Барклюня снова пожал плечами.
— Выбирают виселицу… — многозначительно сказал он.
— Понятно. Значит, этот Кехулус — опасный преступник, рецидивист, скорее всего. Бандит, угроза обществу! Так я и думал. Вот и передам кое-кому…
— Кехелус, Кехелус, — снова забормотал Барклюня, подняв глаза к потолку. — Вот ведь, крутится в голове, а вспомнить не могу! Кажется, что-то с магией связано?
Дарин посмотрел на приятеля и улыбнулся.
— Забыл я совсем, Барклюня, а ведь ты и сам маг?
Секретарь печально вздохнул.
— Какой я маг… Меня господин Схипхол собственноручно из Гильдии выгнали, когда я еще учеником был. Теорию-то я хорошо сдал, все тексты — наизусть, заклинания — назубок, а вот как до практики дошло… — он загрустил еще сильнее. — Главный корпус едва не спалил, потом еще наводнение нечаянно устроил. Ну, после такого господин Схипхол меня в свой кабинет вызвали и сказали, чтоб в Магический квартал я и носа не казал! С тех пор магией заниматься опасаюсь — вдруг и, правда, Лутаку с лица земли смету? Так, разве что, по мелочам…
Дарин изо всех сил старался сдержаться, но не выдержал и захохотал. Барклюня не обиделся.
— Все смеются, — заметил он. — Да я и сам знаю, что магия не для меня. Придется мне, видно, до скончания жизни в секретарях ходить! А не помешало бы какое-нибудь заклинаньице придумать, чтоб неудачи отгонять. Вообрази себе, вчера — иду себе спокойно по лестнице, вдруг…
— Ужасный случай, — согласился Дарин, не дослушав. — Ладно. Пойду я домой, есть хочу, как волк! А этим ушастым передам… так и так, мол, ничего толком узнать не смог. В конце концов, не могу же я в тюрьму заявиться и спросить? Кто мне скажет?
— С тобой и говорить не будут, ты же частное лицо, — подтвердил секретарь. — Там госпожа Нумора списками заведует, она из гоблинов. Строгая! Сразу тебя прогонит!
— Это хорошо, — с облегчением сказал Дарин. — На нет, как говорится, и суда нет! В самом деле, как я Морскую тюрьму проникну? Штурмом, что ли возьму? Ладно, Барклюня, пока! Желаю процвета…
Секретарь поспешно ухватил его за рукав.
— Погоди, погоди, куда же ты? Я ж тебе не рассказал, что со мной приключилось!
— Да некогда мне, я…
— Я быстренько расскажу! Ну, хочешь, вместе в тюрьму сходим? Она же рядом! Вот и узнаем все про этого… как его? Кехелуса. У меня сейчас все равно часик-другой свободный. Господин Горам в Торговую гильдию уехать изволили, праздничный обед там, в честь Ярмарки. А по пути я тебе расскажу, что со мной сегодня приключилось. А?
И он с надеждой уставился на Дарина.
Тот вздохнул: плестись в Морскую тюрьму ему не хотелось совершенно, выслушивать рассказ о злоключениях приятеля — тем более. Но отказывать Барклюне было неудобно: друзей у секретаря в Управлении водилось немного, и пожаловаться на жизнь ему было, в общем-то, некому.
Дарин еще раз помянул про себя нехорошим словом овражных гномов, втянувших его в какую-то глупую историю, и нехотя промямлил:
— Ну, ладно, ага. Ну, пойдем тогда, что ли… только быстро: одна нога здесь, а другой — и след простыл!
… Морская тюрьма располагалась на берегу, за складами: квадратное одноэтажное здание, сложенное из серого песчаника, окруженное высокой каменной стеной. Возле наглухо запертых ворот, прогуливались два стражника. Так как время было обеденное, разговор их вертелся вокруг еды.
— Когда уже смена придет, вот-вот с голоду подохну, — бурчал один из них. — Хочу большой кусок мяса, на вертеле зажаренный! Пойдем-ка в «Голову дракона», а? Сегодня там баранина в красном вине, я еще утром завернул, чтоб узнать, что у них к обеду будет. С бобами, с репой!
— Нет, приятель, — возражал другой. — Лучше пойдем в «Эльф и гоблин»! Знаешь, как там готовят фаршированных цыплят? Нет? Тогда слушай. Сперва берут жирненького цыпленочка… для вертела или духовки, это уж как ты пожелаешь, — в голосе его послышались мечтательные нотки. — Потом режут зелень, свежую ароматную зелень, вареные яйца, добавляют жир, приправами и специи… лучку…
Он проглотил слюнки и продолжил:
— Всем этим добром набивают курочку… потом — со всех сторон ее обжаривают, и когда она делается такая румяненькая, ее берут и…
Дарин почувствовал, что в животе у него громко заурчало. Ему вдруг подумалось, как здорово было бы сидеть сейчас в «Эльфе и гоблине», в компании жареной курочки или на худой конец, в «Голове дракона» перед аппетитным куском горячего мяса. А вместо этого пришлось таскаться с Барклюней по морскому берегу, выслушивая обстоятельное повествование о бедах и напастях, которые ежедневно валились на его голову. Дарин уже почти решил повернуть обратно, но тут Барклюня прервал рассказ и решительно направился к стражникам.
— Приветствую, почтеннейшие. Госпожа Нумора на месте?
— На месте, — отозвался первый стражник, неохотно прерывая беседу: теперь речь шла об оленине, которую в «Эльфе и гоблине» подавали с можжевеловым соусом. — А вы кто такие будете? Как доложить?
Он повернулся, древком копья чувствительно стукнул по голове Дарина, тот отскочил, натолкнулся на второго стражника и едва не сбил его с ног.
— Проклятье! — рявкнул тот, сердито уставившись на незваных гостей. — Чтоб мне драконида увидеть — вы, верно, господин Барклюня?! Секретарь Морского Управления?
Барклюня захлопал глазами.
— Вы меня знаете?
Стражники переглянулись.
— Наслышаны, — сдержанно отозвался один. — Очень даже наслышаны. Приветствуем, господин секретарь, желаем процветания! Вы, господин Барклюня, не обижайтесь, но мы с товарищем вот тут в сторонке постоим, чтоб не приключилось чего, потому, как вы — человек особенный… гм… а уж вы извольте сами, собственноручно постучать вон в то окошечко и спросите госпожу Нумору!
Барклюня и Дарин переглянулись и направились к наглухо закрытому окошечку в стене.
— Барклюня, — вполголоса сказал Дарин, потирая ушибленную голову. — Тебя знает вся Лутака, даже необразованные стражники Морской тюрьмы! Это слава, понимаешь? Самая настоящая слава!
Секретарь зарделся.
— Да, но какая? — отозвался он немного сконфуженно. — Если бы они знали меня как могущественного мага или великого воина, который победил зло и спас мир… но, признаться, все равно приятно! Все-таки известность. А вот когда я в Гильдии магов учился и пожар устроил, так у меня еще большая известность была! Прямо на улицах узнавали! — секретарь смущенно улыбнулся. — Так и говорили: «Вот он, идет, этот поджигатель»! Не скрою, лестно было…
— Вот я о чем и говорю!
Барклюня приблизился к окошку и деликатно постучал согнутым пальцем в деревянный ставень.
