Кромвель, стуча зубами, грыз ногти, и его осенило.
Точно! Отправлю этот флот в погоню за сбежавшим противником! Это же отлично! Это же! Немедленно извещу об этом!
Когда, размышляя над этим, он уже намеревался позвать ординарца... в комнату влетел офицер связи.
- Флот Галлии! Прибыл!
- Как увидел, сразу понял! Понял! У меня тоже есть глаза! Ты как раз вовремя! Передай от меня главнокомандующему флотом Галлии! Значит так...
Но офицер связи прервал его фразу:
- От флота Галлии имеется устное сообщение для Его Превосходительства Кромвеля!
- Сообщение? Оо! Вот как?!
- Вот оно: дайте знать ваше месторасположение, поскольку хотим поприветствовать вас!
- Приветствие? А, вот как?! Действительно, те ребята очень достойные! Если король достойный, то и главнокомандующий флота тоже достойный! Отлично, поднять флаг Конгресса перед главным входом в это здание!
- Понял, - офицер кивнул и вышел.
Через некоторое время стало видно, как на флагштоке в саду перед зданием плавно поднимается флаг Конгресса Республики Святого Альбиона. После этого несколько десятков, нет, около сотни линейных боевых кораблей, словно бы щеголяя изумительной выучкой, искусным маневром выстроились в шеренгу. Зрелище было, как будто совершенно находишься на смотре кораблей флота.
"Интересно, что за приветствие?" - Кромвель взволновано ждал, и тут...
Можно было увидеть, как из расположенного под окнами парадного входа разбегаются сильно нервничающие люди. Собственно говоря, что они делают? Совсем как крысы, которые бегут с корабля.
И он снова уставился на флот.
В орудийных портах около сотни линейных боевых кораблей одновременно полыхнуло.
Среди всего, что Кромвель видел за тридцать с лишним лет своей жизни, это было наиболее прекрасное зрелище.
Бесчисленные тысячи снарядов ударили в построенный из красного кирпича командный пункт, где находился Император.
В одно мгновение это здание превратилось в груду обломков.
Гандальв по левую руку от бога стоит.
Он - бесстрашный божественный щит.
Огромный клинок боевой
Держит он левой рукой.
Пику с немалой длиной
Сжимает он правой рукой.
От меня отведет он любую беду,
А я весь мир к счастью веду.
Виндальв по правую руку от бога идет.
Он доброй божественной флейтой слывет.
Со всяким животным за миг
Отыщет он общий язык.
К зверю подход он найдет,
Куда надо меня довезет
В небе, на море, в горах, хоть в аду...
А я весь мир к счастью веду.
Разум для господа - Мьедвитнир.
Божественной книгой слывет на весь мир.
Он воплощает в себе
Плоды всех умов на земле.
Знания все он собрал,
На пергаменте их записал.
Мудрый совет у него я найду -
Ведь я весь мир к счастью веду.
Был и еще один спутник у нас...
Даже упомянуть его страшно сейчас...
Четыре помощника было со мной,
Когда я ступил на сей берег пустой...[7]
Девушка проснулась от долетевших снаружи голосов поющих детей и от яркого сияния солнца. Она медленно и расслаблено поднялась. Ее ослепительные, как набегающие на берег золотые волны моря, прекрасные длинные светлые волосы с шелестом, словно осыпается песок, окутали верхнюю часть ее тела.
У ее волос была поразительная тонкость. Если внимательно присмотреться, то толщина каждого ее волоса составляла не более чем половину от толщины волоса обычного человека. Когда волосы девушки двигались, то слышался звук того, как мягко волнуется воздух... а затем вокруг разбрызгивался отраженный свет.
Подобно ее волосам ее фигура тоже была стройной.
Это было тело, похоже, являющееся результатом того, как бог пытался продемонстрировать только самого себя. Над тонкой талией большая грудь, которая не соответствовала стройности тела, вздымала ночную рубашку из тонкого шелка. Девушка, облик которой, одетой только в эту ночную рубашку, был соблазнителен, зевнула.
Если судить по блеску кожи, на вид ей было около пятнадцати или шестнадцати лет, однако... ее тонкая красота, подобная созданной руками богов многослойной литографии, не позволяла установить истинный возраст.
Как только она открыла окно, дети побежали к нему.
- Сестричка Тифания!
- Сестричка Тифа!
Один за другим дети подбегали и заговаривали с девушкой, которую назвали Тифанией.
Похоже, что эта девушка, красивая словно фея, была объектом обожания для этих ребятишек.
- Ай-ай, что случилось? Джек, Сэм, Джим, Эмма, Саманта - все в сборе. Я проснулась от вашей песни. Опять поете ту же самую песню? Других не знаете?
- Не знаааем!..
- Это - песня, которой нас научила сестричка Тифания!
Девушка тепло улыбнулась. Эти дети - словно младшие братья и сестры... Она обратила внимание, что одна девочка, самая младшая из всех, переминается с ноги на ногу с таким выражением лица, словно ей хочется кое-что сказать.
- Что случилось? Эмма. Похоже, ты хочешь мне что-то рассказать?
Девочка, которую назвали Эммой, дрожала как осиновый лист.
- Ну...
- Ничего страшного. Расскажи нам.
Поставив локти на оконную раму, Тифания ласковым голосом подбадривала ребенка.
- В лесу... В лесу. Когда я пошла собирать землянику, то нашла...
- Что произошло в лесу?
- Ну что такое! Эмма! Такие вещи сначала рассказывай нам!
- Почему ты молчала?!
- Да ведь страшно... все испачкано кровью... фи.
У Эммы стало такое выражение лица, словно она сейчас расплачется.
- Ребята, не приставайте к Эмме. Эмма, что произошло? Расскажешь старшей сестренке?
- ...Т-там лежит человек.
По лицу Тифании пробежала тень.
- Опять?
Дети зашумели.
- Наверняка это она! Эта война, война!
- Точно! - ребята кивнули.
- Сегодня утром по той большой дороге прошла армия Конгресса.
Тифания накинула одежду из тонкого шелка и выпрыгнула в окно.
- Эмма, где это?
- Сюда.
* * *
Девушка, словно подпрыгивая, продвигалась по лесу, в котором привыкла играть как в собственном саду. Дети двигались следом.
Словно бы прислонившись спиной к стволу толстого дерева, лежал парнишка.
Тифания села на корточки и приложила ухо к его груди.
- ...Дыхание еще есть. Но раны глубокие. Быстро не вылечишь.
Эмма с озабоченным лицом пробормотала:
- Сестричка Тифания, можешь его излечить?
- Глупая! - крикнул один из мальчишек-подростков. - Ведь не существует такой раны, которую не смогла бы излечить сестричка Тифания? Ты же это знаешь?
