— Но это важно.
— Вы хотите сказать, Поттер, что ваша просьба важнее Министерства Магии?
— Понимаете, — Гарри решил плюнуть на скрытность, — это насчёт Философского Камня…
Что бы профессор Макгонаголл ни ждала услышать, но точно не эти слова. Книги посыпались у неё из рук, но она не стала их поднимать.
— Откуда вы знаете? — пробормотала она.
— Профессор, я думаю… я знаю, что Сн… что кто-то хочет украсть Камень. Я должен поговорить с профессором Дамблдором.
Она потрясённо, но вместе с тем недоверчиво наблюдала за ним.
— Профессор Дамблдор вернётся завтра, — наконец ответила она. — Не представляю, откуда вам известно о Камне, но уверяю вас — украсть его невозможно, он прекрасно защищён.
— Но, профессор…
— Поттер, я знаю, о чём говорю, — оборвала его та. Она нагнулась и собрала разбросанные по полу книги. — Предлагаю вам пойти прогуляться — погода великолепная.
Но они поступили иначе.
— Сегодня, — прошептал Гарри, едва профессор Макгонаголл удалилась. — Снейп проберётся в люк этой ночью. У него теперь развязаны руки, — он выяснил всё, что нужно, а Дамблдора нет в замке. Он послал это письмо, я уверен, в Министерстве страшно удивятся, когда к ним заявится Дамблдор…
— Но что мы можем…
Гермиона ахнула. Гарри и Рон круто развернулись.
За спиной у них стоял Снейп.
— Здравствуйте, — вкрадчиво промолвил он.
Они вытаращились на него.
— Не стоит сидеть в замке в такой отличный день, — продолжал он со странной, кривой усмешкой.
— Нам просто нужно… — Гарри запнулся, не зная, что сказать.
— Вам, прежде всего, нужно вести себя осторожнее, — предостерёг их Снейп. — Со стороны может показаться, будто вы что-то затеваете. А Гриффиндор не в состоянии позволить себе ещё больше штрафных баллов, не так ли?
Гарри вспыхнул. Они двинулись к дверям, но Снейп окликнул их:
— Имейте в виду, Поттер, — ещё одна ночная экскурсия по школе, и я лично позабочусь о вашем исключении. Удачного дня.
Он отправился в учительскую.
На каменном крыльце Гарри повернулся к друзьям.
— Так, вот что мы сделаем, — настойчиво зашептал он, — Кто-нибудь из нас присмотрит за Снейпом, — будет ждать возле учительской и проследит, куда он пойдёт. Гермиона, лучше ты.
— Почему я?
— Это же очевидно, — хмыкнул Рон. — Ты можешь прикинуться, что ждёшь профессора Флитвика, ну, знаешь… — он заговорил писклявым голосом, — о, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, я неверно ответила на вопрос 14-б…
— Ой, заткнись, — оборвала его Гермиона, но приглядеть за Снейпом согласилась.
— А мы пойдём караулить коридор на третьем этаже, — обратился Гарри к Рону. — Вперёд.
Но их план не сработал. Едва они добрались до двери, отделяющей от них Пушка, как перед ними снова возникла профессор Макгонаголл, — и на сей раз её терпение лопнуло.
— Вы, видно, считаете, что вас миновать сложнее, чем массу сложнейших чар! — взвилась она. — Довольно с меня этих глупостей! Ещё раз я застану вас где-то поблизости, и Гриффиндор лишится очередных пятидесяти баллов! Да, Уизли, мой родной колледж!
Гарри и Рон уныло поплелись в гостиную. Но, только Гарри сказал: «По крайней мере, у Снейпа на хвосте Гермиона», — как в открывшийся портретный проём вошла их подруга.
— Прости, Гарри! — простонала Гермиона. — Снейп вышел и спросил, чего мне здесь надо. Я ответила, что жду Флитвика, и Снейп позвал его, — короче, я только что от него отделалась, и не знаю, куда ушёл Снейп.
— Ну, вот и всё, — проговорил Гарри.
Друзья уставились на него. Гарри побледнел; глаза его лихорадочно сверкали.
— Ночью я сам пойду за Камнем и заберу его первым.
— Ты спятил! — поразился Рон.
— Ты не можешь! — подхватила Гермиона. — После того, что сказали Макгонаголл и Снейп? Тебя исключат!
— И ЧТО? — выкрикнул Гарри. — Вы не понимаете? Если Снейпу достанется Камень, Волдеморт вернётся! Напомнить вам, что было, когда он пытался захватить власть? Никого больше не исключат, потому что не будет Хогвартса! Он разрушит его или превратит в школу тёмных искусств! И тогда баллы всем будут до лампочки! Думаете, он оставит вас и ваших родных в покое, если Гриффиндор получит Кубок? Если меня поймают прежде, чем я доберусь до Камня, что ж, мне придётся вернуться к Дёрсли и дождаться, пока он отыщет меня. Я просто погибну немного позже, потому что я в жизни не перейду на его сторону! Сегодня я проберусь в этот люк, и вы меня не остановите! Волдеморт убил моих родителей, если вы не забыли!
