кровля нависала низко над его поверхностью, и с нее прямо в русло можно было спустить решетку, чтобы преградить путь всякому, кто захотел бы войти или выйти здесь. Но решетка часто бывала поднята, ибо здесь всегда шло большое движение в ту или другую сторону. Войдя этим путем, можно было очутиться в тесном проходе, идущем глубоко в недра холма; но в одном месте, где проход шел под погребами, в его кровле был прорез, закрытый большими дубовыми дверцами. Дверцы открывались вверх, в королевские подвалы. Там стояли ряды за рядами бочонков и бочек, так как Лесные Эльфы, и особенно их король, очень любили вино, хотя виноград не рос в этих краях. Вино и другие припасы привозились издалека, — от их родичей на юге или из виноградников Людей в дальних странах.
Прячась за одной из самых больших бочек, Бильбо обнаружил дверцы и их назначение; притаившись там, прислушиваясь к разговорам королевских слуг, он узнал, что вино и другие припасы прибывают по суше или вверх по реке на Длинное озеро. Там, по-видимому, еще стоял город Людей, построенный на помосте далеко от берега в защиту от всяких врагов, особенно же от Дракона на Горе. Из города на Озере бочонки доставлялись вверх по Лесной реке. Нередко, они связывались вместе в большие плоты и шли по реке с помощью шестов или весел, а иногда их грузили на плоскодонные лодки.
Некоторое время Бильбо сидел и раздумывал об этих водяных воротах и о том, сможет ли он использовать их для бегства своих друзей; и в конце концов у него начал возникать один отчаянный план.
Пленникам принесли ужин. Стражи с топотом уходили по всем коридорам, забирая с собою факелы и оставляя все в темноте. Потом Бильбо услышал голос дворцового управителя: он окликал начальника стражи.
— Приходи ко мне, — добавил он, — отведать нового вина, которое только что привезли. Мне придется много поработать нынче ночью, чтобы освободить подвалы от пустых бочек; так что давай сначала выпьем, тогда и работать будет легче.
— Ладно! — засмеялся начальник стражи. — Я отведаю его с тобой и посмотрю, годится ли оно для королевского стола: Наверху нынче будет пир, и не годится посылать им туда что-нибудь второсортное.
Услышав это, Бильбо весь затрепетал, так как увидел, что удача не покинула его и что у него будет случай выполнить свой план немедленно. Он последовал за обоими Эльфами; а они вошли в небольшую каморку и сели за стол, на котором стояли две больших кружки. Они стали пить, а потом весело смеяться. Бильбо увидел, что ему необычайно везет. Нужно крепкое вино, чтобы затуманить голову Лесному Эльфу; но это вино было, по-видимому, лучшим даром знаменитых виноградников Дорвиниона, предназначенным не для воинов и слуг, а только для самого короля, и пить его надлежало из маленьких кубков, а не из таких больших кружек.
Очень скоро начальник стражи начал клевать носом, потом положил голову на стол и крепко уснул. Управитель еще продолжал некоторое время бормотать что-то и смеяться, не замечая ничего, но потом голова у него тоже склонилась на стол, он уснул и захрапел рядом со своим другом. Тогда Хоббит подкрался к нему. Очень скоро начальник стражи лишился своих ключей, а Бильбо со всех ног мчался по проходам. Большая связка казалась ему очень тяжелой, и сердце у него часто замирало, несмотря на кольцо, так как ключи у него время от времени звякали.
Прежде всего он открыл дверь Балина и тотчас же запер ее снова, как только Карлик вышел. Балин был чрезвычайно изумлен, как вы сами понимаете: но как бы он ни был рад выйти из своей тесной каменной кельи, ему захотелось остановить Бильбо и расспросить о том, что он собирается делать дальше.
— Некогда! — сказал Хоббит. — Идите за мной. Мы должны держаться все вместе и не разбиваться. Мы должны уйти все или никто, и это наша последняя возможность. Если нас обнаружат, то неизвестно, куда вас тогда отправит король, сковав по рукам и ногам. Будьте же умницей, не спорьте!
Затем он пошел от двери к двери, пока в его свите не оказались все двенадцать Карликов; но никто из них не был слишком резвым, — кто от темноты, кто от долгого заключения. Сердце у Бильбо падало всякий раз, когда они сталкивались между собою или начинали ворчать и шептаться в темноте, и про себя бранил их за неуклюжесть. Но все шло благополучно, и они никого не встретили. Дело в том, что во дворце наверху шел большой осенний пир, и почти весь народ Лесного короля веселился.
Наконец, они пришли к темнице Торина, глубоко внизу и, к счастью, недалеко от погребов.
— Клянусь честью! — произнес Торин, когда Бильбо шепнул ему, что он может выйти и присоединиться к друзьям. — Гандальф был прав, как всегда! Кажется, вы сможете стать замечательным вором, когда придет время. Я уверен, что мы навсегда останемся вашими слугами, что бы ни случилось теперь. Но каковы ваши дальнейшие планы?
Бильбо увидел, что настал момент объяснить свой план, насколько это возможно; однако, он не был уверен в том, как отнесутся к нему Карлики. И его страхи оправдались, так как им этот план ничуть не понравился, и они громко запротестовали, несмотря на опасность.
— Мы все будем в синяках и разбиты вдребезги, и утонем наверняка! — говорили они. — Мы думали — у вас есть какая-нибудь разумная мысль, раз уж вы сумели завладеть ключами. Но ваша идея — безумие!
— Хорошо! — произнес Бильбо, очень обескураженный, но и начиная сердиться. — Ступайте тогда обратно в свои славные маленькие камеры, и я опять запру вас, и вы сможете уютно сидеть там, пока не придумаете чего-нибудь получше; но мне едва ли удастся снова раздобыть ключи, даже если бы захотелось попытаться.
Этого было для них слишком много, и они притихли. В конце концов им пришлось согласиться на то, что предложил им Бильбо, так как явно невозможно было найти выход в верхние залы или пробиться в ворота, запертые чарами; и, конечно, не стоило мешкать в проходах, пока их не поймают снова. Поэтому они спустились вслед за Хоббитом в самый нижний подвал и прошли мимо двери, в которую были видны блаженно храпящие и улыбающиеся во сне дворцовый управитель и начальник стражи. Вино из Дорвиниона дает глубокий сон и приятные видения. На следующий день на этих лицах должно появиться совсем другое выражение, несмотря даже на то, что Бильбо снова подкрался к спящим и,
