— Ты хорошо себя чувствуешь? — в замешательстве замер я, когда ее пальцы погладили меня по щеке.
От моих слов она всхлипнула.
Я нахмурился. Глаза красные, губы искусанные — значит, все это время она проревела.
— Не уходи, ладно? — жалобно попросила девчонка.
Я замер.
— Хочешь, чтобы я остался с тобой?
Она оттянула руку обратно и забралась на кровать с ногами.
— Да… наверное, — несмело ответила она, неотрывно смотря мне в глаза.
Я улыбнулся, сам того не понимая. Наверное, это я хотел остаться с ней, а не наоборот. Просто признать свои чувства было тяжело, а еще неправильно. Для инкубов это не свойственно, а любое отклонение от нормы я старался избегать. Но Дийана…
— Не бойся, — я опустился на кровать, притягивая малышку к себе.
Ее запах тут же ударил в легкие, заставляя меня сжать хрупкое создание еще сильнее. Опасно хрупкое для моих рук.
Дийана дернулась, неожиданно ее губы оказались так близко… настолько близко, что я просто не успел подумать, впился в них, жестко, болезненно. Если бы я мог, то отдал бы ей часть своей энергии, заглушил бы ее страх, внушил бы ей спокойствие, если бы… Слишком много «если бы». Единственное, что я могу сейчас — это просто наслаждаться молодым телом. Пока она не доверится, делиться энергией невозможно.
— Ты же не сделаешь мне больно? — нерешительный вопрос прозвучал совсем тихо и повис в воздухе, в котором уже летала тьма. Она кружилась над нами, не понимая моего желания быть рядом с человеком.
— Не сделаю, — пообещал я, не собираясь причинять ей вреда… не сейчас, ни когда она сама потянулась ко мне.
Стянув с себя рубашку, которая только мешала, я склонился над хрупким телом, впиваясь в женские губы снова и снова с одной единственной целью — заглушить в себе отголоски ее чувств и помочь ей расслабиться. Еще пара поцелуев в губы, в шею, в грудь. Содрав с нее платье, прижал малышку к груди, вдавливая ее в свое возбужденное тело. Это было невыносимо сладко. От нее пахло невыносимо. И на вкус она была невыносима. Таких людей не бывает. Я не встречал… за всю свою жизнь не встречал. Или я просто не обращал на них внимания? Неважно, теперь у меня есть она.
— Я хочу тебя, — прошептал я, ни к кому не обращаясь, просто предупреждая.
— Но… — девчонка дернулась, наверное, хотела отстраниться.
Я не дал. Скользнул своей рукой между нашими телами, освобождая член от натиска одежды и пристраивая его к возбужденному женскому лону.
— Я буду осторожен, обещаю тебе, — коснувшись губами ее шеи, произнес я и резко вошел в тело, которое больше всего желал последнюю неделю.
Она застонала, завозилась от боли, от наслаждения, от страха… а я… я перестал себя контролировать.
Тьма накрыла меня резко, неожиданно и без предупреждений. Я зарычал, вбиваясь мощными толчками в девчонку, раздирая ее изнутри, тараня и причиняя боль, которая меня питала. Я снова входил в нее, не соображая ничего, только закрыв глаза и чувствуя ее пленительный запах, потом так же резко выходил, в отголосках сознания различая лишь надрывный плач.
Ее энергия текла по моим венам, застилая глаза сладкой пеленой. Я не заметил, в какой момент раскрылся полностью: выпустил когти, клыки, перестал контролировать тьму, перестал контролировать совершенно все, как когда-то в детстве, полностью отдаваясь инстинктам и подавляя человечность. И все! Я больше ничего не помнил!
Оцепенение спало через несколько минут, возвращая мне способность ясно мыслить. Окровавленной рукой я дотронулся до тела… просто мертвого тела когда-то живой девушки. Она не дышала, не двигалась. Вся простынь, кровать, пол — были залиты кровью.
Мгновение я смотрел на нее, не в состоянии поверить в случившееся, а потом сорвался. Стал трясти ее за плечи, зная, что это не поможет, попытался вернуть на место оторванную руку, которую уже было невозможно приделать, это не кукла — это одна из немногих человеческих девушек, к которой у меня возникали чувства. Но я убил ее… вот так вот просто, она не успела даже ничего понять.
— Нет…
Я стер с ее лица кровь, чтобы увидеть застывшие уже навсегда глаза, полные ужаса… и забыл, как дышать.
— Мистер Марш! Мистер Марш? Вам звонит, мистер Вернис! Мистер Марш! — Шанни нерешительно склонилась над моей кроватью, осторожно подергав меня за плечо.
Я медленно открыл глаза, перевернулся на спину, смерив служанку убийственным взглядом.
Она побледнела и отшатнулась назад.
— Простите, господин. Я не должна была… Вам на…
— Мирна? — сплюнув на пол, спросил я.
Во рту стояла горечь крови, лицо вспотело, ресницы стали мокрыми. Сон, всего лишь дурацкий сон.
— Мирна? — не поняла Шанни. — Она спит, мистер Марш.
— Вот же тьма! — я закрыл глаза руками и засмеялся.
— Господин? — служанка побледнела еще сильнее.
— Давай телефон, кто мне звонил? — потребовал я, не прекращая смеяться.
Шанни громко сглотнула, но все-таки подошла, осторожно вложив мне в руку телефон. Я глянул на экран — звонил Лукас.
— Ну конечно, — отвечая на вызов, иронично протянул я. — Кто еще осмелится звонить мне посреди ночи?
— Не разделяю твоего веселья, Ринар, — злобно зарычал Лукас. — Где ты? В Шан-Рине?
— Почти, — перестав улыбаться, я махнул Шанни рукой, разрешая уйти. — У тебя что-то случилось?
— Случилось! — заорал он в бешенстве. — Ты мне нужен. Приезжай.
— Зачем? — я подошел к столу, наливая себе воды.
— Мне некуда спрятать тела! Понимаешь? Они просто больше не помещаются в контейнер! Их слишком много, а они, знаешь ли, разлагаются! Воняют! Все эти тр…
— Лукас! — я зарычал, прерывая его бесполезные слова. — Что ты натворил, придурок?
— Ничего! Я просто поел и теперь мне нужна твоя помощь!
Я закрыл глаза, считая до десяти. Спокойно. Это я виноват. Я сделал из него убийцу, вот мне и разбираться.
— Где ты? — спросил я, немного успокоившись.
— В Шан-Рине, северная окраина.
— На свалке? — догадался я.
— Да! И свалка теперь там из трупов! Которые разлагаются, привлекая внимание! И их нужно спрятать! А я не знаю где, понимаешь? Они не влазят в контейнер!
Твою же мать! Стакан в моей руке лопнул.
— Я приеду с утра и оторву тебе голову! — клятвенно пообещал я и сбросил вызов. — Идиот! Черт! — я бросил телефон на кровать и, стряхнув с рук осколки, вышел в коридор.
Разберусь с ним позже, сейчас меня интересует кое-что более важное…
Дийана Фрост