Он буравил их свирепым взглядом.
— Ты прав, Гарри, — тихо согласилась Гермиона.
— Я возьму плащ-невидимку, — на ходу размышлял Гарри. — Повезло, что мне его вернули.
— А мы все под ним поместимся? — засомневался Рон.
— Мы… все?
— Да брось ты, — думаешь, мы отпустим тебя одного?
— Да нет, конечно, — оживилась Гермиона. — Как ты без нас справишься? Пойду-ка я, полистаю книги, — может, найду что-нибудь полезное…
— Но если нас засекут, вас тоже отчислят.
— Это вряд ли, — мрачно возразила Гермиона. — Флитвик сказал мне по секрету, что на его экзамене я набрала сто двенадцать процентов. После такого меня не выставят из школы.
* * *
После обеда все трое, заметно нервничая, отсели в гостиной в сторонку. Никто не беспокоил их, — в конце концов, гриффиндорцам не о чем было говорить с Гарри. И это впервые не огорчало его. Гермиона просматривала свои конспекты, в надежде наткнуться на одно из тех чар, что им предстояло преодолеть. Гарри и Рон почти не разговаривали. Оба раздумывали над тем, что собирались совершить.
Постепенно гостиная пустела, — ребята один за другим поднимались наверх.
— Надо бы плащ достать, — шепнул Рон, когда Ли Джордан, потягиваясь и зевая, наконец отправился в постель. Гарри бегом взобрался по лестнице в спальню. Он накинул плащ, и тут взгляд его упал на подаренную Хагридом флейту. Он схватил её и убрал в карман, — пригодится при встрече с Пушком, — ему не больно хотелось петь.
Он спустился назад, в гостиную.
— Лучше надеть плащ прямо здесь и проверить, что нас не видно, — если Филч заметит, как по коридору бредёт одна нога…
— Что вы задумали? — донеслось из угла комнаты. Из-за кресла появился Невилл с Тревором в руках, — тот, похоже, не оставлял попыток к побегу.
— Ничего, Невилл, ничего, — поспешно заверил его Гарри, пряча плащ за спину.
Но их виноватые лица говорили сами за себя.
— Вы что, опять?? — уличил их Невилл.
— Нет, нет, нет, — потрясла головой Гермиона, — вовсе нет. Почему бы тебе не пойти спать, Невилл?
Гарри покосился на напольные часы у двери. Нельзя терять ни минуты, Снейп, возможно, уже убаюкивает Пушка.
— Вам нельзя уходить, — заявил Невилл. — Вас снова поймают. Гриффиндору придётся ещё хуже.
— Ты не понимаешь, — начал выходить из себя Гарри, — это важно.
— Я вам не позволю, — Невилл живо загородил собой портретный проём. — Я… я буду драться!
— Невилл! — взорвался Рон, — отойди оттуда и не будь идиотом…
— Не смей называть меня идиотом! — парировал тот. — Вы больше не должны нарушать правила! И это ты говорил мне, что нужно уметь бороться!
— Но не с нами же, Невилл, — с досадой возразил Рон. — Невилл, ты не знаешь, что делаешь.
Он шагнул вперёд, и Невилл тут же выпустил Тревора; скачок — и тот пропал из поля зрения.
— Тогда иди, ударь меня! — позвал Невилл, поднимая кулаки. — Я жду!
Гарри повернулся к Гермионе.
— Сделай что-нибудь, — в отчаянии попросил он.
Гермиона выступила вперёд.
— Невилл, — произнесла она, — мне очень, очень жаль.
Она направила на него палочку.
— Petrificus Totalus!
Руки Невилла плотно прижались к бокам, ноги — друг к другу. Его тело застыло; он покачнулся и рухнул ничком, прямой как доска.
Гермиона подбежала к нему и перевернула на спину. Челюсти Невилла были сомкнуты, так что он не мог говорить. Двигались только зрачки, — в его глазах читался ужас.
— Что ты с ним сделала? — прошептал Гарри.
— Полный Телобинт, — печально пояснила Гермиона. — Ох, Невилл, прости.
— Нам пришлось, Невилл, нет времени объяснять, — подхватил Гарри.
— Потом ты сам всё поймёшь, — подытожил Рон; они переступили через него и закутались в плащ.
Но Невилл, неподвижно лежавший на полу, был не слишком хорошим знаком. Тень каждой статуи казалась притаившимся Филчем; отдалённый порыв ветра — пикирующим на них Брюзгом. У подножия первой же лестницы они заметили восседавшую наверху миссис Норрис.
— Может, пнуть её, хотя бы в этот раз, — шёпотом предложил Рон, но Гарри покрутил головой. Когда они поравнялись с кошкой, та уставила глаза-фонари прямо на них, но не шевельнулась.
