Разговор, в том, что касалось его, был окончен. Он перестал играть в гляделки и вернулся к лиственнице. В конце концов леди и Джебилу начали обсуждать события и людей, которые Браяра не интересовали. Он работал осторожно, не позволяя гневу отвлечь себя от заботы о том, чтобы его подопечная здесь процветала. Наконец лиственница была устроена и жадно пила воду, которую он ей дал, изгибая корни, чтобы устроиться в своём новом блюде. Браяр убрал за собой, аккуратно всё сложив, затем взвалил суки на плечи.
На стенке рядом с лиственницей появился чёрный шёлковый кошелёк. Браяр открыл его и посчитал содержимое, зная, что Джебилу и Леди Зэнадия следят за ним. Все деньги были на месте. Он высыпал монеты и поместил их в свои собственные сумки, оставив пустой кошелёк. Он ничего не хотел брать у этой женщины, кроме причитающейся ему платы. Он поклонился леди и Джебилу, затем пошёл прочь.
Уходя, он ещё раз остановился у арки, откуда открывался наилучший вид большого сада, пристально глядя на кусты и деревья. У корней пары деревьев, красного можжевельника и короткохвойного кедра, почва была недавно вскопана, как он увидел.
«Чем они вас кормят?» ‑ беззвучно спросил он их. «Что заставляет вас так хорошо расти в столь усталой земле?»
У них всё ещё не было для этого слов. Браяр устало покачал головой и последовал за проводником к воротам для слуг.
Нагружая осла и садясь на коня, Браяр только и думал о доме. Образ супа, фруктов и, может быть. жареного цыплёнка из лавки плавали перед его мысленным взором. Ванная тоже не помешала бы. Он хотел смыть запах дома леди со своей кожи. Он не знал почему, но от этого места у него шли мурашки по коже. Как будто ему задали важный вопрос, а он не слушал.
«Я не хочу знать ответ», ‑ сказал он себе, понукая коня сквозь ворота. «Я не Сэндри, вечно пытающаяся решить все проблемы мира, или Трис, выискивающая его тайны. Вот Даджа права: сосредоточься на себе и своём клане, и живи дальше. Нет смысла совать мой нос в местные дела».
Он держался этой политики божественной отчуждённости ровно до того момента, как ворота закрылись за его спиной. Тогда-то он и увидел пятеро Гадюк, которые сидели в небольшом неприкрытом стойле напротив входа для слуг. Одной из них была девушка с ямочками, Аяша, с которой он флиртовал в день, когда Верблюжьи Потроха присоединились к Гадюкам.
‑ Ты что тут делаешь? ‑ хмуро потребовал он.
Она поднялась и подошла к нему, улыбаясь, чтобы показать ямочки на щеках.
‑ Пахан Браяр, ты определённо повсюду бываешь, ‑ она задрала свою юбку выше колена, показав ему округлую, загорелую и румяную ногу, лишённую изъянов. ‑ Смотри, как ты здорово поработал?
Браяр посмотрел — у неё были красивые ноги, особенно без болячек от расчёсанных укусов блох, — но сердце у него к этому не лежало. Ему также не нравилось серебряное кольцо с гранатом в её носу. Значило ли это, что она была таким же расходным материалом для Гадюк, какой была Дуна?
‑ Зачем ты здесь? ‑ снова спросил он. ‑ Это же не территория Гадюк.
Аяша пожала плечами.
‑ Она послала за нами, и мы пришли, виляя хвостами как примерные щенки. Ты будешь здесь на Фестиваль Первых Дождей? Он будет следующей полной луной, и мне не с кем танцевать.
Браяр не слушал её приглашение. Знание того, что леди вызвала Гадюк средь бела дня — и что они явились, — обожгло его как кислота. Вмешалась бы она, если бы их забрала Стража? Было бы ей всё равно, если бы кто-то из них гнил в тюрьмах Скалы Правосудия за пребывание в части города, где банды не приветствовались?
Гнев пронёсся по венам Браяра. Он спешился, обернув узду коня вокруг руки. Осёл, чьи поводья были привязаны к коню, заворчал и уронил в пыль перед воротами леди лепёшку навоза. Конь поступил так же.
Браяр бросил в Гадюк гневный взгляд.
‑ Да что вы за банда такая? ‑ потребовал он.
Аяша вздохнула и уселась обратно с остальными. Браяр, не обращая на неё внимания, продолжил:
‑ Вы пришли сюда средь бела дня и сидите на задних лапках как прирученные собаки. Как можно быть такими дураками? Такие как она — это же они держат таких как мы в нищете. Она…
‑ Таких как мы? ‑ повторил за ним низкорослый, чернокожий юноша, которого Браяр уже видел раньше. ‑ Да что ты знаешь о нищете? Кто ты такой, чтобы говорить нам о бандах?
‑ Я десять лет провёл в Квартале Мертвеца в Хажре, ‑ натянуто произнёс Браяр. ‑ Из них шесть — в банде, в Молниях. Я отбивал хлеб у крыс и крал, чтобы Вор-Повелитель не содрал мне кнутом кожу на спине. Когда мне выпал шанс выбраться, я им воспользовался. Всё, что у меня есть, я заработал. Я не получил это, ожидая объедков со стола такамери! Она — враг, она и подобные ей дворяне…
‑ Она — создание Шайхуна, ‑ перебил его один из них, вставая.
Он был высоким, поджарым и знакомым, он когда-то сказал Браяру, что тот, кто говорил и ходил как пёс, вероятно был псом. Вокруг глаз у него виднелись сходившие синяки.
‑ Никакой экнуб не сможет понять покорность Шайхуну.
‑ Кроме того, она сделает нас главной бандой города, ‑ добавил низкорослый, чёрный Гадюка. ‑ Владыки Ворот уже разбегаются как напуганные овцы. Они не знают, кто следующий, с тех пор как пропал их тэску.
‑ Если бы у вас был вес как у банды, вам бы не был нужен никто, кроме ваших партнёров, ‑ с горечью в голосе просветил их Браяр. ‑ Разве вам не постыдно получать приказы от таких как она?
Он позволил себе отвлечься от высокого Гадюки, который подобрался ближе. Теперь он прыгнул к Браяру, схватил его за грудки, опрокинул его на землю и сел сверху, обхватив руками горло Браяра. По крайней мере руки у Браяра не дремали, в отличие от мозга. Он впился кончиками вынутых из ножен на запястьях ножей в бока Гадюки. Парень их проигнорировал, не смотря на маленькие пятна крови, проступившие на его рубахе.
‑ Она удостоила нас своим вниманием, ‑ прорычал он Браяру. ‑ Не говори о том, чего не понимаешь, ‑ он ослабил хватку на шее Браяра.
‑ Что я понимаю, так это то, что ты присягнул на верность гильдии полоумных, ‑ парировал Браяр.
Мысленно он корил себя за то, что позволил этому парню подобраться так близко.
‑ Разве ты не видишь, что ты в глубокой яме — возможно слишком глубокой, чтобы выбраться?
‑ Икрум, нет, ‑ Аяша обхватила тонкую руку Гадюки. ‑ Па́хан — свой человек. Он просто не понимает, ‑ она потянула Икрума за руку. ‑ Но в случае чего он — друг. Йору, помоги мне, ‑ сказала она низкорослому чёрному юноше.
‑ Он её не уважает, ‑ возразил Икрум.
‑ Ему и не требуется. Он ей не присягал.
