— Проклятье! — пробормотала она.
Что-то толкнуло в спину. Дайрин вскрикнула и буквально перекатилась через голову. Испуганно оглянувшись, она обнаружила, что на нее уставилось маленькое стеклянное существо, похожее на игрушечную черепашку. И вспышкой в мозгу возникло все, что произошло вчера. А черепашка сучила своими короткими ножками, не двигаясь с места, словно заводная игрушка на скользком столе.
— Прокл… — запнулась Дайрин и с облегчением вздохнула.
Ей вдруг стало стыдно за свой испуганный вскрик. Еще два дня назад она считала, что взвизгивать, как это делают девчонки, не станет никогда, даже при встрече с Дартом Вейдером… Но сегодня все было по-иному и не так безобидно, как ей казалось раньше.
Она схватила упорно буксующую черепашку в руки и, держа как можно дальше от себя, стала ее рассматривать. Черепашка была сделана из того же кремния, что и вся планета. Тело ее состояло из множества горизонтальных слоев, самый толстый из которых не превышал полдюйма, а самый тонкий виделся лишь волосяной полосочкой. Тысячи слоев спрессовались воедино, образовав это тело нежного цвета со множеством неуловимых оттенков.
Дайрин понимала, что в руках у нее не просто забавная игрушка, а нечто более сложное, сложнее любого мыслимого творения на Земле. Она внимательно разглядывала черепашку, стараясь отыскать какой-нибудь датчик, электронный экран. Ничего. Все гладкое и цельное, как кусок камня. Но эта штука ведь нашла ее вчера вечером! Значит, она умела видеть. Дайрин решила проверить, умеет ли это создание слышать.
— Ну, малышка, ловко сбитая плутовка, — произнесла она громко и отчетливо, — скажи: «Привет!»
— При-вет, — ответила черепашка.
Брови Дайрин полезли на лоб. Она глянула через плечо на компьютер, который так и стоял там, где она его оставила вчера вечером.
— Ты учил эту малышку говорить? — спросила она.
— Я учил разум, который сотворил их, — спокойно сказал компьютер.
Дайрин окинула взглядом множество оспин на поверхности планеты, которые она поначалу приняла за следы упавших метеоритов.
— А где же остальные? — спросила она.
— Неизвестно. Каждая начала двигаться беспорядочно и в произвольном направлении, как только появилась на поверхности.
— Кроме вот этой. — Дайрин нежно глянула на черепашку и посадила ее себе на колени.
Она была до странности легкой, почти невесомой. Устроившись у Дайрин на коленках, черепашка перестала двигать ножками и замерла. Она отдыхала, этот крохотный полированный куполок, нежно светящийся изнутри.
— Хорошая малышка, — ласково приговаривала Дайрин, поглаживая крутую спинку.
Она осторожно дотронулась до одной из членистых ног, подвигала ее, пытаясь уяснить, как та работает. У ноги было три сочленения, одно круглое, как шар, свободно вращавшееся в углублении тела, два других, длинных и ровных, постепенно сужающихся книзу, легко шевелились на невидимых шарнирах. Ноги были из того же материала, что и все тело, полупрозрачное, как дымчатое стекло с изящными цветными разводами.
— Почему ты не ушла со всеми остальными? — спросила Дайрин, переворачивая черепашку, чтобы разглядеть теперь ее живот.
Ноги черепашки быстро и беспомощно забарахтались в воздухе.
— С… — произнесла она.
Дайрин опустила черепашку, и та немедленно стала двигаться к ней, впрочем, так и не стронувшись с места и скользя ножками по гладкой поверхности.
— С..? — переспросила Дайрин. — Прекрасно, ты уже умеешь говорить сама.
Она опять подняла черепашку и посадила себе на колени. Та тут же перестала брыкаться и шевелиться.
Дайрин подняла глаза к небу. Млечный Путь снова выплывал из-за горизонта. Несколько секунд девочка молча наблюдала за этим клубящимся холодным огнем.
— Как долго длится здесь день? — спросила она.
— Семнадцать часов, — отчеканил компьютер.
— Слишком мало для такой громадной планеты, — заметила Дайрин. — Впрочем, она ведь большей частью состоит из легких элементов. Мне кажется, она умеет управлять ими. А как долго я спала?
— Четырнадцать часов, — бесстрастно оповестил компьютер.
Дайрин досадливо поморщилась. Слишком долго. Она потеряла много времени. Этого делать было нельзя, опасно. Если БЭМы еще не настигли ее, это не значит, что они перестали искать и преследовать. Мысль о преследователях обеспокоила ее.
— Надо действовать, — решительно сказала Дайрин и обратилась к черепашке: — А ты? Не собираешься же ты сидеть весь день у меня на коленях?
— При-вет! — откликнулась черепашка. Дайрин расхохоталась.
— Ты еще не забыла этого слова, малышка С..? — Она не знала, как ей называть это существо. — С кем ты говоришь, со своей… — девочка опять запнулась, сообразив, что имени планеты она тоже не знает. — С нашим другом? — И Дайрин для убедительности похлопала по гладкой поверхности планеты.
— Да, — ответил вместо черепашки компьютер и пояснил: — Реакция пока очень замедленная. Она все еще продолжает усваивать информацию и устанавливать связи между понятиями.
— Все еще, — нетерпеливо вздохнула Дайрин.
— Даже я не все данные обобщил, — сказал компьютер.
Да, если в учебнике было так много информации, что даже компьютер с его огромной памятью и мгновенной скоростью усвоения никак не может с ней справиться, то какой шанс есть у нее быстро сориентироваться при столкновении с Одинокой Силой? А ей непременно понадобится его помощь. Можно ли полностью рассчитывать на него?
— Ты можешь позвать сюда всех… — Она задумалась, как лучше объяснить компьютеру свою просьбу.
— Всех остальных дружков этого парнишки? — вдруг весело откликнулся компьютер и строго произнес: — Работа проводится.
Дайрин выпрямилась и решила, что впредь, когда она опять соберется отправиться в Космос, то станет планировать и обдумывать все намного серьезнее и осторожнее. Где, например, ей здесь достать чего-нибудь попить? Горчицу она сообразила спрятать в «карман» компьютера, а про воду забыла. Она считала, что уж вода-то есть всюду. Купайся — не хочу. Теперь о ванне она и не мечтала, хоть глоток воды раздобыть. Дайрин искренне пожалела, что не попила в баре аэропорта Пересечений. Ей сейчас мерещился, как самое желанное, стакан воды со льдом, который попивал ее спаситель-гуманоид. И в Музее естественной истории наверняка был буфет… Она вспомнила любимую мамину присказку, которая раньше казалась ей простым занудством: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Дайрин печально усмехнулась. Задумавшись, она прошлась туда-сюда. Черепашка следовала за ней, как привязанная.
— Стоять! — приказала она черепашке, как командовала всегда Пончу, собаке Кита.
