почтенного Рикульфа отдалить от себя посвященного Магасара. А тут еще эта неудача с письмом, которое могло оказаться в руках арверагов.

Посвященный Магасар был опытным политиком. Годы, проведенные у подножья хрустального трона наместника Великого, не прошли для него даром. А уж опыт, полученный из рук посвященного Халукара и вовсе был бесценен, но Храм был разрушен ордами варваров обезумевшего жреца Ахая, и горданец остался не у дел. Приход гуяров почти обрадовал Магасара. Появилась возможность, проявить недюжинные способности в деле. Во всяком случае, какое-то время так казалось посвященному, но, увы, гуярские вожди оказались недальновидными политиками, и если дело и дальше пойдет через пень колоду, то Суран ждут нелегкие времена.

Грустное настроение посвященного Магасара, обтирающего стены Рикульфова дворца, в мгновение ока развеял отыскавшие его здесь слуга. Хвала Великому, Эшер вернулся! Магасар, едва услышав эту весть, растолкал бездельников, толпившихся у дверей покоев гуярского вождя и поспешил поделиться с ним радостной вестью.

– Тащи мальчишку ко мне, – распорядился Рикульф. – И поживее.

Глаза гуяра при этих словах радостно сверкнули. До съезда гуярских вождей осталось менее двух недель, и многое еще требовалось подготовить. Посвященный Магасар заторопился – и почтенный Рикульф ждать не любил, и самого горданца распирало от желания натянуть нос Сулу и Гирлу. С кем вздумали тягаться, негодяи.

Магасар не сразу осознал, что Эшера в комнате нет вовсе, а навстречу ему поднимается человек, видеть которого ему хотелось бы в последнюю очередь. Посвященный разом обмяк и бессильно опустился в кресло, любезно предложенное ему расторопным молодцом. Другой молодой человек, даже не суранец, а скорее северянин или гуяр, стоял у окна и на вошедшего хозяина не взглянул.

– Рад видеть тебя, посвященный, – почти дружелюбно приветствовал Магасара Ахай.

Магасар собрал остатки мужества и ответил с достоинством:

– Встреча, что и говорить, неожиданная, но я тоже рад, почтенный.

– Ты уж извини, посвященный, что мы ворвались в твой дом без приглашения. Оправданием для нас служит лишь важность привезенных посланий.