Неброская машина быстро увозила американского супергероя по ночной дороге, прочь от центра города и всеобщего внимания — в новую главу его комикса.
Глава 24
Эмбер (23:56):
Мы с Ральфом подъехали, ты где?
Йоко (23:59):
Что там? Не хочу нарушать режим сна.
Эмбер (00:02):
Серьёзно, Старс, ты где?
Ральф (00:03):
Йоко, издеваешься?! Живо сюда, это не игрушки и не учения.
Йоко (00:06):
Ральфи, не лечи мне мозги, не будь патриархальным папочкой.
Эмбер (00:06):
Старс, чёрт тебя дери, ГДЕ ТЫ?!
Джеб (00:07):
Не употребляйте имя лукавого в общем чате.
Йоко (00:09):
Аминь, святой отец. Отлично сказано!
Эмбер (00:11):
Что-то не так. Все сюда, скорее. Старса нигде нет.
…прочтя последнее сообщение, я снял крышку с телефона и вытащил из него симку. Можно было бы, конечно, выбросить его где-нибудь, и дело с концом… Но я хотел выбросить его не где-нибудь, а на территории Крейна. И не сейчас, а в нужный момент — там и тогда, где его смогут обнаружить прочие американцы.
Конечно, можно было бы залечь в засаде у башни Крейна и самому понаблюдать, что будут делать наши зарубежные гости. Но уж слишком рискованно — можно ненароком из наблюдателя самому превратиться в цель, и тогда прости-прощай, весь план.
— …ну, а потом? — снова нарушил молчание Август. Мы ехали быстро — видимо, он хотел побыстрее закончить с рискованным дело. — После того, как правда всё же выплывет? Они ведь обвинят тебя.
— А я и не собираюсь заключать с ними международных сделок, — заметил я. — И скандалов не боюсь. А вот Крейн боится, и ещё как — и от этого скандала он уже не отмоется, неважно, выставлю я его злодеем-похитителей, или же беспомощным дураком, у которого под носом творится такое, а он не может этому помешать.
— А ты… сильно не любишь Крейна, — покосился на меня Август.
— Об этом несложно было догадаться, верно? — усмехнулся я.
— Нет, просто… это сильнее, чем просто вражда. Не так, как у моего отца… — Август замялся на секунду, а потом продолжил. — Когда ты говоришь о нём, у тебя появляется что-то такое — в голосе, в глазах…
— Ты же говорил, что отец рассказывал тебе про мою семью, — усмешка на моём лице стала кривой и жёсткой. — Что именно он тебе говорил?
— Что вы из старых аристократов, — пробормотал Август, морща лоб. — И что к началу двадцать первого века вы стали терять позиции, а потом Крейн уничтожил то, что оставалось от вашего влияния…
— Влияния? — я поглядел на него; глаза мои сузились, скулы — обострились. — А в подробности твой отец не вдавался, Август? В то, как именно Крейн поступил со мной? С моей семьёй?
— Отец… не очень охотно говорит о Крейне, — выдавил из себя Август. — Мне лучше не спрашивать, да?
— Отчего же, — я уже слишком распалился, чтобы останавливаться, хотя и понимал, что изливаю душу малознакомому человеку. — Слушай, и тогда, может быть, поймёшь, с кем воюю я и с кем конкурирует твой отец. Кто знает, как он с ним поступит — ведь моего он убил.
— Чего… — у Августа отвисла челюсть.
— …а перед этим отрубил ему руки, связал и заставил смотреть, как насилуют мою сестру, — добил я.
Август несколько секунд тупо моргал… А потом мимо со свистом пронеслась какая-то ночная фура, едва не задев нас — и для обоих это было подобно ушату ледяной воды, вылитому на голову.
— Дорога! — прикрикнул я, но Август уже и сам выворачивал руль; ещё немного — и мы бы выехали на встречку.
Ох, блин. Я виноват не меньше его: неопытный парень обалдел от кровавых подробностей, а я-то…
— А ты? — словно вторя моим мыслям, поглядел на меня Август.
— Смотри лучше на дорогу, — душевно посоветовал я. — Что я?
