Сигурд попытался закричать, но звук застрял где-то между ноющими от удара ребрами и веревочной петлей на горле. Вместо крика из груди вырвался лишь вялый всхлип.
Бородач поправил вылезший из-под короткой кольчуги пояс, огладил бороду, бодро зашагал к дверям монастыря, исчез в черном провале.
Сигурд замер, надеясь на чудо. Он ждал звона мечей, предсмертного крика, но, казалось, тишина никогда не кончится.
Охраннику Сигурда надоело стоять столбом, он уселся на спину бонда, намотал конец веревки на руку, подергал, проверяя натяжение.
— Что, бонд, не предполагал такого, да? — Стражник не ждал ответа, говорил сам с собой, упиваясь собственной значимостью и силой. — Все вы, северные воры, одинаковы — сила есть, а ума и не надо. Ваши ярлы да конунги нынче пируют с нашим графом, уговариваются, как будут вести бой с варгами, а того не знают, что Бернхар сам позвал варгов. Как услышал, что вы разорили их крепость на острове, так и отослал к ним гонца. А ваш рыжий вожак поверил, будто тот за грамотой от короля поехал. Ха!.. Ты там не помер еще?
Молодой страж поелозил тощим задом, устраиваясь поудобнее на спине Сигурда, пихнул его кулаком между лопаток. От боли Сигурд застонал.
— Не помер, — довольно заметил стражник. — Бернхар варгов еще день тому назад ждал. Рыжему вашему мозги заливал, будто надо уговор подписать да все такое. А плевать он хотел на уговоры! Нам урмане тут не нужны, от вас одно разорение, хуже чумы. Варги — иное дело, они с нами по соседству миром уже который десяток лет живут. Мы их не трогаем, и они нас не трогают. Правда, Ансгарий о чем-то стал догадываться, приходил недавно к Бернхару, говорил, что нельзя гостей, вас то есть, лишать обещанного крова. Говорил, что будет за то всем нам Божья кара. Только Бернхару монахи не указ. Бог потом всех рассудит.
В глубине провала монастырских дверей забряцало железо, по двору заплясали неяркие всполохи. Первым наружу вышел уже знакомый Сигурду Коракша, за ним — два варга в перетянутых поясами коротких шкурах и с факелами в руках. Последним из монастыря выскользнул бородатый воин Бернхара.
Коракша неторопливо прошагал к бадье, от которой за пристройки тянулся темный след, провел рукой по ее краю. Затем поднес ладонь к носу, понюхал. Сев на корточки, осмотрел оставленный мертвяком след, взглянул на своих спутников:
— Найти его!
Как хорошо обученные пастушьи псы, те безмолвно скрылись в мешанине построек. Прежде чем уйти, воткнули факелы в землю подле бадьи. Коракша не спеша направился к пленнику. Снизу он казался Сигурду невероятно громоздким, его необъятная тень закрывала небо. Сапоги варга замерли перед самым носом бонда — он даже умудрился разглядеть трещины на коже, там, где пятка сшивалась с носком.
— Поднимите его, — негромко приказал Коракша воинам Бернхара.
Веревка натянулась, но шея Сигурда уже не ощущала боли — горло одеревенело. Очутившись на ногах перед варгом, Сигурд уставился на знак змеи на его плече и подумал, что, наверное, даже хорошо, что на него надели петлю, — теперь он не скажет ничего лишнего. Он вообще ничего не сможет им сказать…
— Он бонд. — Бородач влез меж Сигурдом и Коракшей. — Он не воин. Вряд ли он мог убить твоего человека.
— Я вижу, — оборвал его Коракша. Заметил следы крови на щеках бонда, криво улыбнулся. — Но он пытался. За это я отправлю его в деревню духов… Потом, когда все закончится…
В темноте пристроек что-то зашуршало, зашевелилось. Один из посланных за Кьятви варгов вышел, держась за руку. Из-под его пальцев толчками плескала кровь, порванные на колене штаны обнажали длинную ссадину, светлые волосы прилипли ко лбу. Второй варг шел за ним следом, с мечом в руке. Другой рукой он тянул за собой нечто, похожее на тряпичный куль. С одной стороны куля вылезала из тряпичного месива и бессильно волочилась по земле человеческая голова.
— Кьятви… — хотел сказать Сигурд, но не смог.
Варги подошли. Один швырнул тело Кьятви под ноги своему хевдингу:
— Мы нашли его.
Раненый присел перед Кьятви, оторвал клок от его рубахи, принялся деловито перетягивать свою разрубленную руку чуть выше раны.
Коракша вгляделся в заплывшее кровью лицо урманина, нахмурился:
— Он стар.
- Он — воин, — возразил тот, который приволок старика.
Кьятви застонал, зашевелился. Притащивший его варг ринулся было к нему, но Коракша поднял руку:
— Подожди.
Старый урманин сел, оперся на руку, поднял к врагам залитое кровью, опухшее лицо. На его шее виднелись порезы, нога была нелепо вывернута, из раны на бедре торчал обломок кости. Ладонью Кьятви коснулся глаз, провел по ним, будто собирался снять незримую пелену. На Сигурда взглянул блеклый затекший глаз. Блеснул живой каплей, устремился на Коракшу.
— Ааа, — хрипло прошелестел старик. — Выходит, это ты послал своих псов…
— Я знаю тебя? — удивился Коракша.
Урман попробовал засмеяться. Затрясся, выплевывая кашель со сгустками крови.
— Змея… — Его дрожащий палец указал на клеймо на плече варга. — Птица… Ты — старший средь друидов… Я долго жил, варг, и мне не надо знать твое имя, чтоб знать твою власть…
Коракша покосился на свое плечо, кивнул:
— Верно. Это ты убил моего воина'?
— Ну не бонд же, — откликнулся Кьятви. Вновь протер правый глаз, левый безнадежно затерялся в наплывшей на лицо огромной опухоли. Внимательно поглядел на бородача, поинтересовался.
— Это Бернхар позвал вас?
— Ты умен. Ты смел. Но ты умрешь.
— Меня трудно напугать смертью, варг. Я же сказал, что Один уже даровал мне слишком долгую жизнь. — Кьятви оторвал вторую руку от земли, принялся потирать бок, рядом с поясом. Должно быть, там была еще одна рана.
Коракша отодвинул в сторону Сигурда, выудил из складок своих широких штанин длинный нож, слегка изогнутый, с ребристым лезвием у рукояти и змеиным извивом острия. Похожие ножи в Каупанг на продажу привозили люди с острова Рэ. Они уверяли, будто такими ножами их жрецы отбирают у людей жизнь, а души отправляют Свентовиту. Только этот нож был длиннее, и рукоять его показалась Сигурду более широкой и тяжелой.
— Друиды ценят сильные души. Твою я заберу себе, — подступая к Кьятви, сказал Коракша.
Ладонь старика быстрее заползала по боку.
— Вряд ли…
Его пальцы на миг застыли, отыскав нечто под одеждой, затем блеснуло лезвие тонкого кинжала. Рука старика взметнулась в воздух, серебристая птица промелькнула мимо лица Сигурда, тонко свистнула, и тут же за его спиной то ли всхлипнул, то ли вскрикнул юный страж. Веревка на горле бонда задергалась и ослабла. Чужие пальцы сдавили его плечо, заскользили вниз по спине, сминая складки рубахи.
