С лошадьми в поводу они направились в Драконий дол пешком.
Охранники Маргарет поймали своих скакунов и двинулись следом. Маски бравых вояк слетели с их лиц, обнажив неуверенность и страх.
Все молчали до самого моста, а там их уже встречала Орра со своими гиенами.
Ей не нужно были ничего объяснять.
— На вас напали? — Орчиха сразу приметила стрелу в конском крупе. Объявила без тени сомнения: — Не эльфы.
— Князь Селебрин клялся, что он тут ни при чем, — мрачно подтвердила Анна.
Погладила подбежавшую Ашу по жесткой спине.
Потом Бонту.
— Если бы вас все-таки застрелили, он бы так просто не отболтался. — Орчиха неодобрительно оглядела охрану. — Расскажите мне, с кем сражались-то?
Ответ, само собой, разочаровал…
Не видели толком — не знаем.
В итоге не нужных более телохранителей поскорее отправили обратно к Маргарет, сопроводив письмом с подробностями случившегося.
Не передать словами, как Анна радовалась Драконьему долу.
И тому, что вернулась туда живой. Звук свистящей в воздухе стрелы прокручивался в голове раз за разом, как заевшая пластинка. От него за висками родилась боль.
Анна морщилась и безрезультатно массировала голову пальцами.
Успокоиться не получалось.
Стены старой конюшни, в которую она пришла вместе с Марисой, предварительно попросив Фима с Оррой разгрузить вещи, скрипели от ветра, и тревожились лошади в денниках.
Анна с камеристкой были вдвоем.
Пегий мерин истошно заржал, когда Мариса нашептала что-то, прижавшись щекой к его шкуре, а потом, как нож из масла, вытянула из расслабившихся мышц засевший в живой плоти наконечник.
— Тише-тише… Уже все… — Она попросила Анну подать ей склянку с местным аналогом спирта. — Простите, что указываю, госпожа…
— Все в порядке, — успокоила ее Анна, подавая сверкающую бутылочку. — Здесь ты главная.
Обработав рану, камеристка устало вздохнула.
— Иногда я думаю, что могла бы залечить гораздо больше ран. — Она с сожалением оглядела собственные ладони. — Как жаль, что мне нельзя…
— Жаль, — согласилась с ней Анна.
Орра уже ждала их на улице.
— Вытащили?
— Да… — Мариса протянула ей стрелу. — Неглубоко вошла. Быстро заживет.
Орчиха покрутила улику. Попробовала пальцем оперение.
— Похоже, Селебрин не врал вам. Эта стрела действительно давным-давно не видела эльфийских рук. Краска выцвела, перо растрепалось… Эльфы к своему вооружению относятся крайне щепетильно.
— И хорошо, — сделала вывод Анна. — Все-таки приятнее жить с мыслью, что соседи вокруг приличные и не пытаются тебя убить.
— Приятнее, — подтвердила Орра. — Но не легче.
Анна вздохнула.
— Да уж… Пойдем в дом, — позвала она орчиху. — Я отдам тебе оружие, которое купила, и расскажу кое-какие новости.
Спустя десять минут Орра уже раскрывала сундук.
— Хорошо, — выдала довольным тоном, едва взглянув на клинок. — Очень хорошо! Теперь пусть только сунутся.
— А еще появился шанс продать камни. Принцесса Розмари готова взять для нового загородного дома сто телег, но…
— Угу… — Орра все поняла и напряженно прищурилась. — Попробуй их вывези быстро. Гиенам с седельными сумками не натаскаться.
Анна взглянула на Ашу и Бонту. Их впервые пригласили в дом, и теперь они внимательно исследовали комнаты и коридоры.
Мариса хлопотала на кухне, и вскоре обе гиены переместились туда, привлеченные ароматом похлебки. Там им перепали кости, и они захрустели угощением, перемалывая его громадными зубами и поглощая все до последней крошки.
Тепло печи успокаивало.
От кастрюли шел к потолку мягкий пар…
— Надо что-то придумать, — произнесла Анна, понимая, что в данный момент эта фраза бессмысленна.
Никаких быстрых идей по решению проблемы в голове не возникало.
И тут Орра рассказала:
— Пока вас не было, я расчистила завал и пробралась в ваши барсучьи ходы.
Глаза Анны загорелись интересом и надеждой.
— Ты видела большой коридор?
— Видела, — подтвердила орчиха.
— Вышла к реке? Как мы с лордом Эвершейдом?
