Майерс сдерживаться не стал и выматерился, понимая глубину ямы, в которую он попал, связавшись с преобразователями. Нет, против Мактара и семейства Анктар он ничего не имел, хотя уже успел осознать, насколько моральные рамки у них отличаются от общепринятых человеческих. Он даже с историей Энху могу смириться, правда, во многом из-за добровольности случившегося. Но эта ситуация… Ведь вряд ли же Эттер добровольно лег под нож?
— Знаешь, — Мактар подошел ближе к неожиданному гостю из прошлого, — до изгнания Аль мне казалось, что вы друг друга ненавидите.
— Значит, хорошо притворялись. Оба Дженталь знали, да Рейта. Ну, может Дунха и Менху что-то подозревали, но не лезли. А тебе повезло, что я тогда уступил ей победу в споре. Кто знает, где мы были при ином раскладе. Обнимешь? На прощание.
Жрец кивает. Так-то они одного роста, но у смотрящего снизу вверх Эттера вид настолько беззащитный, что даже изначально не слишком расположенного к нему южанина пробирает. Беззвучно вышедшая из комнаты Альхэ только застывает в дверном проеме, не решаясь прервать момент. А после все-таки неслышно подкрадывается, мягко касаясь плеча гостя.
— Мне очень жаль, что с тобой все вышло так…
— Я надеюсь, что у тебя не дрогнет рука, когда придет время.
Майерс отводит от троицы глаза, ощущая, что присутствует при чем-то очень личном. И в очередной раз пересматривает свое отношение к преобразователям. Все-таки человеческое им не чуждо, пусть и в такой странной форме. А еще он знает, что и без того плохо спящая по ночам Альхэ сегодня будет ворочаться вплоть до рассвета, но так и не уснет, под утро может и вовсе уйдет на кухню, уступив еще одно нагретое одеяло жрецу. Мактар начнет бормотать во сне, зябко трястись, иногда поднимая голову и мутным взглядом обводя комнату. О том, что ему снится, он никогда не рассказывает. Рей заметил все это не сразу, но теперь может, не просыпаясь, сказать, кто именно из преобразователей мучается сегодня бессонницей в особо тяжелой форме.
Но сейчас они смотрят на него, ожидая, пока Рей соберется, чтобы все-таки выйти на улицу. Они редко рассказывают о том, что происходило в прошлом, ограничиваясь какими-то несерьезными историями, предпочитая не касаться того, что осталось в Башне. Рей может и понимает, что это — тоже своеобразная забота, но это молчание усложняет понимание того, что с ними происходит. Хотя сейчас, кажется, его все-таки начинают понемногу подпускать к тому странному мрачному миру, что всегда существовал параллельно с Хиллоки, в стороне от людей.
*
— Ты ведь уже была в Башне? — Эттер нервно потер щеку, под натянувшейся кожей проступили накопители.
— После пробуждения? Да. Твой отец там порезвился.
— Это был я… Сама ведь знаешь, если не развиваться по своей специализации, можно и контроль потерять, а меня туда никогда не подпускали. Я успел добежать до лаборатории Мин Рейты, думал, что там пережду срыв и никого не задену. Забыл только, что Макху работал над составом для Ласса, у него как-то нестабильно развивался дар, слишком медленно даже для полукровки.
— Конфликт сил?
Эттер кивнул. Рей, не желая вклиниваться в диалог, перевел взгляд на Мактара за разъяснениями. Тот посмотрел на идущих впереди и сжал запястье Майерса, раз уж меток у него не было.
«Магия похожа на какое-то излучение по представлениям человеческой науки. И в зависимости от склонностей она немного меняет свою природу. Вот у Эттера как у химеролога от природы все-таки, как бы Макху не пытался слепить из сына свое подобие, да еще и пошедшего в разнос, случилось «несовпадение векторов», назовем это так. в результате, видимо, и состав исказился, и взрыв произошел».
— А с остальными лабораториями что?
— Где-то я пытался укрыться, когда понял, что что-то идет не так. В итоге получилось то, что получилось. Состав добил практически всех, но быстро выветрился, так что к возвращению отца и Ласса в Башне был только я, успевший закрыться в твоей лаборатории, и горы трупов… А потом уже отец без зазрения совести вытащил нужные ему журналы и устроил взрыв на верхних этажах. У тебя сейчас такое лицо, будто ты хочешь кого-то ударить.
