«Опаздываешь, Раэтиэль. Вдруг я умру, и ты не успеешь разделить тело и душу? Рискуешь лишиться подзарядки для твоей мёртвой невесты».
— О, моя обезьянка освоила кое-что из научного жаргона! Не переживай, ведьма, я не разбрасываюсь ценными вещами, — холодно произнёс Лесной король, шагнув из портала. — Аталиса!
Но измождённая девчонка не открыла глаз, на его повелительный отклик. «Прощай, Раэтиэль, если боги будут милостивы, надеюсь, мы больше не увидимся…», — мысленно сказала она и потеряла сознание.
Стиснув зубы, Лесной король открыл портал и шагнул в лабораторию, где его уже ожидали взволнованные родители. Магический процесс оказался крайне сложным и если бы не Оберон, многоопытный маг и кудесник в одном лице, то вряд ли Лесному королю удалось бы его благополучно завершить.
Круг одиннадцатый
Безрадостные тёмные сновидения удивляли ведьмочку своей блеклостью и какой-то необычной логичностью. Перед внутренним взором представали какие-то незнакомые лица и странные места, иногда сказочно-прекрасные, иногда непереносимо-жуткие. Хуже всего было то, что круговерть отдельных событий повторялись раз за разом, вызывая в душе то отчаяние, то надежду. Аталиса вырвалась из их заколдованного круга, услышав чудесное пение и звонкий смех. Кто-то пощекотал ей нос травинкой и весело воскликнул:
— Просыпайтесь, сентау, пора завтракать! Вы только посмотрите, какое нежное суфле приготовил повар! Он очень старался, зная, что это Ваше любимое блюдо…
Обрадованная ведьмочка села в кровати.
— Селина! — радостно воскликнула она. Спросонья ей показалось, что это шаловливая фея.
Но в комнате не было никого, кроме служанок. Низко кланяясь, они приторно улыбались. «Что это с ними? — удивилась ведьмочка. — Может, их постигла какая-нибудь магическая напасть?.. Ай, да ладно! Пропади они пропадом, это их заботы…». Она обвела глазами роскошную обстановку комнаты и насторожилась, та никак не вязалась с привычными спартанскими условиями, в которых ей приходилось жить в эльфийском дворце. От своих щедрот королева выделила ей небольшую комнатку, в которой раньше держали инвентарь для ухода за её любимыми собачками. В ней помещались только кровать и стол со стулом, да за шторкой скрывалась небольшая душевая с прочими удобствами. Правда, это было совсем рядом с покоями Титании, но такая близость к эльфийской владычице что-то не вызывала в ведьмочке особой гордости.
С возвращением воспоминаний о королеве в памяти вспыхнули картины невыносимой жизни, которую она устроила ведьмочке, и о тяжёлых родах перед кончиной. «Проклятье! Похоже, ещё ничего не кончилось!» Аталиса зажмурилась, ожидая возвращения постоянной слабости в теле, сопровождавшую её в последние месяцы беременности и гнетущей пустоты на душе. Но не было ни того, ни другого. Воспоминания почему-то не вызывали привычной горечи, более того её пьянила беспричинная радость. Она зажмурилась, ничего не понимая. «Наверно, я сплю и вижу сон…»
Пахнуло озоном от возникшего портала, и ведьмочка мгновенно расстроилась. «Н-да, быстро сказка кончилась, уже кто-то явился по мою душу. Убирайтесь! Можете заново забить меня до смерти, но больше я вам не подчинюсь!»
— Аталиса, — позвал ведьмочку ласковый голос Лесного короля, и она с грустью подумала, что уже позабыла, насколько он может быть добрым и участливым. Несмотря на обиду за его предательство, ведьмочка испугалась, что он увидит уродливые шрамы, и поспешно выдернула свою ладонь из его рук. Почувствовав, что к коже вернулась чувствительность, она открыла глаза, и отстранённо поглядела на незнакомые кисти рук в обрамлении пышных кружевных рукавов. «Это ещё что такое?.. Если опыт по оживлению невесты Раэтиэля не удался и я в големе, всё равно разделённые душа и тело теряют свои воспоминания и как младенцы начинают с чистого листа. Ничего не понимаю…» Аталиса с любопытством шевельнула пальцами. «Не чувствую разницы, совсем как мои руки». Она заглянула в лицо Лесному королю и холодно спросила:
— Что со мной? Почему я до сих пор жива?
Вместо ответа он просиял и, выхватив из кровати, порывисто обнял.
