Да и не будет….
Я сидела у костра, натянув его рубашку, которая была мне безнадёжно велика и постоянно спадала с плеч, и смотрела на спящего дроу — красивое расслабленное лицо, разметавшиеся по плащу волосы цвета стали и выделяющаяся на их фоне угольно-чёрная прядь.
Красивый, бес! А я то глупая думала, что на меня это не действует! Ошибалась!
Вот ведь как! Шестьдесят лет жила спокойно. Шестьдесят лет была одиночкой. Шестьдесят лет полагалась только на себя. Шестьдесят лет никого не подпускала к себе на полёт эльфийской стрелы. А сейчас…. Подпустила… близко… слишком близко… недопустимо близко…. И кого? Одного из последних тёмных эльфов, которого терпеть не могу и придушить хочется при любом удобном случае. Но если так, то почему сейчас сижу у костра и с совершенно идиотской улыбкой смотрю на него? Почему на душе так легко и спокойно, и кажется, что стоит прыгнуть — и улетишь? Почему на теле и губах всё ещё горят следы его поцелуев и прикосновений? Почему сердце трепыхается, словно пойманный в клетку беззащитный воробей? Почему я сейчас чувствую себя не сильной женщиной, прошедшей огонь, воду и тому подобное, а маленьким беззащитным котёнком, который добрался таки до тепла и ласки? Почему…?
Можно задавать такие вопросы бесконечно. Задача в том — получишь ли ответ? А если получишь — решишься ли признаться самой себе или испугаешься сказать три слова, даже мысленно? Или струсишь? И, поджав хвост и уши, удерёшь прочь, сжигая мосты, чтобы до тебя не смогли добраться воспоминания?
Воспоминания….
Воспоминания могут убить, могут вернуть к жизни, могут подарить надежду и отобрать её, могут вернуть веру или уничтожить её, могут разрушить или разжечь ненависть, могут открыть любовь или же уничтожить её. Воспоминания могут всё и ничего. Можно любить их или ненавидеть. Но только они у нас и есть….
Какая ирония! Я всю жизнь стремилась к свободе. Свободе ветра. Я сражалась за неё, не щадя ни других ни себя. Я продирала себе дорогу сквозь серость обычных дней, шла по головам, шла по трупам, оскальзываясь в крови — чужой и собственной. Я теряла всё ради этой пьянящей свободы ветра. И я получила её, но почему-то не жила…. И вот теперь мне не нужно ничего, даже эта демонова свобода… кроме одного ушастого чуда, с которым я впервые испила настоящую жизнь….
Как же всё-таки непредсказуема бывает судьба. Когда мы с Оверном впервые встретились там, в пещерах гор Тирриин тер'Арр мы были врагами. Когда встретились во второй раз — на поляне в глуши — союзниками. Прощаясь в лесу — друзьями. В подземельях демонов — мы уже были больше чем просто друзья. Я не знаю, любовь это или нет. Может, это просто защитная реакция организма на всё то, что со мной приключилось за эти годы, — разрядка, громоотвод, чтоб не двинуться окончательно. Возможно, когда встанет солнце, мы оба разъедемся в разные стороны, и больше никогда наши пути не пересекутся. Думаю, так и будет. Но это будет, когда встанет солнце, а сейчас… сейчас только небо в той стороне немножко посветлело, и до рассвета ещё целая вечность длинною в миг….
Занятая своими мыслями я и не заметила, как руки сами по себе взяли лэру, воткнули в поседевшие волосы тюльпан и заиграли простой мотивчик колыбельной песенки. А почему бы и нет?
На тёмном небе блещут звёзды,
И месяца рожок уж выплыл из-за туч.
Твои глаза, что сотканы из бездны,
Всё смотрят на меня и не хотят уснуть.
Костёр, догорая, бросает
Рваные тени вокруг.
Чего же тебе не хватает,
Что ты не спишь, милый друг?
Нужно спать, здесь царствует ночь —
Тьма не жалует тех, кто не спит.
Отгони все кошмары прочь,
Тебя никто не обидит, спи.
Я ведь рядом сижу сейчас,
Я буду с тобою всегда,
И тьма не обидит нас,
Как впрочем, никто и никогда.
Спи, тебя не отдам никому,
Ночью будет нестрашно совсем.
Спи, мой друг, я твой сон сберегу,
А под утро сама тебя съем. [16]
— Попробуй, — раздался сзади знакомый баритон, и губы эльфа прикоснулись к моему плечу, с которого снова сползла рубашка, обжигающим поцелуем. Этому ушастому чуду всегда удавалось подкрасться ко мне со спины незаметно. Эх, чувствовала, что это ничем хорошим не кончиться….
Вот и пожалуйста….
* * *
Когда скелетам надоедает сидеть в шкафу….
Главная прелесть прошлого в том, что оно прошлое.
Оскар Уайльд
Лучший способ запомнить что-нибудь — постараться это забыть.
Монтень
На улице раненным зверем ревёт ветер и идёт мелкий противный снег.
Погода шепчет!
И это середина весны!
Я, матерясь сквозь зубы, слезла с Беса и, передав животинку мальчишке-конюху, направилась ко входу на постоялый двор. Под ногами раздражающе чавкала жижа, а по капюшону и плащу барабанили снежинки вперемешку с дождём. Зайдя в тепло, я вначале остановилась, вдохнула полной грудью и сняла холодный и почти промокший плащ. После чего громко чихнула.
Мдяаа….
Будь здорова.
Спасибо. Ну, заболеть-то я не заболею, но вот насморк может привязаться, а голос сесть. И что я тогда делать буду, если у меня голос сядет? Это ж кошмар! Как я петь буду?
Терзаемая вот такими невесёлыми думами, я подошла к стойке и, ещё раз оглушительно чихнув, гнусаво обратилась к хозяину сего "Приюта в ночи":
— Уважаемый, комнаты есть?
Мужчина окинул меня оценивающим взглядом и глухо ответил, что есть.
— Тогда мне комнату и бадью горячей воды, а ещё ужин, но это потом, — сказав это хриплым голосом (всё-таки застудила горло!), я положила на стол золотой. Этого вполне должно было хватить, чтобы оплатить моё проживание. Хозяин заведения тут же сгрёб монетку, попробовал её на зуб и только потом отдал мне ключ и распоряжения пробегающему мимо половому, чтобы грели воду. Я довольно кивнула и направилась наверх. А через пол часа я уже отогревала свои старенькие продрогшие косточки в горячей воде.
Хорошо….
Да! Это тебе не природный душ!
Не сравнивай курицу с фениксом!
Точное замечание!
Где-то через час я всё же выбралась из бадьи и, завернувшись в полотенце с головы до ног, быстро проскакала по холодному полу на кровать. Усевшись на неё, я тщательно протёрла волосы и замотала их сухим полотенцем, вытащенным из сумки. Сама же быстренько оделась в чистую одежду и развалилась на удобной кровати.
Вот так бы сейчас легла и не вставала, пока погода не изменится в лучшую сторону.
И что тебе мешает?
Деньги кончаются! Нужно в столицу в гномий банк, денежку снять. А то мне скоро придётся спать на земле и садиться на жёсткую диету.
