Ознакомительная версия.
Утром… А кажись, с десяток лет с того времени пролетело, столько всего сталось…
Только вот сейчас глухая стена была пуста. Лишь чуть более темный тон покрытия указывал место, где раньше висело зеркало. Ёжкин кот, что ж у меня ничего как надо не получается?! Я топнула ногой в расстройстве и замерла. А интересно, стены-то в тереме княжеском из чего делают? На какой такой материал все эти штукатурки пестроцветные прилаживают? Небось прямо на дранку. А то как еще объяснить, почему это в убиральне звукозащиты никакой нет? За стеной явно шла какая-то беседа, отголоски которой доносились сюда. Я приложила ухо к стене. Слышимость была просто великолепной. Ленивые интонации одного из собеседников заставили мое сердце тревожно биться. В двух шагах от меня, в соседней комнате, находился Влад. А второй голос был женским. Я вся обратилась в слух. Беседа велась на современном франкском наречии, которое я понимать понимала, но сказать что-нибудь не решилась бы. Иравари говорила, что у меня для этого говорения речевой аппарат не приспособлен. Ну вроде мягкости ротовой недостает. Собеседница Влада, видно, этой мягкостью обладала в избытке. Любо-дорого было вслушиваться в гортанные переливы чужого языка. Слова лились потоком, вот только в выражениях барыня ни капельки не стеснялась.
— И вы предпочли мне какую-то уличную моську! — донеслось до меня.
— Эта бродяжка обладает тем несомненным достоинством, коего вы, мадемуазель, лишены, — процедил господарь. — Адюльтер графа Воронова с вами…
— Вы подослали шпионов, — ахнула барынька, — рылись в грязном белье, подсматривали в моем будуаре!
— О, для меня это было бы слишком сложно, — хмыкнул Влад. — Я всего лишь заплатил вашему возлюбленному.
— Этого не может быть! — донесся до меня растерянный лепет. — Граф — благороднейший человек. Он предложил мне руку и сердце.
— Ну с сердцем вы разберетесь сами. А рука достопочтенного вельможи находится в распоряжении его супруги.
— Вы подлец! — завизжала женщина.
— А вы, мадемуазель, шлюха, — припечатал князь. — Теперь, когда я полностью уверен, что вы не сможете пересечь границу Заповедной пущи, наш договор теряет силу. Вы свободны, сударыня.
— Без меня вы никогда не найдете путь!
— О, не преувеличивайте свою незаменимость, мадемуазель. Дюжина моих теней обшаривает территорию в поисках входа, так что нахождение оного всего лишь вопрос времени.
И тут их милая беседа неожиданно для меня прервалась — в соседнюю горенку вошел еще кто-то.
— Все готово, Инесса? — перешел князь на рутенский. — Ты все исполнила в точности?
Инесса была тиха и немногословна. О чем она поведала Владу, осталось для меня загадкой. Но звон монет и угодливое бормотание, донесшееся до меня, указывало на то, что кудесница получила плату и вознаграждением осталась довольна.
— Прощайте, мадемуазель, — повысил голос Влад. — Надеюсь, больше не увидимся. Михай обеспечит вас лошадьми, так что и вы, и ваша свита ни в чем не будете нуждаться.
Князь покинул комнату, через стену я слышала плач и стенания несчастной горемыки. Франкскую бабу мне было жалко прямо до слез. Чего она там с этим графом накрутила — ее дело, да только не по-людски это — любовью попрекать. Я часто дышала и до боли закусывала губы, пытаясь не разреветься. Голос валашского господаря вернул меня к действительности:
— Выходи, не прячься, птица-синица.
Ёжкин кот! Я лихорадочно попыталась расправить складки своего нового облачения. Зернистые гарусинки, которыми неизвестная швея украсила пояс тесного платья, нещадно обдирали пальцы. Я зашипела от боли, и в этот момент в убиральню вошел Влад.
— Помочь? — спросил глумливо. — Сама-то небось с застежками не справляешься?
Я вздернула подбородок:
— Стучать надобно, когда в такие места заходишь. А то увидал бы чего лишнее.
Я попыталась обойти препятствие, семеня и путаясь в многослойном подоле платья.
— Может, я и хотел увидеть, — отступил князь, пропуская меня в горницу.
Его оценивающий взгляд жег мою спину. Я устроилась на ажурном табурете, расправив юбку и сложив руки на коленях.
— Посмотрел? Доволен, как меня обрядили?
— Да, — просто кивнул господарь, — тебе к лицу.
— А зеркало куда подевалось? Я тоже поглядеть хочу.
— Зеркало? — хохотнул князь. — Я через него тебя на постоялом дворе отыскал. Теперь от него одни осколочки и остались.
— Никогда не слыхала, чтоб таким манером перемещались, — заинтересовалась я. — Твой ход — это что-то вроде тропы лешачьей?
— Нет, — устроился Влад на другом табурете и опустил локти на столешницу. — Это называется «лабиринт отражений». Для адептов воды — вполне естественный способ путешествий.
— А в Элорию ты так сможешь тропку перекинуть? — решила я уточнить на всякий случай.
— К сожалению, нет, — погрустнел князь. — В тамошнем Квадрилиуме я персона нон грата, а мне нужно, чтоб с той стороны был кто-то, чья личная вещь у меня есть.
— Так вот, значит, для чего ты ленту мою умыкнул, — прозрела я. — Значит, стащил, когда косу мне расчесывал, а потом на меня свой зеркальный путь проложил!
— Каюсь, — в притворном смущении тряхнул волосами злыдень. — Но ведь здорово получилось? Ты удивилась?
— И не только я. — Мой голос предательски дрогнул.
— Михай рассказал мне о том, что произошло с Кляйнерманном, — сочувственно проговорил Влад. — Можешь не верить, но мне очень жаль.
Я шмыгнула носом.
— Ты только не плачь, — предостерегающе поднял руку собеседник. — Не могу женские слезы переносить.
— Я и не собиралась, — всхлипнула я. — Еще чего не хватало…
Князь неожиданно вскочил на ноги.
— Знаю, чем тебя отвлечь!
Молниеносно подскочив к шкапчику, он выхватил из его темного нутра толстостенную бутыль с каким-то вином, ладонью выбил пробку и плеснул рубиновую жидкость прямо на пол, нисколько не озаботившись сохранностью ковра. Пряный ежевичный дух щекотнул мои ноздри. Я зачарованно наблюдала за чужой волшбой, действительно позабыв реветь. Вино, вопреки моим опасениям, и не думало проливаться. Распределившись в воздухе тонкой пленкой, напомнившей мне бочок мыльного пузыря, оно твердело, будто бы от мороза, приобретая ледяную гладкость. И вот уже прямо посреди горницы выросло громадное круглое зеркало, в котором четко отражались и предметы меблировки, и уголок пестротканого покрывала, и складки драпировочных тканей…
Я вскочила на ноги и подошла поближе.
— Ну как? — выглянул князь из-за зеркальной перегородки.
— Сильное колдовство! — восхитилась я, постучав костяшками пальцев по поверхности. — А чего ж при таких талантах ты настоящее зеркало расколотил?
Ознакомительная версия.