Альхэ действительно сжала зубы, стараясь не дать прорваться раздраженному рыку. Огляделась, посмотрела вокруг, никого не нашла и по газону пошла к группе деревьев. Из тени раздался все-таки звук раздраженного хищника и треск древесины. Вышла она оттуда через пару минут, жестом показала «Не разговаривайте со мной» и пошла вперед по дорожке.
Эттер нервно обернулся на остальную часть странного трио, но те демонстрировали удивительное спокойствие. А вот он сам, кажется, успел отвыкнуть от характера Анктар за эти столетия. Накопители несильно закололи кожу, когда они почти догнали Аль, значит, отец уже вернулся на остров. Пришлось догонять преобразовательницу и объяснять ситуацию. Мактар отзывает его в сторону, а Альхэ аккуратно утягивает Рея к выходу из парка, разворачиваясь к отошедшим в сторону парням спиной, осознанно вслушиваясь во что угодно, кроме тихих голосов.
— Не ревнуешь? — спрашивает Майерс, когда они отходят на пару десятков метров.
— А должна? — она даже не оборачивается на оставленных позади преобразователей.
— Мне казалось, что ты редкостная собственница. Такие как ты обычно даже друзей между собой не знакомят.
— Ты же понимаешь, что Эттер — однозначно покойник? А еще он не совсем посторонний для меня. Может в детстве мы и не переносили друг друга на дух, но позже достаточно сблизились. Тем более, я уверена в Мактаре. Да и в Эттере тоже, знай я его хуже, у меня был бы повод переживать, что тот попытается использовать Мактара против меня.
— Кому кости перемываете? — жрец появился за их спинами.
— Тебе, кому еще. Все совсем плохо? — Аль как будто не заметила прокушенную губу жреца.
— С острова нам не выбраться. Макху за эти столетия успел воссоздать защиту вокруг побережья. Даже обычным транспортом. Начнет корежить магическое тело. И когда успел…
Альхэ только кивнула, испытывая острое желание напиться, желательно — «Черным хмелем», потому что этот вечер нужно было забыть хоть ненадолго. Понятно, что Макху нужно убирать, иначе эта проблема так и останется, он в любом случае будет ставить палки в колеса. Знать бы почему. Преобразовательница мысленно вернулась к разворошенным лабораториям. Он ведь наверняка не просто так собирал все мало-мальски полезные записи, преимущественно — дневники химерологов.
Она замерла, уставившись пустым взглядом в пространство. У него было подчеркнуто-негативное отношение именно к ее семье, не к Дженталь, которые тоже были чистокровными, хотя и тем перепадало. Но гораздо меньше. Так что дело не в этом, или не только в этом. Что могло отличать Антар от менталистов? Почему к Альхэ он воспринимал даже хуже, чем ее мать, хотя та осознанно ему вредила? В голове что-то щелкнуло.
— Ритуал…
— Что? — в два голоса спросили ее спутники.
— Он искал записи отца о ритуале. Том, который провела над ним бабушка. Он не говорил, что это было?
— Я… У меня есть странная мысль, — вдруг пробормотал Рей. — Но я не уверен в этом. И, думаю, нам не следует обсуждать это посреди улицы. Пойдемте домой.
Вот только за закрытой дверью Майерс не сразу принялся излагать, зависнув над чашкой с кофе. Альхэ старалась не смотреть на него слишком уж намекающе, хотя терпения оставалось все меньше. Дурацкий день вообще не радовал, так что Мактар, посмотрев на их лица, куда-то ушел, вернувшись с плоской флягой с характерным узором на боку. Анктар хмыкнула, надо же, все это время прятал такое сокровище. Вот только с желанием налакаться придется пока повременить. Так что в кувшин с водой ушло не больше рюмки, тут же окрасившей содержимое в насыщенный, практически черный цвет.
Рей с сомнением понюхал содержимое стакана, поставленного перед ним. Пахло чем-то некрепким, но кто знает, что там за секреты у этих нелюдей. Впрочем, в голову с одного глотка не ударило, и на том спасибо. Напрягало только то, что шло обманчово легко, и никто не знает, какой момент окажется для него критическим.
