снова быть с ним, лежать рядом тихими зимними вечерами, сражаться рядом в Каззкальци.
И это были его друзья. Это ее единственная связь с ним.
Возможно, обратно к нему.
Ей хотелось ответить на вопросы и рассказать все. Она хотела умолять помочь ей вернуться и узнать, что случилось с Кэтти-бри, Джарлаксом, Артемисом Энтрери и больше всего с Закнафейном.
Однако она этого не сделает, как бы сильно ни хотелось. Аззудонна знала правила своего города и понимала свою ответственность. Она не могла рассказать этим людям то, что они хотели знать, не рискуя секретностью Каллиды. Конечно, она поняла, что находилась на юге. А это значило, что она находилась среди населения во много раз превосходящего население ее любимой родины, которое не сможет противостоять вторжению этих более густонаселенных и могущественных королевств.
Поскольку эвендроу не собирались позволять четверым новичкам покинуть Каллиду с нетронутыми воспоминаниями, Аззудонне придется жить в том же притворном невежестве.
Следовательно, ей нужно придумать историю о долгом заточении в руках злых слаадов в месте, которого она не знает и не сможет найти. Она скажет им, что Кэтти-бри и другие убиты в бою, и ей одной удалось сбежать, хотя она не была уверена, как у нее получилось. Да, она скажет им, что огромная кошка схватила ее и пронесла сквозь уровни в это место, где бы оно ни находилось – они уже видели пантеру, так что не было смысла скрывать. Однако больше она ничего не расскажет.
Она снова и снова прокручивала эту историю в голове, ища пробоины в крыше и стенах, которые собиралась возвести. Через несколько мгновений она отвергла представление о слаадах как об убийцах пропавших друзей, поскольку это может создать касательную, которая спровоцирует дальнейшие действия со стороны южан. Неужели она хотела стать причиной отправки армии на север? Даже когда она сократила историю до приемлемого, сбитая с толку и потерявшая надежду эвендроу осознала, что не может поддерживать здесь ложь – любую ложь! Она вспомнила Галатею и инквизиторов. Они могли легко обнаружить ложь.
Стоило ли ожидать чего-то меньшего от этих людей? Это было изощренное общество, богатое магией, если судить по Кэтти-бри и Джарлаксу.
Никакой лжи. Скорее, она будет полагаться на полуправду и запутывание – она может легко придерживаться такой тактики, не нарушая своих клятв. Она могла только надеяться, что сможет пройти через это, не оттолкнув их окончательно.
Но... что потом?
Тогда ей придется просто жить здесь или в каком-нибудь другом месте на юге и позволить долгим годам течь мимо, пока она не найдет способ каким-то образом вернуться в Каллиду.
– Они друзья Закнафейна, – прошептала она себе, нуждаясь услышать подтверждение, что они не станут жестокими и злыми врагами. Она может жить здесь. Она пожертвует своим желанием вернуться домой ради своего народа.
Ни от кого из Каллиды нельзя было ожидать меньшего.
– Очевидно, она знает больше, чем говорит, – сказала Копетта Пенелопе и Доуэллу позже. – Надеюсь, ты собираешься держать ее под надежной охраной.
– Наша гостья никуда не денется, – заверила Пенелопа жрицу Гаунтлгрима.
– Мы получим ответы. – Доуэлл согласно кивнул.
– Раньше, чем вы думаете, – раздался голос Киппера из коридора, и старый волшебник вошел с парой неожиданных гостей.
– Где она? – спросил Громф Бэнр, проталкиваясь мимо Киппера.
Пенелопа поняла, что великий волшебник уже получил ответ на свой вопрос, поскольку этот простой вопрос заставил ее задуматься над ответом и, вероятно, Доуэлла и Даб'ней тоже.
Это означало, что Киммуриэль ясно услышал их мысли, поскольку он и другой дроу уже двигались к комнате их гостьи.
И это также означало, что эти два псионика действительно собирались получить некоторые ответы, независимо от того, решила Аззудонна предоставить их или нет.
В этот раз стука не последовало, дверь просто распахнулась, напугав Аззудонну и Даб'ней, которая заканчивала лечение раненой эвендроу.
Вошли двое мужчин-дроу, с мрачными и угрожающими лицами. За ними вошла Пенелопа, с сочувственным выражением лица.
Аззудонне это не понравилось. Она изучила двух странных мужчин. Один был широкоплеч, внушителен и в волшебном одеянии с пугающим хмурым выражением лица. Другой – маленький, хрупкий и с выражением, которое казалось совершенно нечитаемым, одет был просто.
Даб'ней слегка поклонилась и поспешила выйти из комнаты, жестом приказав всем троим следовать за ней.
Более грозному дроу, казалось, это не понравилось, и он даже насмешливо фыркнул над ее просьбой.
– Я бы хотела поговорить с тобой сейчас, – настаивала Даб'ней, и Пенелопа даже схватила явно раздраженного мужчину за руку.
С преувеличенным вздохом, который кричал: «О, если я должен», мужчина последовал за ней.
Последний уходивший, невысокий мужчина, бросил суровый взгляд на Аззудонну и закрыл дверь.
В голове Аззудонны крутились разные варианты, и ни один из них не был хорошим. Она постоянно напоминала себе о своем долге здесь. Она говорила себе, что это друзья Кэтти-бри и других, пытаясь успокоиться, но понимала, что дискуссия сейчас станет более серьезной и настойчивой, и, судя по одежде более крупного дроу, с применением магии.
Она глубоко вздохнула. Она готовилась к такой возможности всю жизнь – усердно тренировалась, несмотря на то, это всегда казалось отдаленной возможностью, но это был вопрос, очень важный для ее народа.
Она еще раз попыталась найти границы в том, что она может раскрыть, и в том, что не должна.
Непрошеные слезы навернулись на глаза, когда она подумала обо всех вещах, о которых не могла им рассказать. Такие вещи как Каззкальци и чудо, которое спасло ее нового друга и которого она бросает ради блага Каллиды.
«Перте мийе Закнафейн», беззвучно произнесла она одними губами.
Ей пришло в голову, что эти люди, возможно, могли бы его спасти. Они могли спасти мужчину, о котором она так сильно заботилась. Осмелится ли она рассказать о мужчине, которого полюбила за столь короткое время?
Но так же быстро она недвусмысленно сказала себе, что это не вариант. Потому что она была Аззудонной.
Аззудонной из Каллиды.
Каллида – ее дом, и его безопасность превыше всего. Она отдаст свою жизнь, прежде чем выдаст тайну города, скрытого во чреве Кадижа, и так же она отдаст жизнь Закнафейна.
Аззудонна знала, что это будет нелегко. Сила этих южан была не тем, с чем она сталкивалась. Но она тоже сильна, и поэтому тихо произносила мантру, погружаясь в место стойкости и тренировок.
– Она говорит на языке дроу, – сообщила Даб'ней троице в коридоре, – Но
