— Что случилось, дорогой? — сонным голосом спросила Элана.
— Фарэн высвободился, — раздраженно ответил Спархок. — Ума не приложу как ему это удалось.
— Но ведь он не убежит?
— Ну как же он упустит такую возможность побегать и порезвиться целое утро где-нибудь подальше от меня! Потом-то, конечно, вернется. — Спархок надел халат и быстро подошел к окну. И только там он услышал звуки свирели Флейты.
Небо, раскинувшееся над этой таинственной долиной, покрывали серые облака, не сходившие с него все долгую зиму. Грязные, холодные и не предвещающие ничего хорошего, протянулись они от горизонта от горизонта до горизонта, подгоняемые шумливым ветром.
Неподалеку от дома раскинулся огромный луг, по которому широкими кругами носился в легком галопе Фарэн. Он был без седла и уздечки, и тревожная радость чувствовалась в его горделивом беге. Флейта сидела на его широкой блестящей спине; у губ ее была свирель. Она прильнула головой к холке Фарэна и отбивала такт своей маленькой ножкой по его чалому боку. Все это было уже хорошо знакомо Спархоку.
— Элана, — позвал он. — Думаю, тебе было бы интересно взглянуть на это.
Элана подошла к окну.
— Что же это она творит? — с тревогой воскликнула Элана. — Беги и останови ее, Спархок! Она же разобьется!
— Да нет, этого не случится, не беспокойся. Она и Фарэн уже забавлялись так раньше. Он не позволит ей упасть — даже если она этого захочет.
— Что они делают? Просто играют?
— Может, и так, — уклончиво ответил Спархок, — хотя я полагаю, что они заняты чем-то более важным. — Он высунулся из окна и посмотрел по сторонам. Остальные тоже уже проснулись и так же, как и он, стояли у окошек своих комнат, с изумлением наблюдая за своей маленькой хозяюшкой.
Резкий ветер поутих, а вскоре и вовсе прекратился. Побуревшая от зимнего холода трава во дворе не смущала уже более свои мертвящим шелестом. А Флейта продолжала наигрывать свою песнь.
Звонкие ее трели уносились высоко в небо, а неутомимый Фарэн все кружил по широкому лугу. Лилась нескончаемая песнь, радостная и живая, и разорвался жуткий мрак, сгустившийся над головами, и, в испуге ворча, откатился назад; и бездонное голубое небо в позабытой своей красоте открылось над ними. И легкие пушистые облачка бесшумно проплывали по нему, позолоченные солнечным светом.
Спархок и его друзья взглянули на неожиданно открывшуюся голубую бездну и изумились как дети, высматривая розовых драконов и радужных грифов, чудом затерявшихся в проплывающих грядах облаков, кружащих и парящих в танце, словно все духи воздуха, земли и небес собрались приветствовать весну, грозившую навсегда покинуть этот мир.
Вечное дитя, Богиня Афраэль, поднялась и встала своими маленькими ножками прямо на широкую спину Фарэна. Ее блестящие черные волосы струились по ветру, а чудные звуки волшебной свирели уносились ввысь, навстречу рассвету. И не отрывая губ от свирели, она закружилась в танце, в восторге и ликовании вознося к небесам свою чарующую песнь.
Земля и небеса и широкая спина Фарэна были едины для веселого танца Афраэль, и она с такой же беззаботной легкостью кружилась в прозрачном воздухе, как и на едва зазеленевшей траве и на вздымающейся спине чалого.
С благоговением взирали они из окон дома, которого и вовсе здесь не было. Печаль и тоска, некогда поселившиеся в их душах, потихоньку таяли, и вскоре навсегда оставили их. И сердца их расцветали в звуках волшебной песни, дарующей возрождение и возвещающей о том, что страшная зима отступила и на землю снова вернулась весна.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
