— Можно сказать и так, — кратко ответил он. Тзигона нахмурилась, и ткнула ему в руки небольшой мешок.
— Можешь поносить для меня. Это поможет тебе вернуть репутацию вежливого и правильного джордайна.
Отсутствующе, Маттео взял мешок и перекинул его через плечо.
— Ты не представляешь, что натворила, верно?
— Вовсе нет. Я привлекла к тебе внимание Кассии. И снова — не стоит благодарности.
Маттео возвел очи горе.
— Снова, я от всей души солидарен.
В ответ ему достался подозрительный взгляд.
— Ты не кажешься довольным. Должна заметить, тебе нелегко отплатить. Но я знаю что нужно — от этого-то даже ты не откажешься.
Она двинулась сквозь толпу, скользя меж ордами покупателей и уличных артистов, уверенно пробираясь к неведомой цели. Маттео шел следом, мысленно ужасаясь новым бедам, которые может навлечь ее следующий акт "помощи".
Миновав рынок, они вышли на небольшую боковую улицу, обрамленную прилавками и шелковыми тентами, выкрашенными во все цвета радуги. Послеполуденное солнце просвечивало сквозь деревья, затенявшие улицу, даря драгоценную тень искавшим обеда.
Шепотки разговоров и вкусные ароматы вились в воздухе. Тзигона остановилась под алым пологом, глубоко вдохнула, разглядывая ряды свежей выпечки, выложенной на Т-образной подставке. Еще несколько пирожков жарились в пузырящемся масле, быстро становясь пышными, коричневатыми и чудесно пахнущими, каким и должен быть выпекаемый сладкий хлеб. Пекарь опускал очередную партию в истолченный сахар, смешанный с редкими специями: гвоздикой, кардамоном, мускатом. Похлопав по карманам, Тзигона извлекла несколько клинообразных кусочков электрума, использовавшихся в качестве мелкой монеты.
— Две палаческих петли, — попросила она булочника, указывая на длинные хлебцы с петлей на конце. — И пожалуйста, окуните их еще раз в пряности. Пусть будет послаще.
Когда она предложила одно припудренное лакомство Маттео, тот мотнул головой, указав на днище котла, раскаленное до красноты без всякого костра.
— Булки приготовлены с помощью магии, — объяснил он. — Джордайни такое запрещено.
Тзигона застыла на миг, уставившись на него, потом пожала плечами и с энтузиазмом впилась в сладкую выпечку.
— Вкус от этого не хуже. Но ничего, не пропадет. Я достаточно голодна, чтобы справиться с двумя, — заверила она. — Что с тобой делать? Давай пройдемся и найдем что-нибудь, подходящее для тебя.
Он скинул мешок с плеча.
— Не нужно, да и времени нет. Мне полагается вернуться на виллу патрона до заката, а необходимо еще доставить сообщение Прокопио.
Ухмыльнувшись, Тзигона игриво ткнула его в бок.
— Ага! Так ты не настолько подпортил себе карьеру, как стонал.
Маттео вздохнул, и облокотился на широкий серебристый ствол одного из могучих деревьев, затенявших аллею.
— Испорчу, как только лорд Прокопио узнает о брошенном Франдо вызове.
— С чего ему волноваться? Франдо идиот, даже по стандартам джордайни. Я встречала ослов, которые с легкостью одолеют его в дебатах.
— Пусть так, но он советник мага Ксавьерлин. Вызов между советниками отражается на их патронах. На текущий момент у Прокопио нет желания побеждать Ксавьерлин, но и проигрыш он тоже не может себе позволить.
Тзигона умудрено кивнула.
— Ага. Он сделал большую ставку на каждого боевого петуха. Так он в любом случае не сильно проиграет, но если у него нет свободных денег, это может оказаться неудобным.
Замечание возмутило его, как и сравнение между дебатами джордайни и вульгарным занятием вроде петушиных боев.
— Деньги тут абсолютно ни при чем! Дело в политике. Ксавьерлин — Верховный Старейшина Халараха. Для Прокопио бросить ей вызов равносильно объявить на весь свет о своих притязаниях на ее пост. В настоящее время он не может позволить себе выглядеть слишком амбициозным.
Очередное пожатие плечами продемонстрировало, что Тзигону все это не слишком волнует.
— Что сказала Кассия?
— Кажется, она собирается порекомендовать меня королеве Беатрикс, — буркнул Маттео. Тзигона просияла.
— Так все чудесно, верно? Станешь королевским советником.
— Ничего хорошего, если это означает отправиться во дворец опозоренным, единственно дабы избавить нынешнего патрона от хлопот.
— После того, как ты очутился на месте, какая разница, скакал ли ты на коне или муле? — заметила она. — Когда путешествие окончено, оно быстро забывается.
Пришлось признать, что в этом есть некая практичность.
— Я начинаю понимать логику твоих аргументов, — сообщил Маттео, и вздохнул. — И это меня тревожит.
Весело рассмеявшись, девушка взяла его под руку и заставила шагать помедленнее.
— Разве я не говорила, что со временем ты ко мне привыкнешь?
— По этому поводу нам нужно поговорить, — медленно проговорил он. — Не могу отрицать, мне приятна твоя компания, я часто вспоминал о тебе с нашей последней встречи. Поверь, я вовсе не хочу нанести обиду, но должен настоять, чтобы ты прекратила вмешиваться в мои дела.
Замерев на месте, Тзигона уставилась на него.
— Вмешиваться!
Настолько ошеломленной она выглядела, что Маттео почувствовал себя обязанным прояснить мысль.
— Лезть без спросу. Или заниматься, если тебе такой термин больше по вкусу. Последний пример — твое представление на Площади Древ.
— Тебя собирались пырнуть двумя очень неприятного вида кинжалами. Мой рассказ помешал этому.
— Помешал, и оскорбил джордайна, заставив его бросить вызов.
Тзигона скрестила руки на груди.
— Что, в свою очередь, привлекло к себе внимание главного советника короля.
— Не всякое внимание на пользу. Кассия считает меня глупцом, и поэтому собирается порекомендовать своей сопернице.
— Которая как раз случайно оказалась королевой Халруаа, — завершила за него Тзигона, повышая от раздражения голос. — Я-то думала, джордайни должны быть амбициозными! Какая разница, как ты пролез на высокий пост? Только попади туда, а дальше все зависит от тебя. — Она встала в надменную позу, и подвела итог голосом Кассии: — Если ты не способен использовать такой шанс, тогда ты и в самом деле дурак, каким сочла тебя советница короля.
Невероятная точность имитации, лучше любого эха, заставила Маттео удивленно покачать головой.
— Как у тебя получается?
— Голоса? — переспросила она небрежно. — Мне говорили, что у меня природный дар. Я как-то путешествовала с артистической труппой, так меня объявляли "человеком-пересмешником". Было весело, какое-то время, — доверительно сообщила она, — Но от перьев на костюме я вечно чихала. Слышал о Старой Бесс?