— С тобой он что сделал?
Я глубоко вздохнул. Ну, я сам вскрыл эту тему, никто меня за язык не тянул.
— Слушай, Август, — я откинулся на спинку кресла, — давай я задам тебе один крайне важный вопрос. Что всё это для тебя? Одноразовое приключение, в котором ты согласился поучаствовать из любопытства и ради адреналина? Или что-то большее?
— Мы же друзья! — возмутился было Август, но я лишь махнул рукой.
— Друзья? Мы знаем друг друга меньше суток. А я не называю так даже людей, с которыми был знаком долгие годы.
— Тогда… что ты имеешь в виду? — растерялся он.
— Я не хочу подписывать тебя на то, чего ты не вывезешь, — устало поморщился я. — Да, сегодня днём я спас тебе жизнь. Хочешь правду? Если ты продолжишь общаться со мной и тем более участвовать в моих авантюрах, то шансы не пережить ближайший месяц для тебя многократно возрастут.
— Я понимаю… — попытался было вставить Август, но я перебил его:
— Теперь твой отец. Как думаешь, что будет с его репутацией и его состоянием, если американцы заявят на весь мир, что его сын помог похитить самого капитана Старса?
— Он не капитан…
— Неважно, — отбрил я. — Будет капитаном. Так что будет с репутацией твоего отца?
Август промолчал.
— Крейн — безжалостный ублюдок, — закончил я. — И он ведёт против меня полноценную войну. Это не игра в казаки-разбойники, не соревнование, кто круче — это попытка убить меня и всех, кто рядом со мной. И вот теперь скажи: ты правда хочешь быть в их числе?
Август глубоко вздохнул.
— Скажи одну вещь, — попросил он. — У тебя есть Сенат, есть Люк… ты мог бы пробиться к Крейну и просто убить его. Почему ты не сделал этого?
Я хмыкнул.
— Мог бы. Я даже мог бы подобраться к нему тихо и незаметно. Да, его охраняют лучше, чем президента, но…
— Но?
— Но этого мало, — сжал я кулаки. — Для ублюдка, истязавшего мою семью, разрушившего мой дом… Это мало. Я хочу уничтожить его.
Август испуганно поморгал глазами.
— Так эта новость о его жене…
— Это был я, — подтвердил я. — И его сын, парой дней раньше. Дочь я пощадил, но только по одной причине — по той, что они с отцом чертовски ненавидят друг друга, и я хотел использовать это.
Я помотал головой и приоткрыл окно машины; свежий ночной воздух потоком хлынул на моё разгорячённое лицо.
— Семьи у него больше нет. На очереди — бизнес и репутация. Я хочу видеть, как этот мудак потеряет всё. Свои деньги, своё имя. Свою власть, ради которой он творил всю эту больную херню.
Я пожал плечами.
— Кого ты видишь перед собой, Август? Героя? Чёрта с два, парень. Я мститель, и мои руки по локоть в крови. Я не добрый, не хороший, и даже если я на стороне хороших парней, как ты сказал недавно — то по этой стороне я иду такими путями, что у многих волосы дыбом встанут. А ты… у тебя семья, деньги, будущее. Ты правда хочешь этого? Не на один раз, а на постоянку?
Молчание продлилось очень долго, минут пять. А затем Август снова заговорил.
— Когда мне было девять… — пробормотал он, — погибла моя мама. Взрыв машины… вроде как случайность, но мы все знали — на отца решил надавить один из его конкурентов. Это… сильно ударило по нему. Он испугался за нас… пожертвовал огромными суммами, но переехал из Дрездена в Санкт-Петербург, пытался начать всё с начала в новой стране…
— Но ведь это был не Крейн? — заметил я.
— Не Крейн, — кивнул Август. — Тот тип умер через четыре года. Сам. Рак.
— Карма, — хмыкнул я. — Мудаков всегда настигает карма. Иногда нам приходится играть её роль, иногда она делает это сама.
— Вот именно поэтому я хочу идти до конца, — заключил Август. — Крейн… такой же, как та сволочь.
— Сейчас ты говоришь так, — покосился я на него, — а что будет потом?
