которая ему казалась не более чем игрой в которой его любимец уж точно не должен был получить что-то серьёзней пары шрамов на шкуре.
- Зачем это всё?
Тимур задал риторический вопрос, пока брал нож и примерялся к шее замученного животного, которую украшало белое пятно, которое стало той отличительной чертой, из-за которой глаза Тимура невольно выделяли его из общей массы. Тем временем брат, который привязал быка к столбу, ответил на этот вопрос.
- Мы бы могли сами отбирать быков покрупнее, чтобы укрепить породу и убить заранее всех не здоровых телят не давая им шанса испортить будущие поколения как делают это соседние племена…Но по заветам предков мы не можем прямо влиять на судьбу стада, мы лишь охраняем его и помогаем умереть тем кто должен умереть…Это их последняя благодарность за нашу защиту. Прабабушки этого парня вскормили молоком наших дедов и бабушек, а братья его прадедов кормили их своим мясом, когда получали смертельные раны в боях за право дать жизнь своим детям.
Брат выпрямился и подал сигнал, что пора и самому Тимуру приняться за дело и помочь быку ножом, тем временем продолжая развивать мысль.
- Это стадо поколениями кормило наши семьи и когда я женюсь отец передаст мне десять коров и быков и попросит десять быков и коров чтобы наше новое стадо кормило наших детей…Мы заботимся о них а они о нас…До тех пор пока мы считаем себя людьми мы обязаны уважать наше стадо…
Тимур сжав в кулак свою волю воткнул нож в горло за челюстью и также легко вытащил. Тугая струя крови омыла руку Тима и рукоять ножа горячей кровью быка, которая на прохладном весеннем ветерке пустила лёгкую дымку пара которая густо пахла кровью. Рассеянный взгляд быка вскоре потерял жизнь и когда кровь перестала бить ритмичными толчками из дыры в горле, бык уже перестал держать в натяжке канат которым его привязали к столбу.
Кровь быка стекла по желобу в корыто. Из неё сделают колбасы которые многочисленные жены отца приготовят чтобы всей семьёй отпраздновать настоящий приход весны… А также свадьбу старшего брата Тимура и ещё двух средних братьев.
Хотя отец и должен бы отдать 30 голов скота помимо того чтобы строить пир, он не сожалел об этом так как он действовал согласно заветам его отца и дедов. В конце концов когда-то он сам вместе с его первой женой получили от родителей два десятка голов, и жили не испытывая нужды благодаря сыру молоку и мясу которое получали от своего стада.
Пока Тимур раздумывал о глубине связи его семьи и стада коров, благополучие которого буквально решало жизнь его семьи, его брат спустил шкуру с его любимца и передав тяжеленую шкуру быка Тимуру отправил его обработать будущий материал для одежды для всей семьи Тимура. Конечно же одежда на Тимуре не была вся из кожи , у него ещё была рубаха из дикого льна, но подобный материал был малодоступен хотя и удобней кожи в обработке, потому даже подранная шкура быка шла в дело до последнего лоскута.
Когда Тимур уже было, собирался вывесить сушиться шкуру, его вместе с ней прошила стрела… Он обмяк и кожа его любимца накрыла подростка вместе с головой…Единственное что он помнил так это то что он едва мог шевелится из-за боли от торчащей между его рёбрами стрелы и едва мог набрать достаточно воздуха в лёгкие чтобы не вырубится от головокружения.
Он сам не знал сколько часов он боролся за жизнь со стрелой но когда его вытащил из под шкуры его двоюродный брат из соседней стоянки кочевников то Тимур напоминал внешностью истощённую грязную мумию.
Пока все суетились не веря в то что после такого выживают то Тимур чётко рассмотрел во что превратилась стоянка его семьи и то что осталось от кожаных шатров…И сотни полусгнивших трупов коров…
-О взяли лишь лошадей…
Подобный почерк был у враждебного и агрессивного племени, которое не редко грабило народ пастухов к которому когда-то принадлежал Тимур. Это были беспощадные изверги с другим языком другими обычаями ментальностью и моралью что делало вражду пастухов с ними безнадежно непримиримой.
- Тела твоих братьев и отца мы сожгли вчера…тебя мы нашли только когда решили прибрать трупы скота…
У Тимура не было сил даже повернуть голову и потому даже слыша шум он продолжал бездвижно бороться за жизнь… Стрелу варваров доведшую его до полусмерти, Тимур умудрился выхватить у знахарки и отказывался выпускать её даже потеряв сознание.
Через два десятка лет Тимур отыскал шкуру с дырами от рогов, которые убили его любимца быка и завернувшись в неё пропал в утреней мгле… Его двоюродные родственники не стали его держать…они до ужаса боялись того чем стал мальчик…
••••••••••
Он не знал, как он остался в живых. По телам и трупам животных было видно, что он провёл со стрелой в сердце несколько дней…все могли подумать, что ему чертовски повезло и стрела не задела ничего важного, но он помнит тот самый миг, когда его сердце судорожно сжалось в последний раз и бесконечное ожидание того когда его жизнь вытечет с тела.
Но смерть не торопилась, и Тимур в параличе под свежесобранной шкурой быка несколько дней переживал трансформацию своего тела. Он не дышал, не нуждался в пище, мог умереть даже когда его сердце не билось. В этом мире никто не мог сказать, что происходит с ним, но он знал только одно. Он жаждет отомстить тем ублюдкам которые надругались над его семьёй и стереть их с лица мира как они сами поступили с его семьёй.
У него было тощее и болезненное на вид тело, и все кто видел его в степи обходили его как прокажённого, но его уверенность в том что он способен отомстить росла с каждым шагом в неизвестном направлении…Направлении где он точно найдёт свою месть.
••••••••••
Лошадники до сих пор праздновали свой удачный набег, насилуя сестёр Тимура и радуясь пополнению их стада лошадей. У этих непуганых почитателей вонючих, коров был просто врождённый талант в выращивании лошадей и любая лошадь, которую кочевники видели до сих пор была в два раза хуже выращенной в этих землях.
Эти земли стали благословением для изгоев, изгнанных с родного племени за чрезмерную жестокость и бесчеловечность. Но в этих землях они стали ещё сильней, чем те самые праведные соплеменники, которые чтят заветы предков…Они уже превзошли по количеству голов в табунах лошадей, самые
