— Что?! — встрепенулся Милав, услышав, как замер Ухоня на полуслове.
— Оборотни! — воскликнул обрадованный ухоноид. — Рык-убогий — тоже оборотень! Понимаешь?!
— Не совсем…
— Ну как же! Ночное происшествие с юродивым доказывает, что он не тот, за кого себя выдает! Быть может, он специально бродит по весям, чтобы нас обнаружить? Вчерашнюю встречу с ним помнишь?
Милав еще раз ощутил то необычное состояние, которое он испытал, встретившись с Рыком взглядом… Теперь слова Ухони показались ему не лишенными смысла.
— Ты не узнал, кто такой Лионель Кальконис? — спросил он.
— Иноземец, который прибыл в эти края вместе с Аваддоном.
— Вот это да! — присвистнул Милав. — Значит, ближайший к Аваддону человек разгуливает по дорогам, обливая грязью себя и своего хозяина! Тебе не кажется это странным?
— Вообще-то есть немного… как-то не вяжется все это с могучим колдуном, способным весь край переворошить! — задумчиво проговорил Ухоня. Хотя у меня есть кое-какие мысли на этот счет…
— И что за мысли? — поинтересовался Милав, собственное мнение которого застряло в мертвой точке, словно телега в промоине.
— В мире произошли изменения, затронувшие, возможно, не только обитателей страны росомонов, но и самого мага. Тогда становится более понятной вся чехарда с юродивым, ну и с нами…
— Одни предположения! — возразил Милав. — Точно нам известно лишь то, что юродивый ищет нас. Более того, это уже не юродивый, а Лионель Кальконис!
— Напарник! — Голос ухоноида зазвучал совсем необычно.
— Что? — встрепенулся Милав, думая, что им угрожает опасность. Он быстро оглядел берег, даже на реку обернулся. Везде было спокойно.
— Я думаю, что юродивый — уже не Кальконис.
— А кто же?
— Это мы скоро узнаем. Пошли!
— Куда? — не понял Милав.
— К бабушке Матрене, — ответил Ухоня, — попрощаешься с ней на несколько дней. У меня появился план…
— Да ты толком-то можешь все объяснить? — вспылил Милав, которому совсем не улыбалось следовать за ухоноидом, не будучи посвященным в детали его задумки.
— Скоро узнаешь! — нагло ответил Ухоня и больше на колкие слова кузнеца не отзывался.
Пришлось кузнецу смириться с молчанием товарища и придумать правдоподобное объяснение для доброй старушки. Оказавшись в избе бабушки Матрены, Милав еще не знал, что скажет ей. И отсрочка в виде обеда была весьма кстати. Милав ожидал, что, очутившись в знакомых стенах в обществе сердобольной старушки, предчувствие надвигающейся опасности отпустит его. Но вышло совсем наоборот: едва он сел за стол и принялся за еду, совершенно не замечая вкуса пищи, он ощутил, как напряглось все его тело.
Бабушка Матрена заметила перемену в нем и тревожно спросила:
— Чегой-то на тебе лица нет! Али случилось что?
Ответить Милав не успел, потому что его глаза, все это время бездумно глядевшие в окно, заметили непонятную суету за невысоким плетнем. Бабушка Матрена проследила его взгляд и всплеснула руками:
— Батюшки, да что ж это деется-то?!
За плетнем столпились до десятка вооруженных стражей городского старшины. За их спинами угадывались праздношатающиеся зеваки, весьма охочие до дармовых зрелищ. Среди стражников цепкий взгляд Ворона выхватил фигуру вчерашнего бирича, рядом стоял сухой старик, злобный взгляд которого, казалось, проникал сквозь стены. Все это Милав успел заметить за долю секунды и теперь вопросительно смотрел на старушку. В его глазах был укор.
— Ты что, — вскинулась обиженная Матрена, — на меня подумал?! Давай в огород через окно, а я их в дом не пущу!
В фигуре бабушки Матрены появилась такая воинственность, что Милав не стал спорить с нею.
— Беги, милок, — сказала она, вооружаясь ухватом, — авось свидимся!
Старушка бросилась в сени. За дверями уже слышался громкий топот. Милав рванулся к окну, выходившему в огород.
— Там тоже засада! — крикнул Ухоня, блестящей лентой скользнув по плечу кузнеца. — Давай за мной!
Милав услышал, как в дверь громко застучали и чей-то властный голос прокричал:
— Отвори, Матрена, в твоей избе оборотень!
— Сам ты оборотень! — ответила рассерженная старушка. — Ломай дверь, охальник, но помни, что это я тебя от сглазу дурного в прошлом годе лечила, а значит, смогу и приворожить тебе всю эту гадость обратно!
Милав не слышал, чем закончилась словесная перебранка, — он вслед за Ухоней скользнул в открытый зев подполья, прополз на животе по влажному грунту, натыкаясь на многолетние залежи куриного помета, и оказался перед небольшой дверцей, которую и выбил благополучно. Упал в метровую крапиву, замер. Ухоня всколыхнул своим телом верхушки травы и улетел на разведку. Где-то над головой послышались крики, и яростный голос бабушки Матрены прокричал:
— Это вам, супостаты, за то, что на старух с копьями пошли!
Вслед за ее словами послышался звон разбитой посуды и чьи-то душераздирающие вопли. В этот момент вернулся Ухоня и поманил кузнеца за собой.
— Обложили крепко, — объяснил он на ходу, — без стычки не пробиться. Но мы пойдем в сторону баньки — там и стражи поменьше, и от дома подальше, так что подозрения от бабы Матрены отведем.
— Дело, — согласился Милав. — Сейчас заварим здесь кашу!
— Только ты, напарник, не забывай: стражники — они люди подневольные, куда скажут — туда и идут. Так что ты не очень…
— Не боись, Ухоня, — пообещал кузнец, и его руки стали превращаться в молоты. — Мы потихоньку…
Стражников он увидел издалека. Их было трое — молодые, вооруженные длинными, неудобными для ближнего боя копьями. Милав не стал с ними церемониться: приблизился тихо и быстро расправился, надолго отключив их резкими ударами по голове. Сложив тела, как бревна для просушки, Милав кликнул Ухоню:
— Ты здесь?
— Конечно, напарник!
— Тогда дуй на разведку! Твоя цель — старик с противным взглядом. А я следом…
— Да ты что, — возмутился Ухоня, — они же тебя сцапают сразу!
— Не сцапают, — уверенно заявил кузнец. — Иди!
Через несколько минут в толпе перед домом бабушки Матрены появилась привлекательная девушка. Она протиснулась к самой ограде — видимо, ей хотелось рассмотреть все происходящее поближе. И оказалась возле сухонького старика, по виду — божьего одуванчика. Никто и не заметил, как тонкая девичья рука сжала старческое запястье со звериной силой, а потом, словно невзначай, и к голове старика приложилась — никак у деда температура? Старичок обмяк и, если бы не вовремя подставленное плечо девушки, сполз бы, бедолага, прямо в траву. Девица подхватила старичка и стала с ним протискиваться через толпу.
