— Хм… И долго мы будем торчать в этом Шиккунае, в тюрьме для безумцев?
— Нет, конечно, — Тариваш грустно вздохнул. — Завтра будет праздник в честь Победы — освобождения торговых путей. А затем войско отправиться домой, в Танналар, и нас тоже заберут. Для суда! Ву-Таама не пожалеет. В лучшем случае — засадит в темницу, в худшем — головы с плеч. Мы подставили Найпу, нарушили приказы… Но, с другой стороны, мы важные шишки, потому вряд-ли нас казнят. Скорее всего нас ждёт темница.
Мараван улыбнулся. — — Хе-хе, Значит всё идёт по плану.
— Да! Найпа видела, как ты её защищал. Ей понравилось командовать Ульем. Так что, похоже, мы справляемся! А теперь, вдобавок ко всему, мы стали «жертвами тиранши-тёти» Девчушка от нас в восторге.
— Значит, будет рада поехать с нами? В Столицу?
— Конечно. А то, что тётушка Ву запретит ей уезжать — её только раззадорит, — Тариваш хохотнул. — Как же, Романтика… Бежать из дому, вместе с лихими друзьями и любимым. Мечта всех девчушек!
— Не всех. Но Найпа такая. Надоела ей житейская рутина, ага. Хочется чего-то Эдакого. — Мараван хитро прищурился. — Что-ж, будет ей «эдакое». Служба в элитном легионе — не так уж и плохо.
Парень оглядел комнату. Стены белёные, с потолка свисали четыре пучка перьев — обереги от злых сил. На подоконнике горела масляная лампа — скорее для ароматов, чем для тепла. Ароматы трав, они ведь целительные… Чисто всё, аккуратно, тепло. Шкафы и полки покрыты искусной резьбой. Вышитые бисером подушки. «Всё в лучших кузунийских традициях. Чистота и уют».
Звякнули дверные колокольчики — в комнату явилась Майта. Как всегда в строгом сером костюме, печальная и задумчивая.
— Привет, ребятки. Мараван, я рада, что ты пришёл в себя, — она слегка улыбнулась. — Я уж думала мы тебя не откачаем.
— Та ладно. Я даже не сомневался в технократской броне! — сказал Тариваш. — Знал, что наш дружище выживет.
— Выжить-то я выжил, — тихо молвил Мараван. — Но такого навидался, что врагу не пожелаешь. Вы думаете двуглавец шарахнул меня просто так? Что сила его молнии убивает лишь тело? Э-нет… Знаете, не хочу про это говорить, но сила двуглавцев заражает тьмой душу.
— Ох, какие слова! Братишка, не обижайся, но ты просто получил по голове, вот и бредил как с белой горячки. Мы тебя вылечим. — Тариваш потрепал друга по волосам. — Держись, не унывай!
Но лицо технократки выражало тревогу…
— Мы можем ещё чем-то помочь? Хочешь, я вызову ещё одного лекаря?
— Не нужно. Пройдёт, — вялая улыбка. — Просто хочу, чтоб вы знали — Вудрош существует. И действительно опутал корнями все недра мира. Я видел! Огромный, жёлтый, жирный, безликий… Растёт, жрёт душевную грязь что стекает с поверхности, всю боль, страхи и тревоги, ненависть и прочую муть. Насыщается, гад. И источает Джингу — невидимый яд, Силу Смерти.
Пару минут все молчали. За окном сгущалась темень, снова пошёл дождь. Тариваш покачал головой:
— Тебя и вправду сильно долбануло, в сказки веришь. Ну ладно, твоё право. Но мне интересно, если этот червь таки существует, почему технократы об этом не знают? Когда нас отправляли на задание — долго-долго рассказывали про теней, про маразутов, про оружие которого они бояться… А про Вудроша — ни слова.
Парень закрыл глаза:
— А они не дураки, чтоб делиться секретными сведениями, И, кстати, Вудрош не червь из сказок. Он намного страшнее. Огромный подземный многоглазый гриб, что вырос в глубинах Шара. Опухоль.
— Какого ещё Шара?
— Нашего мира. Суллинар шарообразный… Планета. И она больна! Вудрош гнездиться близко к её середине, возле самого Сердца. А его корни-отростки пронизали всю плоть. Там холодно и сыро, бесконечные пещеры заполненные водой. Да, все недра холодны, полны воды и пронизаны пещерами. Хорошая среда для тёмных сил, и они плодятся там. Лишь в середине — в Сердце — теплиться живой огонь. Но злые силы скоро доберутся и до него.
Майта взяла парня за руку:
— Не надо. Не вспоминай! Лучше отдохни.
Но Мараван продолжил. Лицо отрешённое, глаза закатились. На лбу выступили капельки пота… «Дела плохи!»
— Вудрош это гриб. Он насыщается тёмными людскими переживаниями, что стекают вниз: страхами, тоской, злобой, тревогой, усталостью. И растёт, жиреет… Он уже больше Столицы. Вся плоть мира пронизана его корнями. Из них вырастают его порождения, их там полно, в воде пещер. Да! Растут, как на дрожжах, и тоже жрут нашу муть. Вудрош всего лишь болезнь, опухоль, в нём нет ни капли человеческого, и тем не менее он по своему хитрый, спокойный и мудрый, как болотная змея. Он повелевает тенями. На мёртвых землях много желтых черепов — вы же знаете? Так это тоже порождения Вудроша, выросшие из его корней. Да, его отростки достигают поверхности… Через «черепа» тварь общается с тенями и прочей мерзостью. Подпитывает их своей Силой — а они подпитывают его своей. Вудрош древний, зародился ещё да Затмения, а после него обрёл небывалую мощь. Он всего лишь опухоль. Опухоль… Опухоль…
— Парень, ты бредишь, — встревожился Тариваш. И был недалёк от истины! Но Мараван не просто бредил — его душу застлал Мрак. С засохших губ срывались тихие, хриплые слова, слова больного человека, но слышалась в них сила. Сила древняя и упорная: её не напугать тряпичными оберегами, не отогнать наивными заклинаниями. Она шла напролом, глухо смеясь над собственной болью, и затапливала мысли, чувства, воспоминания… Очерняла всё на своем пути.
— Тариваш, всё кончено. Пока я валялся без сознания, то побывал в Курасае — нематериальном мире, сознании Вудроша. Конечно, видел лишь самую малость. Но не забуду этого никогда. Никогда-никогда.
Друзья поняли, что дело серьёзное. Майта строго взглянула на ханаарца: «Ну чего стоишь? Видишь ему плохо. Нужно что-то делать» Тот лишь пожал плечами: «Вот ты и делай. Ты училась на лекаря, а я нет». Девушка метнулась к бочке с настоем древесной коры, намочила полотенце и приложила к горячему лбу больного. «Давай, оживай…» С губ парня сорвался стон.
— Вудрош существует… Существует… Наш мир болен. Его уже не излечить…
— Постой, — молвила девушка. — Если Вудрош всего лишь гриб, то чего его бояться? Он-же тварь, примитив, пожиратель. Помнишь, что нам сказали мыслители? Там в Лаашине? Самая страшная сила — это человеческая подлость. Ведь злой человек может быть мудрым, сильным и смелым — и при этом с чёрной душой. Он злодей, но знает слабые стороны добра, ведь когда-то сам был добрым, умеет предугадывать мысли, и понимать добрую душу. Потому и опасен — черный изнутри, он всё еще сохраняет человеческий образ. А твари… Это всего лишь твари. Тупые пожиратели.
