— Так я и думала, что найду тебя здесь, — прозвучал чей-то голос.
Дар обернулась и увидела Нир-ят.
— Я часто сюда приходила после того, как мне сделали татуировку, — сказала Нир-ят, принюхалась и улыбнулась, — ты думаешь о своем велазуле?
Первым порывом Дар было отрицать, что у нее есть возлюбленный, но она сдержалась и спросила:
— Откуда ты знаешь?
— У меня есть нос. И потом — ты сама мне сказала.
— Я сказала?
— Фалфхисси развязывает язык, — объяснила Нир-ят.
— Значит, и мутури тоже знает?
— Я в этом сомневаюсь, младшая сестренка.
— Надо мне с ней поговорить, — сказала Дар, — я хочу стать благословленной.
— Ты торопишься. Ковок-ма — твой первый велазул?
Дар вспомнила о своих горских ухажерах. Ни одного из них она не назвала бы возлюбленным. Единственным мужчиной, который целовал ее, был Севрен, и было это всего один раз.
— Хай, — сказала она, — ковок-ма — первый.
— Он дарил тебе любовь?
— Хай.
— Это не причина думать о благословении, — сказала Нир-ят, — не говори пока с мутури. Лучше повидайся с Ковоком. Я часто бываю в их палате. Возьму тебя с собой.
— Когда?
— Как только пожелаешь.
— Завтра?
Нир-ят насмешливо зашипела.
— Да тебе и вправду невтерпеж!
На следующий день Дар и Нир-ят отправились в гости в палату клана Ма. Подобные визиты происходили часто, и никто не удивился, когда Нир-ят сообщила, что берет с собой новую младшую сестру. Захватив кое-что из одежды на смену и немного еды, сестры тронулись в путь с утра.
По пути Нир-ят обрушила на Дар просто-таки лавину сплетен и слухов. Дар узнала о таинственной болезни королевы, которую в силах исцелить только колдун-вашавоки, и о том, как весь клан страдает из-за отсутствия королевы. Она узнала о том, почему королева поддержала свою старшую сестру, когда проходили выборы верховной матери клана. Нир-ят поведала ей, кто жует слишком много вашутхахи; кто счастлив в супружестве, а кто нет; кто из сыновей отправился на войну во имя королевы и какие сыновья погибли на войне; кто кому дарит любовь; кого почитают, а кого презирают. Дар выслушала историю Харц-ят — матери, ставшей твадой и уже пятьдесят зим живущей в полном одиночестве. Дар узнала о том, что Жвар-ят достигла такого умения в нанесении татуировок, потому что упражнялась на поросятах, усыпленных с помощью фалфхисси. Еще Нир-ят рассказала ей о том, что когда Гар-ят отказалась благословить велазулу своего сына, тот поступил на службу в оркский полк и погиб в бою.
Нир-ят не только сплетничала. Порой она говорила с Дар как старшая сестра.
— Ковок-ма — твой первый велазул, — сказала она, — слишком рано пока думать о благословении.
— Только Ковок-ма будет так заботиться обо мне, — возразила Дар, — без него я останусь совсем одна.
— Тебе не надо знать будущее.
— Я знаю, что без него мое сердце опустеет.
— Ну так будь ему рада, но к его мутури не ходи.
— Но…
— Так ты сможешь с ним видеться. Но как только дело дойдет до Кат-ма, она положит конец вашим встречам.
— Почему она запретит нам встречаться?
Ведь я теперь уркзиммути.
— Мутури желают иметь внучек, — ответила Нир-ят.
Дар изменилась в лице.
— Я об этом не подумала.
— Возможно, тут ничего сложного нет, — сказала Нир-ят, — просто я ничего не знаю про волшебство. Может быть, если ты переродилась, вы сможете иметь детей.
Дар в этом сомневалась. На самом деле мысль о возможной беременности ее испугала.
— Не грусти, Даргу. Пока не дойдет до серьезного, мутури смотрят в разные стороны. Пока цветут цветы, не думай о зиме.
Дар решила последовать совету сестры, и это у нее довольно легко получилось, поскольку идти вперед было приятно. Дорога вилась между зелеными горами, вершины которых были покрыты багряными и золотыми красками осени. Было так хорошо дышать чистым горным воздухом. Дар и Нир-ят проделали большой путь, прежде чем остановились на ночлег в палате дальней родственницы. Она слышала о перерождении Дар и была рада познакомиться с ней. Вечером Дар поведала обитателям палаты свою историю. Все слушали как зачарованные. Дар очень помогало то, что теперь все принимали ее как равную.
Во второй половине следующего дня Дар и Нир-ят ступили на земли клана Ма. Владения клана занимали южный склон горы, увенчанной несколькими грядами холмов. Вершины холмов занимали ступенчатые поля, ниже паслись овцы и козы.
— Слушай, — сказала Нир-ят, когда они подошли к подножию горы, — слышишь, колокольчики звучат по-разному?
Дар прислушалась.
— Кажется, да.
— У каждого стада — свой звук, — Нир-ят старательно прислушалась, — это колокольчики моего двоюродного брата Ковока, — она указала на низину в левой стороне, — сегодня он пасет своих коз вон там.
Дар поспешила в ту сторону.
— Пойдем скорее!
Нир-ят с усмешкой устремилась за Дар, с трудом поспевая за ней. Склон был крутым, вскоре Дар пришлось замедлить шаг.
— Тут место только для коз, — запыхавшись, проговорила она.
— И для сыновей, которые их пасут, — добавила Нир-ят, обвела взглядом травянистую лощину и что-то заметила, — спрячься, Даргу! — шепнула она, — быстрее! — После того как Дар спряталась за кустом, Нир-ят крикнула: — Тава, двоюродный брат Ковок!
Сидя на корточках за кустом, Дар услышала звук шагов и голос Ковока:
— Тава, дочь сестры отца. Зачем ты пришла сюда?
— У мутури родилась новая дочь.
— Еще одна? Мут ла благословила ее.
— Я привела ее сюда, чтобы показать тебе.
— Слишком долгое странствие для такой малютки.
Нир-ят усмехнулась.
— Она большая для своего возраста. Хочешь поглядеть на нее? Она за кустом.
Не в силах более сдерживаться, Дар вышла из своего укрытия. Ковок-ма замер в неподвижности.
— Даргу?
— Теперь меня зовут Даргу-ят. Я переродилась.
Ковок-ма торопливо сбежал по склону и остановился перед Дар.
— Но как это возможно?
— Это было волшебство, — ответила Дар, взяла Ковока за руку и прижала ее к своей груди, — я стала уркзиммути.
Ковок-ма протянул другую руку, осторожно прикоснулся к линиям татуировки на подбородке Дар. Правда, она представляла себе, что прикосновение будет иным. Похоже, Ковок-ма не верил собственным глазам, и ему хотелось потрогать Дар, чтобы удостовериться в том, что это чудо действительно свершилось.
— Наверняка это деяние Мут ла, — благоговейно произнес Ковок-ма.
— Хай, — ответила Дар.
Не дав ей вымолвить больше ни слова, Ковок-ма обнял ее, оторвал от земли и сделал глубокий вдох. Дар обхватила руками его шею, дав ему насладиться исходящим от нее запахом.
