Ознакомительная версия.
– А мне жаль, что ты не упала с лестницы... – прошипела Берта. – Пусть у меня нет Ручного Танцора, который возил бы меня в школу на пегасе, но я самая-самая!
– Да... похоже ты действительно «самая-самая». – Эмили сунула руки в карманы и направилась искать своих друзей в кафе.
Преображение Берты Прейвери задело что-то в душе, как камень, брошенный в тихую воду. «Может, именно это называется двуличием?» – думала она. Эмилия будто знала двух разных Берт. Первая – пугающе похожая на мать, не внешне (хоть и тут сходство определенно было), но внутренне. Вторая... вторая нравилась девочке. Какая же из них настоящая?
Когда Эмили вошла в заставленный круглыми столами зал, ей пришлось повертеть головой, привстав на цыпочки, чтоб разглядеть друзей, понуро сидящих в дальнем углу. Рассказ о двух Бертах быстро развеселил ребят.
– Видишь, я оказалась права, – Робин упорно накручивала на указательный палец один из жиденьких светло-каштановых хвостиков.
– Она просто... дура, – процедил Никодемас.
– Если у Берты проблемы... причем здесь мы? – вопрос звучал справедливо.
Ребята посмотрели друг на друга, но так никто и не нашел, что ответить.
– Хорошо, что мы знаем слабое место врага. – Никодемас довольно потирал руки. – Теперь-то сможем отомстить «самой-самой».
– Месть – это плохо, – укоризненно заметила Роби. – Как же «ударили по одной щеке, подставь другую»?
– Здорово... – закатил глаза он. – Это если вокруг только добренькие! А в жизни все не так, поверь.
– Мама говорит, что «не так» потому, что люди не хотят начать менять жизнь с себя, – возразила Би.
– Прекратите ссориться! – Эмили громко хлопнула в ладоши.
– А кто тут ссорился? – Никодемас весьма правдоподобно сделал невинное лицо.
Странная мысль пришла в голову: она ведь не знает о своих друзьях ровным счетом ничего! Как же так получилось? Вернее, не получилось... Не получилось познакомиться по-настоящему...
Перемена почти закончилась, и ребята поспешили в класс. Для Эмилии это была первая Алхимия в жизни, хотя внезапно открывшаяся проблема занимала ее сейчас более всего.
Наверное, потому бедняжка не отреагировала, когда высокий старшеклассник приветливо поздоровался с ней на лестнице. Девочка так погрузилась в размышления, что не сразу поняла, откуда ей может быть знакомо ухоженное приятное лицо.
– Это же он! – Робин обернулась целых четыре раза. – Чарли! Надо же... помнит тебя!
– Кажется, я просто нечаянно наступила ему на ногу, – Эмили прибавила шаг. – Перестань вертеться – это неприлично.
– Пускай, – отмахнулась Би. – Он еще смотрит на нас.
– Прекрати, – за подругу сделалось стыдно. – Что в нем такого?!
– Ничего особенного! – Никодемас почти скрипел зубами.
К счастью, блондинистая голова старшеклассника скрылась из виду – правда, Роби успела на всех надуться. Странное оживление охватывало ее всякий раз, когда та слышала разговоры о Золотом Чарли.
Берта прошествовала мимо такая же надменная, как обычно. Отчего-то Эмилию это обстоятельство не удивило. В расписании значилось «С. Мерривезер» в графе «Основы Алхимии». Воображение рисовало счастливое прекрасное существо, порхающее по классу... только вместо него за столом сидела хрупкая женщина с уложенными «корзинкой» волосами.
Если бы девочка взялась ее рисовать, то в картине не было бы ни резких линий, ни острых углов. Овальное лицо, выпуклые светлые глаза – учительница напоминала грустную куклу с фарфоровой головкой, которая сидит за стеклом магазинной витрины и ждет свою хозяйку. Голос у нее тоже оказался фарфоровый... Он звучал как нежное «динь» серебряной ложечки о кофейную чашечку – из тех, что миссис Варлоу никогда не доставала из шкафа по пустякам.
– Из-за инцидента на прошлой неделе, – начала учительница, – сегодня мы еще раз запишем и выучим некоторые правила, позволяющие избежать неприятностей. Вы не поможете мне, мистер Рафли?
Никодемас потупился под благожелательным, но серьезным взглядом женщины.
– Да, мисс... – промямлил он.
– Замечательно. – По классу пробежал легкий смешок. – В таком случае, выйдите сюда. Я вас назначаю летописцем.
«Солей», – старательно вывела Эмили имя учительницы, пленившей ее сердце с первого взгляда и без всяких иллюзий. Тем временем Никодемас добрался до длинной кафедры, за которой исчез почти по шею.
– Правила просты. – Мисс Мерривезер оставила мальчика за спиной и повернулась к классу. – Нельзя вещества брать руками. Почему?.. Паттерсон! С места.
– Можно испачкаться? – предположила та, но, увидев, что женщина едва заметно отрицательно качает головой, исправилась: – Они могут оказаться ядовитыми.
Эмили как завороженная следила за крошечными, точно детскими ручками учительницы. Пухлые пальчики с красивыми розовыми ногтями плавно порхали, рассекая воздух.
– По той же причине... – продолжала женщина, – нельзя вещества пробовать на вкус, как бы они ни выглядели! А следующее правило нам подскажет и пояснит мистер Рафли.
– Смешивать реактивы как попало нельзя, – откашлявшись, сообщил мальчик, при этом его макушка почти полностью скрылась за кафедрой, – потому что будет плохо пахнуть...
– Потому что ничего не получится, – ласково поправила мисс Мерривезер. – Чтобы добиться результата, нужно знать, чего именно добиваешься.
– Спасибо, мисс. – Макушка исчезла окончательно.
– Надеюсь, вы это усвоили, молодой человек. – Учительница сделала шаг назад, как бы заставляя Никодемаса выбраться из «укрытия».
Само собой, ему так или иначе пришлось бы выбираться из-под кафедры. В противном случае никто не смог бы прочесть следующее правило.
– Нюхать все только с предосторожностями. – Женщина удивительным образам умела завладевать вниманием слушателей. – Покажите мне, как.
Ребята взяли в одну руку воображаемые колбы, а другой плавно помахали над несуществующими горлышками так, чтоб воздух долетел до носа. Эмили тщательно зарисовала движения, боясь не запомнить.
Вслед за всеми девочка продолжила записывать. «Использовать только чистую посуду» – естественно, если смешивать что попало и как придется нельзя. «На рабочем столе должен царить порядок» – это и мама твердила с утра до ночи. Но вот два следующих правила сильно смутили.
«Реактивы использовать экономно» и «реактивы обратно в колбы не сливать»... Казалось, эти две истины исключали друг друга – только правила есть правила. С ними не поспоришь.
От слов «кислоту, попавшую на кожу, смывать проточной водой» Эмилию передернуло. Остальное звучало менее кровожадно.
Ознакомительная версия.
