– Эрдан, – задумчиво промолвил Верген. – Поскольку мне лень тратить силы, пытаясь дать тебе в ухо… как старший группы приказываю: займись этим самостоятельно.
– Чем? – удивился эльф. – Дать себе в ухо?
– Вот именно, – кивнул Верген.
Как бы то ни было, но Карвен решил прислушаться к мнению старших товарищей и никаких знакомств с девицами заводить не стал.
Быть может, поэтому, когда они отправились на постоялый двор и улеглись спать, ему нечто несусветное и приснилось.
Карвену снился огонь. Он куда-то шел внутри огромного зала, и этот зал целиком состоял из огня. Пол, стены, потолок и держащие его колонны – все было огнем. Карвен смотрел сквозь огонь и дышал им. Смотрел и видел – огромные, под потолок зала, книжные полки. Нескончаемое количество книг. Горящих, нет, не так… книг, состоящих из огня.
«Я должен сгореть, – подумал он. – Я давно должен бы сгореть. Почему я не сгораю?»
«Ах, ну да, я же сплю!» – мелькнула следующая мысль, но даже тогда Карвен не проснулся.
Вместо этого он прошел в читальный зал, отодвинул огненное кресло и сел за огненный стол. Привычно, словно делал это на протяжении многих лет, открыл лежащую перед ним огненную книгу и внимательно вгляделся в огненные буквы.
«Это небось та самая библиотека, про которую Ильтар рассказывал! Та, которую безумный маг создал. Которую потом сожгли. Так вот, как все это выглядело!»
Или выглядит?
«Тот сон, про графа Крэтторна, был таким же живым, но это был мой сон. А этот…»
Карвен посмотрел на свою руку. Это была не его рука. Это не могло быть его рукой. Даже во сне. Даже в кошмаре – не могло.
Рука была женской.
Проснувшись, Карвен даже вспомнил, что это за библиотека ему снилась.
«Ну да, Ильтар рассказывал! Та самая сожженная библиотека «Призрачной Империи»! Чего только не приснится на новом месте!»
Он повернулся на другой бок и вновь заснул. На сей раз ему снились лероннские красотки.
* * *
Принц Феррен тяжко вздохнул и взялся за ручку двери. Если бы у него был выбор, он предпочел бы сразиться с драконом.
«Дракону я ничего плохого не делал», – уныло подумал он и решительно открыл дверь.
– Здравствуйте, ваше высочество, – храбро произнес Феррен, приветствуя принцессу Лорну.
И попытался посмотреть ей в глаза.
Почему-то это было страшно трудно сделать. Он сумел приподнять взгляд только до подбородка принцессы, а потом глаза сами собой опустились вниз, уставились в пол у самых ног принцессы. Он даже видел носки ее башмачков, странных, несуразных башмачков, по слухам, сшитых руками принца Ильтара. Он не мог поднять глаза… просто не мог…
Феррен почувствовал, что у него трясется голова. Дрожат ноги, дрожат руки, весь он трясется, словно кисель. Еще немного, и принцесса заметит, в каком он состоянии. Нужно собраться, успокоиться. Принцесса должна видеть, что он осознает свою вину, видеть его раскаяние и муки совести, а не отвратительный припадок, который сейчас с ним, похоже, сделается.
«У меня же никогда не было никаких припадков! Да что же это со мной?!»
«Она еще решит, что я опять собираюсь на нее наброситься!»
– Здравствуйте, ваше высочество, – тихо ответила принцесса.
И замолчала.
Ее голос прошелестел в его сознании и затих. Ее голос ничем ему не помог. Не за что было уцепиться, чтоб все-таки поднять глаза и посмотреть… поднять глаза и посмотреть…
Глаза и голова превратились в тяжкую, неподъемную ношу, которую любой ценой следовало втащить на высокую гору, вот только сил не хватало.
«Еще немного, и она заметит, в каком ты состоянии!»
«Прекрати! Прекрати немедленно! Успокойся!»
Феррен упорно пытался поднять трясущуюся голову и все-таки посмотреть в глаза Лорне.
«Ты виноват… виноват… виноват…» – грохотали барабаны в его голове.
«Но я же осознал! Я же понял! – попытался возразить он. – Я стал другим!»
«А это не важно, кем ты стал сейчас… не важно, что ты совсем другой… что этот другой никогда бы так не поступил… отвечать придется тому, кем ты был прежде… прежде… прежде…»
«Попытаться что-то сказать, как-то извиниться… она же добрая… умная… она…»
«Что?! Что можно сказать?! Какие тут могут быть извинения?! При чем здесь вообще она? Это сделал ты. И отвечать – тебе. Только тебе».
«Что ты ей скажешь?»
«Найди хоть одно слово, кроме «здравствуйте, ваше высочество!».
А голова кружилась, кружилась, уводя землю из-под ног…
– Прости… – прошептал Феррен одними губами. А потом голова закружилась с невообразимой скоростью, пол нелепо вздыбился, выгнулся и ударил деревянным кулаком в лоб.
– Ой, – тихо сказала Лорна, когда принц Феррен покачнулся и рухнул ей под ноги.
Не упал на колени, не простерся ниц, моля о пощаде, – рухнул под ноги, словно убитый.
– Что это с ним? – вымолвила потрясенная Лорна, а Нэллен, переодетый служанкой, уже присел рядом с простертым принцем.
– Он… он не умер? – тревожно спросила Лорна.
– Нет, ваше высочество, – откликнулась ее «служанка». – Его высочество изволили упасть в обморок…
– У меня где-то была нюхательная соль, – проговорила принцесса, приседая рядом с Нэлленом и пытаясь нащупать пульс. – И впрямь – обморок.
– Минутку, ваше высочество. – Нэллен мигом добыл нюхательную соль и протянул ее Лорне. – Ваше высочество изволите сами?
Принцесса выхватила соль у него из руки.
Короткое время спустя принц Феррен открыл глаза и посмотрел в глаза принцессы Лорны.
– Прости меня… пожалуйста… – прошептал он. – Я… многое понял с того… случая… правда понял. Я больше никогда… ни с кем так не… веришь?
Он протянул ей свою дрожащую руку.
Недолгое время принцесса пристально смотрела в его глаза. А он не отводил взгляда. Что-то поменялось, и теперь он вновь мог смотреть ей в глаза.
– Ты… мне веришь? – тихо прошептал он.
– Верю, – ответила Лорна, на миг коснувшись его руки.
А потом, слегка переменившись в лице, добавила:
– А что такое? Я ничего не помню. И вы… вы ведь тоже ничего не помните, ваше высочество? И вообще, о чем это вы? Мы говорили о созвездии Двойной Щит.
– Да, – с облегчением выдохнул Феррен. – И впрямь, о чем это я? Действительно, давайте поговорим о созвездии Двойной Щит.
Он поднялся на ноги, кое-как привел себя в порядок, и до самого конца этой недолгой беседы они говорили исключительно о созвездиях.
Феррен с удивлением обнаружил, что не в состоянии больше относиться к Лорне как к женщине, не может захотеть обладать ею. Она не перестала быть прекрасной. Как раз наоборот, разбуженная своей любовью, она была чудо как хороша. Но Феррен больше не мог позавидовать Ильтару. Для него Лорна стала чем-то большим, нежели просто женщина, чем-то недоступным для обладания. Нет, он не обожествлял ее, не преклонялся перед нею. Она была чем-то вроде рассвета, заката или звездного неба над головой. Он мог любоваться ею, как все мы любуемся рассветами и закатами, но ведь никого из нас не охватывает досада, что мы не в состоянии их обнять.
