Рев трубы раздался над полем. Тысячи воинов окружили место поединка, и доходило до того, что аншанский лучник стоял рядом с ассирийцем из Арбелы, и они не хватались за ножи. Грех великий! Ведь суд богов идет! Там, и только там должна пролиться кровь.
Бойцы начали сходиться, сокращая расстояние по спирали, аккуратно переступая ногами, и прижимая стопу к утоптанной вчерашним боем земле. Наконечники копий целили в лицо врага, и вот Синаххериб сделал обманный выпад, сделав простейшую связку лицо-живот. Не получилось, конечно. Но он на это и не рассчитывал, царь всего лишь оценивал реакцию своего врага. Реакция на высоте, но не мастер, удовлетворенно отметил Синаххериб. Такой туше привычнее в полном доспехе нестись с тяжелым копьем наперевес. Ну или длинным мечом махать, силушки хватит. А копье- оно ювелирной тонкости требует, и отменной ловкости. Тут, переливающийся рельефными мышцами Синаххериб, был на голову выше. И ассирийский царь начал смертельный танец, который сопровождался сухим стуком древка об древко. Хорошо высушенное дерево почти звенело, и Ахемен с огромным трудом уходил от уколов, напряженно решая, как же ему победить. Он уже проигрывал, и это понимали все, а потому он должен был использовать свои сильные стороны, которые сейчас были умело блокированы искуснейшим бойцом. Очередную связку он отбить не смог и пропустил короткий укол в ногу. Ассирийцы восторженно взревели. Синаххериб, хищно улыбаясь, приготовился добить ненавистного выскочку и провалился в глубоком ударе, который должен был пронзить врага. Ахемен в огромным трудом увернулся. Почти увернулся… Листовидный наконечник пропорол левый бок и рубаха стала намокать.
— Так истеку скоро, — спокойно подумал Ахемен. — Ну значит, сейчас! — Он перехватил рукой копье, которое царь Ассирии потянул на себяи прижался к Синаххерибу, обхватив его руками. Так, и только так, он мог победить. Только используя свои сильные стороны. Точнее, свою бычью силу. Он сжал Синаххериба в объятиях, и стоявшие неподалеку услышали отчетливый хруст ребер, а царь Ассирии побледнел и начал задыхаться. Они упали наземь, прямо в пыль, откуда через пару минут поднялся Ахемен, зажимая рану в боку, откуда хлестала кровь. Синаххериб был мертв. Воины потрясенно молчали. Они еще не осознали, что сейчас произошло. Осознали расбсаки великого царя, что стали на одно колено, преклонив голову. Вслед за ними встало все ассирийское войско. Не было больше Ассирии, и не было больше Персии, Сузианы, Вавилона или Шумера. На поле подле Львиного логова родилось что-то огромное, страшное и невообразимо могучее. И это что-то получило благословение богов, ясно выразивших свою волю перед десятками тысяч воинов.
Месяц спустя. Где-то в средней полосе России.
Макс пробирался через густой подлесок и не понимал, где он находится. Грунтовки не было, машины не было, а густой липкий туман все не рассеивался. Наконец, белесое марево стало немного проясняться, и Макс посмотрел туда, где должен был находиться его дом. Километрах в пяти по прямой, где на въезде в родной город стояла дурацкая пирамида из красного пластика и горел вечный огонь, тоже стояла пирамида, и тоже полыхал вечный огонь. Макс, раскрыв рот, смотрел на чудовищный зиккурат с газовым факелом, бившим в небо.
— Твою ж налево! — потрясенно сказал он. — А где же Воронеж?
