эту поездку. — Она подняла крылья и направилась к своей палатке. — Мне нужно умыться. Когда ужин?
Эсканор шел рядом.
— Ты не беспокоишься о нем?
—Я должна? — Вала не останавливалась. В этом, прежде всего, она должна была казаться равнодушной. Если бы Эсканор знал, что она на самом деле чувствует, он бы скрыл свои знания и сыграл на ее эмоциях, чтобы заставить ее раскрыть то, что она знает. — Высочайший настроил его против меня. Ты видел.
— Значит, ты не можешь сказать мне, где он?
Вала почти улыбнулась. Если Шадовары не знают, где находится Галаэрон, то он все еще свободен.
— На твоем месте я бы понаблюдала за ним в Эвереске.
— Это, конечно, очевидный выбор — сказал Эсканор, — но он знает, что у нас там армия. Мы подумали, что он, возможно, намеревался вместо этого отправиться в Глубоководье.
— Возможно, — сказала Вала. Судя по тому немногому, что она подслушала после ужина, таков был план Галаэрона. — Найти его будет сущим адом. Анаврок – большая пустыня. Особенно пешком.
— Мы нашли их везераба и летающий диск со всей их водой, но никаких следов.— Эсканор взял Валу за руку и остановил ее. Если ты знаешь, куда они направляются, ты должна сказать мне, ради их же блага. Без своих бурдюков они не протянут и десяти дней, даже если сумеют найти оазисы.
— Тогда они не протянут и десяти дней — сказала Вала.
Хотя Эсканор был прав насчет их шансов выжить в Анавроке, по крайней мере, в случае с Арисом, шадовары уже догадались о том немногом, что она знала, так что не было никакой пользы от признания ее собственного небольшого участия.
— По крайней мере, это избавит меня от необходимости охотиться на Галаэрона после того, как он полностью потеряется в своей тени.
Эсканор отпустил ее руку.
— Ты действительно не знаешь, где они?
— Разве я не это сказала?
— И ты не влюблена в Галаэрона?
— У меня больше самоуважения, чем у тебя, — произнося эту ложь, Вала старалась смотреть прямо в глаза принцу. — Все, что у меня для него есть – обещание.
Эсканор удивил ее явно искренней улыбкой.
— Как я и сказал Высочайшему. — Он махнул ей в сторону своей палатки. — Пожалуйста, останься здесь на ночь. Так будет удобнее.
— Удобнее? — Хотя Вала внутренне съежилась, она заставила себя игриво ухмыльнуться. Тебе не кажется, что сегодня нам нужно поспать?
— Когда мы закончим, ты будешь спать, как львица после охоты, — ответил Эсканор, показывая клыки. — По правде говоря, я думал, что твой флирт – не более чем низменная попытка замаскировать предательство под маской желания, но теперь я вижу, что рассказы Мелегонта о женщинах Ваасы не были преувеличением.
— Рассказы? — спросила Вала.
— Что вы всегда в сезоне — сказал Эсканор.
Он нежно взял ее руку в свою. — Дочь Бодвара была его любимицей. — Дочь Бодвара? Вала на мгновение задумалась, потом ахнула: — Гранна!
— Не бойся. Даже если Мелегонт – твой дед, нас разделяют многие поколения. Наша кровь едва ли одинакова. Он потянул ее к своему павильону.
— Уберите мою палатку! — Вала замерла. — Подожди!
Глаза Эсканора вспыхнули красным. — Ты не искренна?
— Я всегда искренна, — сказала Вала, внутренне поморщившись от неприязненных взглядов, которые бросали на нее шадовары, когда они выходили из шатра павильона, — но мы были на крыле четыре дня и тащили тень весь пятый день. Мне нужно помыться.
— У меня в палатке есть вода — сказал Эсканор. — Ты можешь помыться здесь.
— Помыться – это фигура речи — сказала Вала.
Хотя она едва ли была выше того, чтобы делить постель с мужчиной по своим собственным причинам, она не имела привычки позволять, чтобы ей приказывали лечь в одну из них. принц давил слишком сильно, слишком быстро. Он что-то задумал, и ей нужно было выиграть время, чтобы понять, что именно.
— Что я действительно должна сделать, так это…
— Ты можешь сделать это в гардеробной за моей палаткой, — перебил её Эсканор. — Она открывается в Серые Пустоши.
— Ладно, — сказала Вала, притворяясь, что сдается, — но сначала нам надо поесть. Я умираю с голоду, а день который у нас завтра…
— Это тебя не касается, — сказал Эсканор, ведя ее в пустой павильон.
— Супруга принца не должна сражаться.
— Что? — Наконец всё поняв, Вала остановилась. — Супруга?
— Конечно, — сказал Эсканор. — Мы, шадовары, не варвары. Мы не бросаем женщину после того, как использовали ее.
— И я должна прекратить сражаться? — Эсканор покачал головой. — Вовсе нет. Супруга может сражаться в свое удовольствие, но этого не ожидается. — Он махнул ей в сторону глубины в глубине палатки. — Пожалуйста. Еду мне принесут позже.
Вала отказалась переступить порог. — А как же Шелдон?
— Твой сын? — спросил Эсканор. — Он будет доставлен в анклав и воспитан в моем доме как Верховный Лорд. Разве это не доставит тебе удовольствия?
Вале нужно было обдумать это лишь мгновение, прежде чем она покачала головой.
— Нет, он ваасанец.
— Хорошо, он останется в Ваасе, — ответил Эсканор. — Как пожелаешь, Вала.
Вала повернулась и посмотрела на него.
— Как я пожелаю?
— Для супруги Первого Принца – что угодно, — сказал Эсканор. — Ты могла бы даже сама вернуться в Ваасу, с полным погашением долга Бодвара.
Этого было почти достаточно, чтобы Вала шагнула в палатку. Она покинула Гранитную Башню больше года назад и мечтала только о том, чтобы вернуться, вырастить сына и увидеть своих стареющих родителей, и именно это делало предложение принца слишком хорошим, чтобы быть правдой. Он хотел от нее большего, чем просто разделить меха. Во Дворце Высочайшего была тысяча куртизанок, которых он мог заполучить для удовольствий, и большинство из них были, хотя ее гордость была уязвлена признанием этого, гораздо более желанными, чем она. Она отошла от палатки и, прищурившись, посмотрела на Эсканора.
— Чего мне будет стоит вся эта щедрость? Моей жизни? Моей воли?
Эсканор развел руками.
— Ничего, если твое желание истинно.
— Допустим, это не так.
— Тогда есть гораздо
