Допив вино, поменяла свой бокал на графский. Не думаю, что кто-то станет делать анализ, но рисковать не стоило. Еще раз на всякий случай осмотрела комнату. Улыбнулась и…
— Аааааа! Умер! Умер! Граф умер! — дверь спальни резко распахнулась, и я выскочила в коридор, истошно визжа, и беспорядочно мечась в разные стороны, я не переставала вопить.
Первой прибежала грымза. Ворвавшись в комнату, быстро оценила ситуацию и послала за врачом. Из-за углов выглядывали любопытные слуги, но толпиться у спальни остерегались. Последними на шум явились гости. Неш, похоже, уже готовился ко сну, и вышел, накинув только халат.
— Что здесь произошло? — сухо осведомился советник.
— Мы… э-э-э… стихи читали, — то краснея, то бледнея промычала я, — и графу стало плохо… А я решила, что он умер и испугалась. Но, кажется, ничего страшного.
Неш выразительно посмотрел на меня, молча высказывая свое отношение к молодым вдовам, уединяющимся с мужчинами в чужих спальнях, затем отодвинул меня с прохода и направился осматривать место происшествия.
Почувствовав спиной еще один взгляд, я обернулась, ожидая увидеть осуждение и в глазах Ленси. К моему удивлению, он улыбался.
— Вы прямо спасли мне жизнь, — очень тихо произнес он, — В этом году охота столь неудачна, что я умер бы со скуки, доведись мне провести здесь еще неделю. Мое почтение.
С этими словами, Арадер чуть поклонился и, развернувшись, ушел, по-видимому, не имея никакого желания навещать графа. Я удивленно смотрела ему в след. Это значило, что болезнь хозяина хороший повод, чтобы извиниться и уехать? Или же это прозвучало как "спасибо, что не отложили задание еще на неделю"? Интуиция подсказывала, что верно последнее утверждение.
Утром я заскочила проведать пострадавшего, предварительно пообещав доктору не переутомлять больного. Пожелала графу скорейшего выздоровления, посетовала на невозможность задержаться подольше, и пообещала как-нибудь заехать в гости.
Мы с Линой подождали, пока все наши чемоданы будут уложены обратно. Я попрощалась с сестрой и гостями брата, и поспешила покинуть этот "гостеприимный" дом.
Едва сев в карету, и выехав за ворота поместья, я достала почмаг и отправила Сорби короткое сообщение: "Все. Гейша"
Ответ пришел почти сразу. На фирменной золотистой карточке красовались изящные ровные буквы:
"Деньги переведены на Ваш счет. Спасибо за сотрудничество. Дж.
PS. Не желаете вместе поужинать?"
Я задумалась. Если бы можно было снова пригласить нашего милого профессора Джека поздно ночью на студенческую кухню есть суп и болтать о жизни, я бы это сделала с огромным удовольствием. А сидеть в дорогом ресторане с надменным, самоуверенным герцогом и вежливо Выкать весь вечер, поддерживая светский разговор, не хотелось совершенно. Поэтому я улыбнулась и спрятала карточку, решив просто проигнорировать приглашение.
Глава 6
Стоял погожий осенний денек. Я, закутавшись с пушистый свитер, сидела на подоконнике у открытого окна и читала интереснейший роман, совмещая приятное со свежим воздухом. На полезное, т. е. домашнее задание, не тянуло совершенно. Наконец, я перевернула последнюю страницу, отложила книгу в сторону и довольно потянулась. Возвращаясь мыслями к прочитанному, задалась вопросом — а есть ли у меня поклонники? Не обязательно для любви… скорее как отражение статуса. Во всех романах за главной героиней ходили толпы воздыхателей. И не важно, величайшей ли души человек, или та еще язва. Мол, что это за барышня — и популярная, и с друзьями, и вообще умница-красавица, а без поклонников?
Через несколько дней, прибежав в последний момент к началу лекции, я обнаружила, что профессор Фальк задерживается. Зато в коридоре на подоконнике сидел сияющий от всеобщего внимания Ладас, сосед Даша по комнате, окруженный толпой наших однокурсников, и с упоением, размахивая руками, что-то рассказывал.
Оказалось, наш сказочник повествует о великом, могучем и неотразимом Джокере, грозе злодеев! Что-то в его рассказах являлось правдой, что-то художественно приукрасили, а что-то и вовсе было выдумкой. Однако надо отдать должное Ладасу, привлечь внимание публики он умел. Я и сама не заметила, как застыла с раскрытым ртом, внимательно слушая.
Изображала статую я не долго — до того момента, как рассказчик перешел к очередному делу Джокера: спасению аданийской принцессы! Ну и не было там ни схваток на мечах, ни головокружительных погонь, да и принцессы-красотки не было — просто маленькая перепуганная девочка, дочь аданийского аристократа. А что задело больше всего — Джокера там тоже не было! Уж свое первое дело я кое-как запомнила. Похищенную спасали мы с Киром. Я держалась до момента, когда Джокер ворвался в публичный дом, вышибая ногой двери и доставая меч, и с порога кричит: "Я разнесу это гнездо разврата и преступности!" В этом месте я не выдержала и рассмеялась. Ладас сразу умолк и обиженно зыркнул на меня.
— Да я просто представила, как в тихую романтичную гостиную с кучей полуголых девиц вдруг с воплями врывается какой-то мужик, еще и выхватывая на ходу меч, — и снова расхохоталась. — Слышала я про это дело. Ты еще скажи, что он на аданийской принцессе потом женился!
— Не женился, — обиженно промычал рассказчик. — Хотя и подумывал об этом. Девушка так точно была не против!
— Еще бы! В десять девчачьих лет такой герой на белом коне появляется — еще бы не влюбиться! — я снова развеселилась, от смеха утирая слезы. — Вот только что будет взрослый мужчина делать с такой соплюхой? Разве что еще лет десять подождать. Пока вырастет.
По сторонам раздались смешки. Затем женский голос мечтательно добавил:
— Ну и пусть это сказки. Приятно иногда повздыхать по такому вот мужчине. А парням и пример взять не мешало бы.
— Наверное, — неуверенно произнесла я. — Хотя в лицо его все равно никто не видел — может, и вздыхать особо нечего. А как пример для подражания… поскольку я девушка, то и подражать надо женщине! Подожду, пока какая-нибудь госпожа-Тень появится.
Толпа рассеянно загалдела.
— Так всю жизнь ждать будешь, — с насмешкой выкрикнул какой-то юный женоненавистник.
— Вы абсолютно не правы, молодой человек, — в поле зрения появился еще один участник — Джек Сорби. — Известных женщин-Теней в истории побольше, чем мужчин. Из недавних взять хотя бы Рыжую Берту.
Студенты загалдели — про Рыжую Берту, наверняка все слышали.
— Да она, небось, уже лет сто как померла…
Конечно, для двадцатилетних ребят события, происходившие столетие назад — это история, канувшая в лету.
