— Подожди, — засмеялась она и фыркнула в ухо Гараву. — Пояс, глупый.
— А, да… — Мальчишка поспешно задёргал пояс. Тазар снова тихо засмеялась и положила руки Гарав на свои бёдра.
— А тут, — прошептала она, — я сама, — и занялась поясом…
…Собственное неумение смущало Гарава. Вся «теория» вылетела из опустевшей головы, в которой от виска к виску со звонким гулом раскачивались колокола, а мир вокруг кружился, пахнул травой и тёплой весенней землёй. Но Тазар была терпелива и спокойна. Она чутьём знала, как легко унизить и даже искалечить душу мужчины, если посмеяться над ним в таком случае и показать своё превосходство. Кроме того, мальчик был красив и правда ей понравился. Всё, что она знала об этой стороне любви, она знала лишь на словах, Гарав был у неё первым. Но, как обычно, знание девушки в этом было выше знания юноши — а вернее мальчишки, решившего, что он взрослый.
Нет. Тазар ни о чём не жалела.
И уж тем более не жалел ни о чём стонущий — сил молчать не было — Гарав.
* * *
— Покажи, — сказал высокий воин. Одетый в тёмно-синее одеяние с бледно-голубой восьмиконечной звездой, с короткой тёмно-русой бородкой и бледно-голубыми, почти прозрачными глазами, он больше походил на северянина, чем на нуменорца. Но Эйнор сын Иолфа, рыцарь Кардолана, отлично знал, как выглядит Арвелег сын Аргелеба, князь Артедайна и прямой потомок Элендила. Поэтому он поднял руку и повернул кольцо. Блики двух факелов скользнули по поверхности Калан Айар, оставляя жемчуг холодным.
— Ты знаешь меня, князь. — В голосе Эйнора не было упрёка.
Из трёхсотярдовой пропасти, вытягивая вверх красными копьями факельное пламя, дул ветер — вечный и незаметный внизу, в распадке между холмов Эмин Карка и Эмин Экко, там, где в болотах гнили останки чудовищной орочей армии, когда-то пытавшейся взять крепость Форност — тогда ещё не город и даже не арнорскую крепость — крепость Нуменора. В городе уже мало кто помнил об этом чудовищном кладбище, разделявшем два крепостных холма. Нуменорская конница втоптала тысячи врагов в равнину вокруг холмов. И тысячи были загнаны безжалостными остриями в гиблую болотину, откуда ещё с неделю слышались стоны медленно тонущих врагов.
Мало кто знал и то, почему прекрасный и невероятный мост, словно эльфийским колдовством вознесённый над миром, назывался Иант Каунива.[41]
Но это было хорошее место для встречи.
Кроме Эйнора и князя Артедайна тут же были — стояли поодаль — два эльфа в серых плащах, приподнятых мечами. Золотоволосого атлета-нолдо, могучего и прекрасного даже для эльфов, звали Глорфиндэйл из дома Элронда, и он был полководцем Раздола. Второй — синдар с пепельными волосами — был Гэлдор, Бард и Голос Кирдэна Кириатана из Серебристой Гавани.
— Твои слова — слова князя Нарака? — Арвелег подошёл к обманчиво-тонким перилам и оперся на них рукой в коричневой краге.
— Мои слова — слова князя Нарака, — повторил Эйнор, встав рядом. — Я должен был принести и слова наших рудаурских братьев. Но тот, кто должен был мне их передать, Тарланк сын Миндара, погиб — и Он завладел его душой.
Стоявшие неподвижно эльфы пошевелились. Лежавшая на перилах рука князя сжалась в скрипнувший кожей кулак.
— Мы почти не получаем сведений из Рудаура, — сказал князь тем не менее спокойно. — Почти все наши родичи погибли, кто жив — скрываются в лесах.
— Руэта строит укрепления недалеко от границы. — Эйнор посмотрел в чёрную пропасть. — На работы ангмарские орки сгоняют рабов. Я привёз человека, который бежал с этих работ.
— Что за человек? — Арвелег повернулся к юноше.
— Мальчик-северянин. Не волнуйся, князь, он чист и он не лжёт.
Арвелег кивнул:
— Мои люди сейчас говорят с теми из вождей кланов, кто недоволен Руэтой. Их тоже осталось мало, но я жду вестей к началу лета или чуть позже. Может быть, тогда мы сможем поговорить и с нашими братьями… Что будешь делать ты теперь, когда передал слова своего князя?
— Что будут делать эльфы? — спросил Эйнор.
Глорфиндэйл и Гэлдор подошли ближе.
— Мы будем сражаться, — сказал Глорфиндэйл. — Не только за Имладрис.
— Кирдэн даст воинов, — ответил Гэлдор. — Не дожидаясь, пока орки перелезут через Люну.
— Но из-за гор помощи не будет. — Глорфиндэйл покачал головой. — Что-то странное творится в Лихолесье. Там хватает своих забот. Люди уходят оттуда, даже звери убегают… Мастер Элронд пытается понять, что там творится, но пока безуспешно — какая-то завеса скрыла те края…
— Гондор пришлёт помощь, — сказал Эйнор. Лицо юноши слегка ожило, с него ушла каменная неподвижность. — Это слово Валакара.
— Так куда же отправишься ты? — повторил вопрос Арвелег. Эйнор отметил, что князь ничем не выдаёт радости при мысли, что скоро получит Кардолан. И Эйнор был благодарен артедайнцу за это. Ему — вот странно — было бы неприятно видеть сейчас ликование по этому поводу на лице Арвелега.
— Он не слышит нас, — усмехнулся Глорфиндэйл. Эйнор кивнул:
— Я знаю. Недаром мы выбрали это место для встречи… Я поеду на север и восток. К истокам Гватло.
— Почему не сразу в Карн Дум?! — изумлённо и неверяще вырвалось у Арвелега. Эльфы переглянулись. Гэлдор покачал головой. Глорфиндэйл сказал раздумчиво:
— Я бы решился на такое только ради спасения родича. Или ради исполнения клятвы. Кого хочешь спасти или какую клятву исполняешь ты, нуменорец Эйнор сын Фаэла?
— В городе я видел харадримца Аганну, — ответил Эйнор. — Скоро на севере будут знать, что Эйнор сын Иолфа с двумя оруженосцами неспешно возвращается на юг. И будут гадать, зачем он приезжал сюда — мотался вдоль границ, ездил в Аннуминас и околачивался в Форносте. А ещё Он будет наблюдать за Раздолом, Гаванями, Зимрой, Форностом… Между тем Эйнор сын Иолфа будет у Него под носом.
— Допустим, — уже спокойно сказал Арвелег. — Но зачем? Посчитать войска? Померить стены крепостей? Всё это сделают мои люди, и с куда меньшим риском.
— Тарланк, — тихо сказал Эйнор. — Я хочу, чтобы Тарланк сын Миндара отправился туда, куда должны уходить после смерти мы, люди. Ты прав, Глорфиндэйл из дома Элронда. Я спасаю родича и исполняю клятву. Никто не вправе забрать у человека человеческую смерть.
Эльфы склонили головы и сделали шаг назад, показывая, что ни спорить, ни даже просто продолжать разговор об этом не считают возможным. Арвелег сжимал и разжимал кулак.
— Не получится ли так, что вместо этого Он получит ещё одну душу нуменорца? — резко спросил князь. — И заодно — всё, что ты знаешь и помнишь, Эйнор сын Иолфа? Не дорогая ли цена?
