И он вышел.
Я рухнул на койку и закрыл глаза, вспоминая, как Ворон задушил свою жену, как молча снял с нее обручальное кольцо. Выпалив одну короткую фразу, он раскрылся передо мной больше, чем за все время со дня нашей первой встречи. Странно.
Я заснул, размышляя о том, что он расквитался со всеми, кроме главного источника своих несчастий. Хромой оставался неприкосновенным, потому что был одним из слуг Госпожи. До сегодняшнего дня.
Завтра меня и Ворона ждала неизвестность. Я гадал о том, что ему сегодня приснится. И о том, останется ли у него цель в жизни, если Хромой умрет. Человек не может выжить, черпая силы лишь в ненависти. Так будет ли он утруждать себя попыткой остаться в живых среди того, что нам предстоит?
Возможно, именно это он и хотел мне сказать.
Я испугался. Человек, который так думает, может стать слегка самонадеянным и опасным для окружающих.
Чьи-то пальцы сомкнулись на моем плече.
– Пора, Костоправ. – Меня разбудил сам Капитан.
– Да. Я проснулся. – В эту ночь я плохо спал.
– Душелов уже готов отправиться в путь.
– Который час? – спросил я, заметив, что еще темно.
– Почти четыре. Душелов хочет уйти до рассвета.
– Понятно.
– Слышишь, Костоправ? Будь там поосторожнее. Я хочу, чтобы ты вернулся.
– Конечно, Капитан. Ты же знаешь, я не любитель лезть на рожон. Но все-таки, почему именно я и Ворон? – Быть может, сейчас он мне скажет?
– Душелов сказал, что Госпожа называет это наградой.
– Серьезно? Ничего себе награда… – Я пошарил вокруг, отыскивая сапоги. Капитан уже шел к двери. – Капитан! Спасибо.
– Не за что. – Он знал, что я благодарил его за заботу.
Когда я завязывал шнурки на куртке, в дверь просунулась голова Ворона:
– Готов?
– Еще минутка. Холодно на улице?
– Прохладно.
– Плащ прихватить?
– Не помешает. Кольчугу надел? – Он коснулся моей груди.
– Да. – Я надел плащ, взял лук и подбросил его на ладони. На мгновение я ощутил на груди холодок амулета, который мне дал Гоблин. Я мысленно понадеялся, что он мне поможет.
– Я тоже надел, – улыбнулся Ворон.
– Тогда пошли, – улыбнулся я в ответ.
Душелов ждал нас во дворе, где мы накануне тренировались в стрельбе из лука. На него падал свет из окон отрядной столовой – пекари уже усердно трудились. Душелов стоял неподвижно, как на параде, левой рукой прижимая к боку сверток, и смотрел в сторону Облачного леса. На нем было лишь обычное кожаное одеяние и морион. В отличие от некоторых Взятых, он редко носил оружие, предпочитая полагаться на свое тавматургическое искусство.
Он разговаривал сам с собой. Зловещие оказались разговоры: «Хочу увидеть, как он падает замертво. Ждал этого четыреста лет». – «Мы не сможем подойти настолько близко. Он нас почует». – «Тогда откажись от любой магии». – «Ну, нет! Слишком рискованно!»
Слышался целый хор голосов. Когда два из них говорили одновременно, мне становилось по-настоящему жутко.
Я встретился взглядом с Вороном. Тот пожал плечами. Его Душелов не пугал. Но Ворон, в конце концов, вырос во владениях Госпожи и видел всех Взятых. Душелов, вероятно, один из наименее злобных.
Минуты две мы прислушивались, но фразы не становились осмысленнее. Наконец Ворон не выдержал и рыкнул:
– Господин, мы готовы. – В его голосе ощущалось легкое волнение.
Сам я словно онемел. Мысли мои вертелись вокруг лука, стрелы и дела, которое мне предстоит сделать. Я представил, как натягиваю тетиву и отпускаю ее, как прослеживаю взглядом полет стрелы, и неосознанным движением провел пальцами по подарку Гоблина, поймав себя на том, что делаю это уже не первый раз.
Душелов встряхнулся, словно мокрый пес, и как-то внешне подобрался. Он взмахнул рукой, не глядя на нас, бросил: «Пошли!» – и зашагал.
Ворон обернулся и крикнул:
– Душечка, возвращайся обратно, как я тебе велел. Прямо сейчас!
– Да как же она тебя услышит? – удивился я, тоже оборачиваясь и глядя на девочку, стоящую в полутемном дверном проеме.
– Она и не услышит. Зато услышит Капитан. Все, уходи! – Он яростно замахал рукой. Тут же появился Капитан, и Душечка исчезла.
Мы шагали следом за Душеловом. Ворон что-то бормотал себе под нос – он беспокоился о ребенке.
Душелов шел ходко. Он вывел нас из казарм, затем из города и припустил напрямик через поля, так ни разу не обернувшись. Наш путь завершился на поляне в центре большой рощи, расположенной на расстоянии нескольких полетов стрелы от городских стен. Там, на берегу ручья, лежал потрепанный ковер, натянутый на грубую деревянную раму высотой в фут и площадью примерно шесть на восемь футов. Душелов что-то произнес, ковер дернулся, зашевелился и туго натянулся.
– Ворон, сядешь здесь. – Душелов указал на правый из ближайших к нам углов. – А ты, Костоправ, здесь, – показал он на левый.
Ворон осторожно поставил ногу на ковер и явно удивился, что вся конструкция не развалилась.
– Садитесь. – Душелов усадил Ворона, заставив его скрестить ноги и положить оружие рядом, на краю ковра. Такую же операцию он проделал и со мной. Я весьма удивился, ощутив жесткость ковра, – создавалось впечатление, будто сидишь на крышке стола. – Очень важно, чтобы вы оставались на месте, – предупредил Душелов, усаживаясь впереди нас и вытягивая ноги вдоль середины ковра. – Если мы не сумеем сохранить равновесие, то все выпадем. Понятно?
Я мало что понял, но согласился с Вороном, когда тот сказал «да».
– Готовы?
Ворон снова сказал «да». Полагаю, он-то знал, что нам предстоит, но меня дальнейшее застало врасплох.
Душелов опустил руки ладонями вверх, произнес несколько странных слов, потом медленно поднял руки. Я посмотрел вниз и ахнул. Земля удалялась.
– Сиди спокойно! – рявкнул Ворон. – Убить нас хочешь, что ли?
До земли было всего футов шесть. Пока. Я выпрямился и застыл, но успел повернуть голову и заметить шевеление в кустах.
Точно, Душечка. Открыв от удивления рот, я уставился вперед и с такой силой стиснул лук, что едва не выдавил на нем вмятины. Жаль, что мне не хватило храбрости потрогать амулет.
– Ворон, а ты договорился о Душечке? На случай… сам знаешь…
– Капитан о ней позаботится.
– А вот я позабыл назначить следующего летописца.
– Не будь таким оптимистом, – саркастически бросил он. Я невольно вздрогнул.
Душелов что-то сделал, и мы заскользили над верхушками деревьев. В ушах зашуршал холодный ветер. Я скосил глаза вниз. Мы достигли уже высоты пятого этажа и продолжали подниматься.
Звезды над головой развернулись – Душелов менял курс. Ветер задул с такой силой, словно мы летели навстречу буре. Я все больше наклонялся вперед, опасаясь, что меня сдует. За спиной у меня было лишь несколько сотен футов пустоты и резкий удар о землю. Пальцы, стискивающие лук, даже заболели.
