— У всех сразу?
— Нет, что ты, волчок, не у всех. Это была идея эйнфейлен и гильдийского собрания. В этом случае, всё решила прибыль и желание быть выше остальных. Как вы понимаете, имперские семьи остальных рас были отнюдь не против этой схемы. К слову, мои сородичи не пользуются свитками, а лишь производят их, за исключением некоторой прослойки элфинов, обитающих на планетах, подобных Фариде.
— Хорошо, допустим, это так, но почему это скрыли? — спросила Маргарет. — Зачем вся эта легенда о войне с магами?
— Ответ уже был дан, уважаемая хозяйка. Сказка о войне с магами просто причина, которую раздули до уровня исторического факта. Все это началось не очень давно, может, тысячу лет назад, здесь я точно не скажу. Но к тому времени, мы снова вышли в космос и начали расселяться. Пропаганда работала, Щит Империй уничтожал стариков и особо резвых, пока поколение не сменилось. Как вы понимаете, зачистить память было несложно, учитывая не слишком долгую жизнь разумных в условиях, фактически, освоения диких земель. Мои сородичи активно участвовали в этом, распространяя легкий способ достигать вершин, соблазняя бесплатным сыром.
— Ладно, постой, хорошо. Оставим это на потом, — буркнул фойре, уже зная эту часть истории, как и любой Дикий из их сообщества. — Давай о том, о чем ты говорил в хижине. Что с демонами?
Сорас ответил незамедлительно:
— Та дама из столицы, о которой ты говорил, очень похожа на то описание демонов, которое нашел Сакринус. Если это так, тогда, боюсь, они вернулись. Я очень надеюсь, что это шутка природы, которая выудила кровь Высших спустя несколько поколений. Но если нет, то отсиживаться не выйдет ни у кого и лучше готовиться к худшему.
— Черт, — выдохнула Маргарет. — Почему именно сейчас? Почему не в те времена, когда я мечтала, чтобы всё вокруг отправилось к Са-аргу! Ты ведь не шутишь?
— Увы, — вяло улыбнулся целитель.
— Значит, ты хочешь поведать об этом и Кацисте? — спросил фойре.
— Нет, пока нет. Люди у власти не любят, когда их планы в перспективе могут рухнуть…
Целителя прервал плач Марины, которая снова проснулась от кошмаров. Маргарет успела дойти до двери спальни, как девочка вышла из комнаты заплаканная.
— Каин еще не вернулся? — спросила она мгновенно, разглядывая Ройана и Сораса.
— Нет, малышка, — ласково сказала женщина, присев перед ней, обняла ее. — Тебе снова приснилось что-то плохое?
— Угу, — кивнула та, уткнувшись носом в шею Маргарет.
— Расскажешь?
— Я видела, как Каина убивает тот, которому он доверял, — пробубнила Марина, втягивая сопли.
Двое мужчин переглянулись, понимающе кивнув друг другу. Затем они поднялись и, попрощавшись с Маргарет, вернулись в свои номера. Время было поздним, а лететь нужно было с утра.
Хозяйка Двора, в свою очередь, устроилась на кровати рядом с малышкой и, поглаживая по волосам, еще долго успокаивала ее. Она говорила, что Каин не из тех, кого так просто убить, и даже сам Са-арг вряд ли способен на это…
…
Столица встретила гостей высоченными домами, усеянными балконами, похожими на пчелиные улья. Еще более высокими белыми стенами, которые, как показалось Леа, могли построить только великаны, и бесконечной рекой разумных. Город простирался на десятки километров во все стороны, а за границами защитных стен он растягивался еще дальше, расширяясь десятками улиц предместных поселений.
Две виверны приземлились в получасе от главных врат, на специально предназначенном для крылатых пяточке. Трое покинули седла и без промедления направились к городу. Фойре едва заметно кивнул смотрящему за посадочным местом атлану, и тот вытаращил глаза, провожая взглядом целителя. Он знал, что грядет с прибытием одного из Совета.
После Каира, столица казалась огромной, а после хижины в лесу и небольших деревень, в которых Леа изредка бывала, она выглядела невероятной. Будто и не пробыла в Каира несколько дней, девушка глазела по сторонам с новой порцией воодушевления. Но смотрела она больше на величественные здания, нежели на людей. Разумные вблизи ничем не отличались: та же одежда, те же лица, та же спешка.
