— Не пытайся сбежать из долины, — предупредил его маслянистый шипящий голос.
— Я и н-н-не думал об эт-т-том, — выдавил из себя Сиглейк.
Злое создание повернулось и дало ему знак следовать за собой.
Сиглейку ничего иного не оставалось.
Они тут же оказались на маленьком ненавистном дворе. Здесь Тенгель Злой остановился под сенью дерева рядом со стеной дома. Сиглейк ростом был выше омерзительного существа, поэтому вынужден был присесть на колоду, чтобы никоим образом не возвышаться над Тенгелем.
— Ты правнук моего внука, — произнес как бы вскользь Тенгель Злой. — Я не справился с проклятым Таргенуром. Ты мой резерв.
«Резерв для чего?» — подумал Сиглейк, но спросить вслух не осмелился.
Тенгель Злой убил мясную синюю муху. Вокруг его головы их кружился целый рой.
— Ты слишком молод, — заявил он с упреком. — А у меня нет времени для долгого ожидания. Так что в случае необходимости ты должен…
Он замолчал. Видимо, раздумывал над тем, насколько он может разоблачить себя. Сиглейк ожидал. Он так испугался, что не в силах был удержать внутреннюю дрожь, но все же внешне старался выглядеть спокойным.
— Ты один из моих, — произнес Тенгель Злой, намекая на ужасный внешний вид мальчика. — Никого другого у меня нет…
По всей видимости, он уже не доверял силам матери Сиглейка, Гуро. Она же была только «бабой», а их Тенгель Злой глубоко презирал всегда. Он сделал рукой всего один только жест, и все мясные мухи немедля попадали мертвыми.
— Я ухожу в мир, — пробормотало ужасное существо. — Больше ждать не могу. Но мальчик?.. Нет, со мной должен быть Таргенур.
Наконец, он пришел к решению.
— Я должен подготовить тебя. Идем!
К ужасу Сиглейка вечное существо проследовало в темную, низкую лачугу, из которой мало кто, или вообще ни один человек не выходил живым.
— Это был единственный раз, когда я побывал в этой лачуге, — сказал он, обращаясь к присутствующим в зале. — Оттуда я уже не вышел!
Все сидели молча, ожидая рассказа о пребывании Сиглейка в хижине Тенгеля Злого.
Древний старик заставил его сесть в душной, темной комнате. Слабый свет едва пробивался через отверстие в крыше. Мальчику хотелось, чтобы этого света не было, ибо он не желал видеть эти отвратительные глаза, которые, не отрываясь, буквально пронизывающе смотрели на него.
— Ты должен выучить несколько формул, — начал прапрадед, растянуто произнося слова своим ужасным голосом.
— Для чего? — вырвалось у Сиглейка.
— Не спрашивай! — тявкнул Тенгель Злой. — Узнаешь в свое время.
И Сиглейк вынужден был повторить первую формулу, твердить непонятные слова бесконечно, пока не запомнил их.
— Я и сегодня помню все, — улыбнулся Сиглейк. — Но смысла в этом абсолютно не было. Подождите… «Sgingnat vo pche urchusgat mneme tjsjta vot». Подумать только, как человек может запомнить такое идиотское выражение! На следующий день я должен был прийти снова. Но тогда ее…
— Постой! — воскликнули одновременно Тристан и Виллему, а Ульвхедин и Доминик вскочили со своих мест. Сиглейк удивленно посмотрел на них, да и все тоже.
— Что случилось? — спросила Тула.
— Формула! — произнес взволнованно Тристан Паладин. — Повтори три первых слова!
— Sgingnat vo pche?
Четверо вскочивших со своих мест посмотрели друг на друга.
— Боже мой! — воскликнул Доминик.
— Быть может кто-нибудь будет столь любезен и объяснит, что это значит, — мягко произнесла Тула.
— Болотные люди! Их камни с письменами. Профессор расшифровал их иероглифы, изложил содержание на нашем языке, — прошептала Виллему. — Это именно та формула.
— Что такое? — произнес Хейке. — Неужели Тенгель Злой мог быть связан с болотными людьми?
— Но они же жили в Дании, — вступил в разговор Тристан.
— Дания или Норвегия, это то же самое, — ответил Хейке. — Болотные люди это те, которых в Норвегии называли «деккальверами». То есть черными маленькими эльфами, хотя они на самом деле были необыкновенно высокими. Эльфы жили и в Норвегии, это я знаю точно, ибо встречался сам с серыми людьми.
— Ты имеешь в виду тех подземных? — спросил Натаниель.
— Конечно. Один из вариантов эльфов.
— Боже мой, — вздохнул Ульвхедин. — Болотные люди появятся снова?
— Этого мы можем избежать. Вспомни, ведь Сиглейк жил много веков тому назад до вас и ваших приключений в Дании.
— Конечно, это-то меня и утешает. И мы можем лишь отказаться от использования этой формулы.
— Но записать ее мы должны, — подключилась к разговору Тула.
— Уже сделано, — крикнул Андре.
— В Высшем Совете тоже, — подтвердила Тула. — Сиглейк, это вся формула?
— Думаю, да. Больше он, во всяком случае, ничего не говорил. Но я, как уже было сказано, должен был научиться на следующий день еще многому. У меня создалось впечатление, что я должен был овладеть чем-то совершенно иным. Какими-то письменами…
— Но ты туда не пошел?
— Нет. Я не хотел. Спрятался в березовой роще на другом берегу озера.
— Ты поступил мужественно, — заметил Тенгель Добрый. — Но вечно сидеть там ты бы не смог?
— Конечно. В конце концов, мне пришлось вернуться домой. Моя мать, Гуро, была в неистовстве. Тенгель Злой был у нас и всячески угрожал нам, если я не приду в его дом. Мать была на его стороне. На следующий день они о чем-то переговорили, и я из окна видел, как они вместе отправились вниз к берегу. Это случилось в тот день, когда был обманут Таргенур, попавший под власть Тенгеля Злого, и меня миновала горькая судьба.
Все в зале молчали, скорбя о судьбе Таргенура.
— Тенгель Злой и Таргенур покинули долину. Больше мне добавить почти нечего, за исключением того, что я, повзрослев, женился. У нас родился сын, Скрюм, и вы уже поприветствовали его.
— Да, — промолвила Тула. — Человек с ясным умом. Давайте побеседуем сейчас с ним. Скрюм, не можешь ли ты подняться сюда к нам? Мы чувствуем, что ты можешь рассказать нам о многом.
На подиум поднялся симпатичный мужчина, в глазах которого светился недюжинный ум.
— Многого я добавить не смогу. Но кое-что меня поразило: неужели вы забыли о волшебном корне? Где он оказался после того, как Таргенур бросил его перед уходом из долины?
Тула стукнула себя по лбу:
— Конечно! О нем-то мы забыли! Ну, а ты знаешь, что с ним случилось?
— Да. Дида забрала его себе и очень бережно хранила. Она умерла, когда мне было пять лет, но перед смертью передала по наследству корень моему отцу, Сиглейку. «Он должен следовать с теми, кто отмечен проклятием, но обладает добрым сердцем», — сказала она. И мой отец владел им до самой кончины. Но Дида передала ему в наследство не только вещи. У нее с Таргенуром был небольшой запас лечебных средств. Кроме того, у злобной Гуро имелось много удивительных волшебных предметов. Некоторые она унаследовала от Тенгеля, кое-какие приобрела сама. Дида разобрала их. Вещи, приносившие вред, сожгла, а остатки спрятала в потайном месте дома. Мой отец, Сиглейк, получил все это…