— Нет. Я отправилась в другую сторону.
— И что там?
— Ничего такого… Корридор все тянется и тянется параллельно речушке, что впадает в Великую. Я долго шла… Но не до конца. А потом обнаружила нору, через которую пролезла Бонту. Она ведет к завалу вашей прабабки. И вот еще… — Орра положила на стол два искривленных опала. — Помните, вы такой же нашли? Вот еще.
— И кольцо… — Анна поправила перстень, с которым теперь не расставалась. — Их что же, тут добывали?
— Кто знает? — пожала плечами Орра.
Анна попросила:
— Отведи меня туда. — Взглянула за окно. Там плотно и густо стоял ночной мрак. — Завтра. Пожалуйста.
— Ладно, — согласилась орчиха.
— И давай пройдем подальше. Туда, куда ты не добралась. Вдруг там есть просторный выход?
Анна уже размечталась, как загонит в Опаловый коридор подводы с лошадьми. Прямо под землю, чтобы сразу загружать и… Интересно все-таки, есть с той стороны хоть что-то похожее на дорогу?
Орра разгадала ее мечты и спустила с небес на землю.
— Не думаю, госпожа, что получится найти там дельный выход. Если б он был, большой и широкий, точно бы от глаз не укрылся. Знали бы про него. Мы. Или соседи. Уж гиены точно! А если он все же где-то там и прячется, нужна ж еще дорога. И если она тоже, к примеру, имеется, дальше чужие земли. Сначала Селебрина, потом дикие. Не так-то просто будет…
— Как проще? — принялась выяснять Анна. — Если не подводами, то как еще возить?
Орра задумалась, потом предложила:
— По реке. Но корабль нужен.
Анна кивнула.
— И действительно. Нужен… Где б его достать?
— Нанять, но это недешево, — прозвучало в ответ. — Это денег стоит. Больших. Да и связи нужны деловые.
А у Анны перед глазами возник на миг огромный корабль, ползущий в ночи воль темных берегов. И исчез тут же.
Не стоит мечтать о подобном. Заключать сделки с разбойниками — дурная затея. Себе дороже…
Мариса позвала есть.
Орра стеснялась остаться на ужин, но Анна уговорила ее.
— Завтра отведи меня по новому ходу, — потребовала перед тем, как сытая орчиха отправилась к себе в домик в компании разомлевших у огня гиен.
— Прямо завтра?
— С утра. Как только встанем.
Орра с сочувствием головой покачала:
— Так нельзя. На вас же лица нет. Дорога, покушение… Не-е-ет. Под землю лучше в полной силе ходить.
— Я не вытерплю ждать, — пожаловалась Анна.
— Вытерпите. У вас хлопот разных хватает и дома…
После ужина Анна долго и упорно мыла посуду, чувствуя себя виноватой. Камеристка тоже измучилась в пути, тоже натерпелась во время нападения, но при этом, как только вошла в особняк — сразу к плите. Не раздумывая.
Потому что так должно.
Потому что госпожа уставшая-голодная.
Мочалка яростно заскребла по перепачканному чугуну.
— Ну зачем же так-то? — Мариса попыталась забрать у хозяйки плетенку в куцей пенке и сковороду, все еще пахнущую луком и маслом. — Отдохнули бы…
— Ты больше меня устала, — воспротивилась Анна. — Ты и в дороге… И коня лечила… — Она повернулась к собеседнице. — Как оно, кстати? Лечить магией? Тяжело ли?
— Не очень тяжело, — объяснила Мариса. Спохватилась: — Лично мне. Я ведь редко берусь…
Анне стало интересно.
— А узнала ты об этом как? О том, что магия внутри живет? Тоже что-то появлялось, типа моей тьмы?
Камеристка ударилась в воспоминания:
— Лет двадцать мне было… Тогда зима стояла лютая, и у нас все овцы от холода заболели. И я сама каждый день тряслась от проклятущей стужи, одежа не помогала… Пришла как-то в овчарню, где лишнего грамма тепла не осталось, и чувствую вдруг, что горю вся. Первым делом подумала: ну все! Добралась и до меня хворь проклятущая. Потом понимаю, что жар не внутри, а снаружи — на коже. Все больше на ладонях поверх лежит. И пощипывает. И будто сорваться с кончиков пальцев желает… После ушло все в овец — встали они. Поднялись здоровые. А я, помню, пела. Какие-то баллады. Да что на ум приходило, то в ход и шло…