Наняв карету, запряженную парой каатор, тройка минут за двадцать добралась до Двора Круглая Дафна и успешно заселилась.
Ройан оставил целителя и Леа наслаждаться видами на город, ведь Круглая Дафна была пятиэтажным строением, и отправился выполнять просьбу Маргарет.
Давняя знакомая уговорила его "навострить мохнатые уши, вытаращить хитрые зенки" и узнать местонахождение Каина. Ей нужны были ответы. И особенно, ответы ей нужны были для Марины, которая каждое утро начинала с вопроса — где ее спаситель.
Грендар, что привёз девочку, сказал, что встретил парня по дороге из Фрои, и тот, похоже, направлялся в столицу. И все было бы просто, если бы коротышка не упомянул, что раб, который был с наемниками, просил Каина сопроводить его куда-то.
Фойре прошелся по знакомым и оставил заметки. Заплатил, кому надо, приобщил к задаче пару Диких из элиты гвардейцев, и к вечеру у него на руках уже было то, с чем можно работать.
Парня в столице не было. Или он был, но там, куда фойре не мог заглянуть. Ройан решил начать с самого начала.
Как и говорила Маргарет — Каин умер для Гильдии. Затем похожий на него рекрут появился во Фрое, вписался в компанию трех уникумов, и как заведенные, они пытались поднять ранг. Последним местом задания отряда числился городок Прайс, на землях сородичей Ройана, и куда он точно не желал возвращаться.
По иронии, этот городок был его родным, то место, где проиграл смертельную дуэль его безрассудный отец. Ясное дело, он не убил себя и сбежал, обрекши семью на голодную смерть. Впоследствии, мать изнасиловали до смерти, а старшая сестра последовала примеру отца, бросив пятилетнего мальчика один на один с жестоким миром. Такие истории можно было услышать на каждом углу, особенно сто сорок лет назад, когда Ройан еще быль мальчишкой.
Тем не менее, Маргарет была из тех, чью просьбу он не мог проигнорировать, поэтому, отчитавшись перед Сорасом, на следующее утро в его руках был пропуск на Переход.
Прелесть столицы была в том, что здесь слишком большая текучка народа, и подменить разумного на нужной должности было вполне по силам. Это касалось не только департамента, но и других королевских подразделений. Исключением была Гильдия, где каждого работника проверяли на Системе лжи и задавали слишком неудобные наводящие вопросы.
Ройан был одним из вербовщиков. Он путешествовал по Фариде, находил Диких или тех, кто не желает всю жизнь прожить Белым, и приглядывался к ним, знакомился, узнавал, вербовал. Благодаря своей работе, за более чем пятьдесят лет он лично посодействовал подмене на нужных местах двадцати разумных. Сеть информаторов, начальников, простых рядовых с каждым годом ширилась.
К обеду форйе уже стоял на помосте Перехода в Прайсе. Он морщил нос, глядя на вальяжно расхаживающих фойре, и воспоминания о голодном детстве заиграли в памяти. Его одежда сейчас сильно контрастировала с тем, что носили сородичи. Никаких ярких ризачи*. Он ненавидел эту одежду и предпочитал любимые брюки, серую рубашку и кожаную куртку. Сейчас куртка покоилась в его сумке, а рубаха открывала солнцу частые белесые шрамы на груди.
(*что-то типа античной тоги).
Ройан не сразу отправился к ближайшему Двору, а прошел по улице, где нашли тело его матери. Затем свернул туда, где спустя четыре года подкараулил первого из той компании и вырезал на его шее красивую улыбку, от уха до уха. Пробежал глазами по косому домишке, который когда-то принадлежал его семье, и даже встретил пару знакомых лиц. Повзрослевших, как и он, но все еще знакомых.
Фойре решил, что раз уж он здесь, ему просто необходимо себе напомнить о том, за что он так ненавидит культуру сородичей.
В Прайсе у него не было знакомых информаторов, поэтому пришлось разнюхивать по старинке. Сплетни, пьяные разговоры, медь на стол хозяевам таверны. Последние почти всегда трезвые и чаще всего смотрят на тех, кому наливают.