— Атуэль! — вырвалось у него, и ведьмочка застыла, охваченная бурей эмоций. Имя бывшей невесты Лесного короля и изнурительная учёба с попыткой в одночасье впихнуть в её голову горы информации нашли своё логическое объяснение.
— Понятно. Выходит, твоя невеста мертвее мёртвого и для меня одолжили её шкурку, — безразлично сказала ведьмочка.
— Умница, соображаешь! — одобрительно воскликнул Лесной король.
Поцелуй не получился. Вывернувшись из его объятий, ведьмочка шустро отскочила в сторону.
— Не подходи! — с яростью выкрикнула она, сверкая глазами.
— Как ты себя чувствуешь?
Обеспокоенный Лесной король сделал шаг в её сторону, и в знак протеста Аталиса выставила перед собой руки.
— Я сказала, не приближайся! — она злобно посмотрела на служанок, затихарившихся по углам как мыши. — Есть хочу! Где мой завтрак?
— Не возражаешь, если я присоединюсь?
Лесного король состроил просящую мину и, смерив его холодным взглядом, ведьмочка неохотно кивнула головой.
— Оставайся, разговор ещё не окончен.
Служанки бросились накрывать на специальный столик для утренних завтраков, — у эльфов не было принято есть в кровати. Повар в сопровождении поварят торжественно водрузил перед ведьмочкой нечто похожее на воздушный сказочный замок, но та наморщила нос.
— Фу, терпеть не могу разукрашенные сопли! Уберите немедленно, — воскликнула она, ударив ложкой по нежному чуду.
С каменным выражением на лице повар унёс разрушенный шедевр, на приготовление которого убил немало времени. Как всякого незаурядного художника его задело пренебрежение ведьмочки и он страшно обиделся. Лесной король засмеялся, решив, что такая вредина гораздо больше ему по нраву, чем страдающая влюблённая курица. Вскоре он почти забыл об Аталисе и не сводил с воздушной красавицы влюблённых глаз. Каждый жест девушки воскрешал в его памяти счастливое время, проведённое с Атуэль. У ведьмочки упало сердце. Иллюзий не осталось, когда Лесной король вскочил на ноги и, поймав в объятия, подвёл её к зеркалу.
— Моя хорошая, в мире фейри по-прежнему никто не сравнится с тобой красотой!
— Да, очень красивая эльфийка, — холодно уронила ведьмочка и, вывернувшись из его рук, приказала служанкам: — Принесите моего сына.
Они растерянно поглядели на принца. Нетерпеливым жестом тот приказал выполнить её пожелание. Вскоре одна из служанок вернулась в сопровождении кормилицы с ребенком, завёрнутым в тонкие пелёнки. Сияющая Аталиса бережно прижала сына к груди «Солнышко!» В ответ на её радость ребёнок открыл глаза, и его личико скривилось в бессмысленной улыбке, сразу же напомнив Альфея в состоянии безумия. Она испуганно посмотрела на Лесного короля.
— Раэтиэль, с Люцифером всё в порядке?
Тот успокоительно улыбнулся.
— Не бойся, малыш совершенно здоров. Все младенцы его возраста бессмысленно улыбаются. Они ещё не владеют мимикой. Кстати, пока не зови мальчика Люцифером. Как всякий фейри он получит имя в храме Изначальных на церемонии посвящения.
— Нет смысла, боги уже назвали его имя.
— Аталиса, ты же знаешь, что сначала нужно дать истинное имя. Вот поэтому мальчика никак нельзя называть. Иначе светское имя станет истинным, и он будет уязвим для колдовства.
— Хорошо, — не стала спорить ведьмочка, уверенная в душе, что Люцифер это истинное имя ребёнка и на него будет невозможно повлиять колдовством. Она присмотрелась к сыну. Кровь фейри дала о себе знать и синеглазый малыш с забавным бело-голубым пушком на голове за те дни, что они были в разлуке, значительно окреп, а жаберные щели исчезли, оставив на шее чуть видимые полоски. «Слава богам!» Малыш недовольно скривился и зачмокал губами. С большим сожалением Аталиса отдала его кормилице и та, повинуясь знаку Лесного короля, исчезла из комнаты, а следом за ней потянулись остальные служанки. Они остались одни. Ведьмочка двинулась к гардеробной, собираясь сменить роскошную ночную рубашку на утренний наряд, но дорогу ей заступил Лесной король. Встав вплотную, он взял её за руки и пытливо заглянул в лицо.
