Калитка не скрипит, петли смазаны на совесть, и от нее к высокому крыльцу тянется вымощенная камнями тропка. Один из Гвардейцев останавливается у входа, двое других зависают над садом.
Семь шагов.
Дыхание учащается. Лицо горит огнем. Как же страшно пройти последние футы до заветной двери. Что впереди? Другая жизнь? А какая? Счастливая или пустая? Только сейчас Ладомар замечает походные лохмотья и резко, испуганно, начинает срывать их с себя. Вдруг она увидит его таким?!
Шесть шагов.
В глубине двора в сосновой чурке торчит огромный топор. На окраине разума возникает понимание, что значит такая деталь. Но таится, не лезет дальше. Чувствует неладное, но не лезет, щадит хозяина.
Пять шагов.
Что ей сказать? Привет, как дела? Привет, я тебя люблю?! Просто привет? Может развернуться и уйти пока не поздно? Ведь еще не поздно! Забыть двор, забыть дощатую дверь и забыть проклятый топор в чурке. Топор, не предназначенный для изящных рук Элинды.
Четыре шага.
Сотник следует за ним по пятам. Молчит, но ведь наверняка насмехается над бестолковым хозяином. Не понимает бездушная кукла, что сейчас творится в душе человека. Какая череда образов проносится перед глазами. Ее лицо, ее голос, мрак покоев и страх, когда мимо Ее опочивальни гремят сапоги барона. Запах кожи, мелодия дыхания. Озеро у замка, прогулки под луной, беседы. Тайные встречи, совместные мечты.
Три шага.
Бегство. Пустота внутри. Отчаянье. Нежелание верить и понимать Ее уход. Боль.
Как же тут душно!
Два шага.
Дверь распахнулась.
На крыльцо выходит крепкий мужчина. Проклятье! К горлу подкатывает ком, но это не все. Совсем не все! На руках незнакомца укутанный младенец.
Сердце останавливается. Слов не надо. Все ясно.
Шаг.
– Мне нужна Элинда, – хрипло произнес паладин и облизнул пересохшие губы.
Мужчина, вставший при виде Сотника на колени, напрягся, метнул удивленный голубоглазый взгляд на Ладомара:
– Простите?
– Встань. Мне нужна Элинда!
Мужчина медленно поднялся, по-прежнему бережно прижимая к груди ребенка.
– Но зачем? – спросил он через паузу. – Что-то случилось?
– Я прошу позвать Элинду. Разве это так много? – сердце покрылось ледяной коркой. Не стоило быть гением, чтобы понять очевидное. Перед ним новая семья эйморской баронессы.
– Что случилось, Алем?
Этот голос Ладомар узнал бы из миллиона. На крыльце появилась Она, и паладин сразу забыл, что хотел сказать.
Она изменилась: с лица исчез налет дворового высокомерия и холености. Простой наряд, которых за время странствий паладин повидал тысячи. Перед ним была не загадочная девушка из прошлого, а молодая женщина, познавшая материнство.
– Братство почтило наш дом своим вниманием, любимая, – произнес Алем, и Ладомар прикрыл глаза, сдерживая себя. Любимая… А чего он ждал? Что она томится у окна и считает дни до их встречи?
– Мы верные слуги Братства, странник, – склонилась та.
– Элинда, – голос предательски сел.
В ее чудесных карих глазах мелькнуло удивление и смятение.
– Ты меня не помнишь? – Ладомар уже знал ответ на этот вопрос. Он знал его все эти годы, но боялся себе признаться. Плотно сжав челюсти, паладин смотрел в родные, но такие чужие глаза, в которых не было ни тени узнавания, и хотел развернуться, уйти прочь. Он проиграл. Мир победил.
– Я…
– Нет, господин, – раздался ее голос, и воин умолк, жадно ловя знакомые интонации, – к сожалению нет… Я простая женщина, вряд ли я могла встретиться с тем, кому подчиняется Алая Гвардия нашего Братства.
– Эймор, Элинда! Ты помнишь Эймор? Я служил у твоего отца! – в голосе Ладомара проскользнули просящие нотки, и он с презрением к себе осекся.
– Эймор помню… – расстроено произнесла она, – но, простите, господин. В замке у папы всегда было людно. Я приношу вам свои искренние извинения, мне так неудобно, но это было так давно.
Паладин покосился на Алема. Он вдруг представил себя на его месте, и потому не стал задавать вопросы о прошлом Элинды. Не стал вспоминать ее признание на берегу озера, ее побег.
– Я вижу, ты вышла замуж, – не нашел других слов Ладомар и, наконец, оторвал свой взор от Элинды. Неожиданно из недр головы проступила тупая боль.
– Мы можем вам чем-нибудь помочь? – подал голос ее муж. Паладин зло смерил его взглядом, но сдержал гневный порыв:
– Люби ее! Больше себя люби!
Ладомар резко развернулся, и стараясь, чтобы его походка выглядела ровной, неторопливо дошел до калитки. Там он остановился, повернулся и громко спросил:
– Почему ты покинула Эймор, Элинда?
Женщина, все еще стоящая на крыльце, улыбнулась и ответила:
– Я очень хотела попасть в Анхор, господин.
– Чудесно, правда? – знакомый голос позади никак не удивил Ладомара, ему было ровным счетом наплевать на все, что будет дальше.
Разящий сидел на лавке, у забора Элинды, и лениво жевал травинку. Встретив взгляд паладина, он широко улыбнулся:
– Приятная и неожиданная встреча, друг. Как тебе Анхор?
Ученик Шамана чувствовал себя слишком уверенно для человека, окруженного Алой Гвардией. Два демона медленно спустились на дорогу, обе стороны улицы неспешно перекрыло еще по паре созданий Халда. Сотник сориентировался в ситуации быстрее хозяина, но рыцаря Братства это не пугало.
– Я бы рекомендовал тебе вернуться в Раскол, южанин. По-хорошему.
– Что ты здесь делаешь? – наконец выдавил из себя Ладомар.
– Несложно было догадаться, куда ты направишься, едва у тебя появится такая возможность. Выходцев из Смутных Королевств в Анхоре не так уж и много. Надо было только ждать.
Сотник за спиной паладина чуть поднялся в воздух.
– Я тут неплохо отдохнул, кстати. Спокойное местечко. Как ты думаешь, что с ним станет, если сюда докатится война? Вдруг придут южане?
– Что тебе надо?
– Чтобы ты выполнил свой долг, – Разящий вытянул ноги и оперся руками о лавку. – Ты же принес присягу Братству, помнишь?
Один из гвардейцев сделал шаг к развалившемуся рыцарю.
– Придержи их, – немедленно отреагировал тот. – Я пока только разговариваю.
Паладин обернулся на дом, Элинды на крыльце уже не было, а вот ее муж настороженно наблюдал за гостями. Пустота внутри выжимала из глаз слезы.
– Я не хочу сейчас разговаривать.
– А потом с тобой разговаривать не станут, дурень. Ты об этом думал? Шаман пошел навстречу твоему желанию, в противном случае тут бы не я сидел, а пара сотен магов второго и первого круга жарили бы Алую Гвардию, надеясь тебя зацепить.
