Казалось бы, ничто не сможет разрушить защиту центрального города, но теперь уже волшебник не был уверен в ее несокрушимости. Шаманы одновременно вытянули руки перед собой, и стену сотряс сильный удар. Координирующий артефакт тревожно мигнул, но несколько секунд спустя снова мерно засветился, показывая, что щит выстоял. Мэтр Вернье перевел дыхание, отер капли пота с висков. Возможно, он переоценил возможности дикарей?
Вперед выступил старик, застучал в бубен. Магическое стекло купола мягко скрадывало слишком громкие звуки, донося лишь их слабую тень. Но даже этот отдаленный рокот вызывал у мэтра Вернье приступ ненависти. Стиснув зубы, он на мгновение оторвал взгляд от пирамиды и увидел, как шаман словно разговаривает сам с собой, потом делает широкий жест рукой и замирает в ожидании. Координирующий артефакт словно заполнился молочным туманом, и Главный маг поспешно прикоснулся ладонью к верхушке пирамиды. Но вскоре муть рассеялась. Защита устояла. Мэтр Вернье едва сдержал ликующий вопль. Древние артефакты работали, и похоже, были не по зубам даже магии бездны!
Но шаман не успокаивался. С возрастающим изумлением мэтр Вернье наблюдал за действиями старика. Орк улегся на мостовую лицом вниз, широко расставив руки, словно пытался обнять землю. Его ученики затянули унылую песню и двинулись по кругу, нелепо приплясывая и стуча все в те же клятые бубны. В воздухе нарастало странное напряжение, которое передалось и Главному магу. Ощутив: готовится что-то грандиозное, мэтр Вернье больше уже не обращал внимания на действия дикарей. Он сосредоточился на координирующем артефакте. Холеные пальцы выплетали сложную вязь заклинания, с губ срывался шепот. От ладоней волшебника к вершине пирамиды потянулись тонкие, словно волоски, светящиеся нити.
Старый шаман все лежал на камнях, Главный маг продолжал держать руки над артефактом, укрепляя защиту своим заклятием, активируя своей энергией старинную волшбу. Казалось, вокруг ничего не происходит. Но воздух дрожал, и от его трепета звенело в ушах. "Наверное, это и называется звенящей тишиной", — невпопад подумал мэтр Вернье, и это была последняя его связная мысль. Безмолвная, неподвижная дуэль магов продолжалась так долго, что, казалось, само время остановилось, наблюдая за бездействием, таящим в себе бурление невидимых энергий.
Глаза Главного мага покрылись сеткой лопнувших капилляров, из носа потекла струйка крови. Старик лежал неподвижно, словно мертвый. Но мэтр Вернье знал, что от его рук в землю вонзаются щупы волшбы, разыскивающие предметы, на которых построен щит Ле-Сили. Шаман проверял пространство вокруг, пытаясь обнаружить истоки защиты центрального города. И тот миг, когда орочье колдовство прикоснулось к артефактам, острым кинжалом вонзился в сердце чародея. Он собрал все силы, на которые был способен, удерживая ускользающую энергию щита. Но стрекала бездны вкручивались все глубже, высасывая силы древней магии, разрушая заклинания, сплетенные вокруг артефактов. Распад старого волшебства чувствовали уже не только маги, но и все обитатели центрального города. Это ощущалось как уколы мириадов крошечных иголочек, как множество ссадин, покрывших кожу, как укусы мелких, но злобных насекомых. Но больнее всего был страх, терзавший душу. Жанетта, болезненно застонав, без чувств опустилась на пол. Мэтр Вернье не мог подхватить девушку — он сосредоточенно поддерживал гаснущую энергию артефактов.
Наконец шаман одержал верх — артефакты погибли, и щит распался. Главного мага отшвырнуло от стола. Ученики старика тут же нанесли подряд несколько мощнейших ударов по воротам. Мэтр Вернье с трудом поднялся, доковылял до увеличивающего экрана и увидел, как мечутся по центральному городу маги, поддерживающие защиту ворот.
— Времени не осталось, — сказал он сам себе. — Пора.
Не обращая внимания ни на то, что творилось в городе и за его пределами, ни на лежащую в обмороке Жанетту, волшебник снова вернулся к столу. Щедро отдавая энергию, он все же оставил малую толику сил — ровно столько, чтобы хватило еще на одно заклинание. Последнее.
Древние артефакты были не единственной подземной тайной Ле-Сили. Существовало еще кое-что. Именно об этом и говорил Верховный маг. Этим секретом пограничного гарнизона владели только Главные маги города. Но ни разу за всю историю существования Ле-Сили никому не пришлось воспользоваться этим жестоким знанием. Похоже, пришло время.
Мэтр Вернье сделал мягкий пасс рукой — и одна из бесполезных уже пирамид распалась, открывая скрытый внутри небольшой шар из полупрозрачного зеленоватого камня. Волшебник положил на него руки и принялся сплетать заклинание. Под землей была заложена не только защита центрального города, но и система его уничтожения. Спрятанный в пирамиде артефакт замыкал магический контур, при активации которого приходили в действие разрушительные заклятия. Они должны были пробить в мостовых отверстия, через которые на город вырывались фонтаны огня. Позже, с появлением пушек, в местах огненных заклятий установили бочки с порохом. Активация шара-артефакта должна была поднять на воздух весь город — с домами, жителями. И, самое главное, врагами.
Заклинание было почти готово и висело на кончиках пальцев, оставалось лишь дополнить его последним пассом и произнести заключительную фразу. Мэтр Вернье медлил, ожидая, когда орки прорвутся в ворота. Он понимал, что Ле-Сили уже не спасти и готовился, погибая, захватить с собой как можно больше врагов. Он ничуть не боялся, этот старый циник, так любивший жизнь. Но его душу переполняло сожаление об уходе из этого жестокого, сурового, но такого прекрасного мира. И о тех, кто уйдет вместе с ним, не прожив отмерянного срока, не увидев всех чудес Аматы, не познав всех радостей, что дарит существование.
Шаманы сделали свое дело, уничтожив защиту ворот…
…Как жаль, что погибнет Жанетта и их нерожденный ребенок.
Орки методично ударяли в ворота тараном…
…Как жаль, что сегодня умрет эта милая девочка, Адель.
Створки содрогнулись, треснули и подались…
…Как жаль, что Ле-Сили станет могилой для стольких парганцев.
Степняки ворвались в город…
…Как жаль, что приходится умирать так… неэстетично.
На улицах закипела ожесточенная схватка…
…Как жаль…
Пальцы мэтра Вернье шевельнулись, вплетая в заклинание последний фрагмент. На площади перед башней старый шаман остановился и приложил ладони к глазам. Вдруг стих шум сражения, звон клинков, стоны раненых, боевые кличи орков, плач женщин и детей. Над центральным городом повисла тишина. Это неестественное безмолвие проникло и в сознание мэтра Вернье. Он обернулся, пытаясь увидеть причину этой странности. И в тот же миг стремительной молнией с неба упал черный ворон, ударил клювом по куполу башни. Поток синеватых сверкающих осколков обрушился на голову Главного мага, а с когтей птицы полилась убийственная волшба. Мэтр Вернье погиб, так и не успев осознать, что произошло, и слова активации предсмертной пеной застыли на его губах. Артефакт не сработал. Те, о ком так сожалел чародей, остались жить. Хотя, возможно, смерть была бы для них более милосердной участью.
